Очевидно, через год я закончу полностью оформление и систематизацию, доработку всего замысла "Мой век". Потом, если будут силы, я бы взял с пыльных полок свои старые слежавшиеся листы рукописи романа о брежневском времени. О времени моей молодости, когда начинали разбухать все те явления, проявившиеся в годы перестройки. Татарский национализм, русский православный ренессанс, кружки диссидентов, еврейские отказники, тот кружок, где затевалась горбачевская реформа, где молодыми были Примаков, Арбатов, вся эта андроповская когорта, откуда вылезли все микробы перестройки. Дальше два романа о перестройке "Шестьсот лет после битвы" и "Ангел пролетел". Там весь драматизм горбачевского времени.
Я как был, так и остаюсь писателем. И вот, стоя среди огородных грядок, среди огурцов и капусты, я повторяю: "Недаром многих лет свидетелем Господь меня поставил, И книжному ученью вразумил..."
Александр Брежнев ВЫЗОВ ЧУЧХЕ (Новые грани старой дружбы)
Визит Владимира Путина в Корейскую Народно-Демократическую Республику сегодня почти забыт большинством российских средств массовой информации. А напрасно. Преподнесенный в основном как тактический, имеющий смысл лишь в дипломатическом торге с США и всем Западом, этот визит на самом деле не может не иметь куда более далеко идущих последствий, нежели удачное для Кремля окончание переговоров в Окинаве. И именно западные СМИ продолжают до сих пор обращать внимание на самые разные детали встречи Путина с Ким Чен Иром, на разные голоса говорят о наметившейся возможности довольно тесного сближения России и КНДР. Не секрет, на Западе самые серьезные опасения вызывают любые устремления российских интересов на Восток, любое сближение Москвы с политическими центрами Азии. Почему именно северокорейская поездка внушила едва ли не самые страшные опасения в США? Почему вслед Путину за разъяснениями готова ринуться в Пхеньян сама Олбрайт? Чем так страшен для "нового мирового порядка" возможный союз России и Северной Кореи?
Во-первых, этот союз опасен для интересов США потому, что может радикально снизить политическое и военное влияние штатов в тихоокеанском регионе. При условии активного подключения к этому блоку Китая Америка вообще потеряет какое-либо влияние на процессы в Азии, которые, по мнению большинства, будут производить наибольшее влияние на ход истории в начале наступающего столетия благодаря сверхбыстрому демографическому, экономическому, технологическому и военно-политическому росту стран этого региона. Подключение России к энергии роста Востока может выдернуть ее из зависимости от стран Запада. А это может привести к переброске враждебных Западу импульсов к европейским границам. Враждебность эта совсем не в установке народов Востока на захват и уничтожение Запада. Эта враждебность в неприятии Азией планов ее грабежа Америкой и Европой. Враждебность в том, что Род и Бог человеческий именно Азию избрал для продолжения человеческого рода — восемьдесят процентов людей, которым жить в новом веке, рождается именно здесь. Враждебность в том, что рост экономики стран Азии опровергает ложь США, что благополучие возможно лишь под колпаком МВФ.
Враждебность в культуре, в быте, в устном народном творчестве, в сказках и легендах Востока, попирающих западное высокомерие и веру в золото. В песнях, в генетической памяти пятьсот лет страдавшего от европейцев Китая, в каждой пяди корейской земли, истерзанной американскими бомбами. Что делать, видно, всегда для Запада Восток будет большим Мордором, темным царством русских, татарских, китайских, арабских и корейских орков. Вожделенным простором для грабежа и обмана доверчивых и честных варваров. Жутким источником всеуничтожающего возмездия, беспощадного и страшного в своей доброй наивности гнева. И красное будет казаться на Западе черным, и стройные дружины — ордами, вечные огни — дымным смогом, святилища — мерзостью.
Потому так страшит возможное проник
новение идей, опыта и духа Востока в политический мир России. Особенно сильно пугает интерес русской политической элиты к северокорейскому опыту, к идеям Ким Ир Сена, к тому, что принято называть идеологией Чучхе. Эта идеология позволила маленькому народу разрушенной до основания страны построить развитую независимую цивилизацию. Надежно защитить себя от возможной агрессии, от сколь могучей страны она бы ни исходила. России, разграбленной и разгромленной, понесшей демографические потери, сравнимые с военными, как никогда, нужна подобная идеология. Нужен опыт КНДР, тот самый опыт строительства мобилизационной экономики, о которой так много говорят. И враги России знают, что грамотно примененный опыт таких стран, как Северная Корея, приведенный в соответствие с русской спецификой, может действительно привести к новому подъему нашего государства.
В материалах этой страницы газета "Завтра" коротко познакомит наших читателей с идеологическим, экономическим, военно-политическим опытом КНДР, который укладывается в историю идеи Чучхе.
КАК И ВСЯКАЯ ИНАЯ МИРОСПАСИТЕЛЬНАЯ ИДЕЯ, идея Чучхе не могла возникнуть в обществе достатка и благоденствия. Чучхе возникло в Корее, наверное, в самый страшный период истории этой страны, в период, отдаленно напоминающий тот, что переживает сегодня наша страна. В те годы весь мир считал, что корейская цивилизация уничтожена, когда ее земля была оккупирована японскими войсками, когда ее население постоянно сокращалось от голода, эпидемий и прямых репрессий. Казалось, еще несколько лет — и древнейшая цивилизация погибнет, корейский народ исчезнет с планеты.
Начало ХХ века оказалось для Кореи тяжелейшим испытанием. Корейская монархия полностью выработала свой властный ресурс. Монархическая семья и дворянство утратили свои героические и пассионарные качества, оказались морально и физически не способными защитить свою страну и народ от иностранной экспансии.
Феодальное руководство страны бездарно проводило время в бесконечных интригах, погоней за модой, "творческих исканиях", не имеющих ничего общего с нуждами государства и народа. В то время, когда элиты развитых стран двигали науку и прогресс, водили в дальние походы корабли и вели исследования, корейские вельможи сочиняли заумные стихи, соревновались в верховой езде, светских беседах и спорах. Дворяне презрели военное дело и всякий труд. Когда западные и японские агрессоры начали свое вторжение в Корею, ее знать преклонилась перед завоевателями. Феодалы лишь дрались между собой за подачки от иностранцев. Королевский двор, даже не думая опереться на свой народ, пытался заигрывать с разными иностранными силами. Дело дошло до того, что в зависимости от политической конъюнктуры в столице королевский дворец охраняли то японские самураи, то русские солдаты, то китайские войска. Презиравшие и боявшиеся собственного народа корейские аристократы не думали о том, чтобы поднять свой народ на борьбу против захватчиков, возглавить эту борьбу, выполнив тем самым долг всякой национальной элиты.
В итоге, когда руками террористов была убита ударом кинжала корейская королева, король не нашел ничего лучшего, чем скрыться в русском посольстве. После этого японские войска оккупировали Корею, почти не встретив организованного сопротивления. Страна была превращена в японское генерал-губернаторство. В ней был немедленно установлен военно-полицейский режим. Патриотический дух корейского народа, оставшийся без руководства, привел к самоубийству целого ряда самых уважаемых в стране людей, не смирившихся с унижением Родины. Сплошным потоком вывозились из Кореи ее богатства, всякое возмущение жестоко подавлялось. Во вновь построенные тюрьмы попадали тысячи и тысячи корейцев, где их обжигали раскаленным железом, били кнутами с зашитым внутрь свинцом. Корейцев лишили права разговаривать и учиться на собственном языке, заставляли менять имена и фамилии на японский манер, отнимали последние средства к существованию.
Сегодняшняя ситуация в нашей стране дает хотя бы отдаленное представление о том, в каком положении оказался корейский народ в начале века. Полное отсутствие национально-патриотически ориентированного руководства, господство иностранцев во всех сферах жизни, апатия и безверие населения. Разгром и разруха, междоусобицы среди местной знати, разгул бандитизма и безнравственности. Корейские юноши и девушки вывозились морскими пиратами и бандитами в рабство. Пираты терроризировали побережье, бандиты грабили все, что можно, на суше.
Для возрождения полумертвой корейской нации необходима была живая вода нового духа, новой идеологии. Возрождение было немыслимо без новой национальной элиты, которая, выдвинув спасительную идею, должна была выдвинуть программу мобилизации всех уцелевших в народе сил и средств для спасения страны.
