Все это подтверждает, что основная задача демократического режима — превращение нашей страны в сырьевой придаток «цивилизованных» стран — успешно и планомерно выполняется!
Зачем России наука?
На этот вопрос отвечал президент страны во время своей встречи 3-го декабря 2001 года в Кремле с членами Президиума Российской академии наук. Обычно в науке при составлении программ исследований, написании отчетов имеется раздел «ключевые слова». Вот «ключевые слова» из выступления президента: реформирование, модернизация, инвентаризация структуры и материальной базы науки, коммерциализация науки, развитая инфраструктура, цивилизованный рынок технологий, профессиональный менеджмент, прикладные приоритеты, интеграция. Правда, красиво? Это словно песня, но посмотрим, что стоит за ее словами.
Об этом много писалось, в том числе и в газете «Дуэль», — о той разрухе, которую внесли в науку демократические «реформы», о мизерном финансировании научных работ, но вот что сказал президент: «Все эти годы Академия работала в тех же условиях, что и вся страна. Академии, конечно, доставалось (?), было сложно, это были трудные времена. При этом ученые России все же добивались уникальных результатов. Это факт, и про это мы тоже не должны забывать. Страна это высоко ценит.
Некоторые из ученых работали на мировую науку, вне территории России. И главной причиной было отсутствие необходимых условий. Причем, по собственному признанию ученых, не только материальных» (курсив мой. — В.Б.).
Все говорилось так, будто бы все беды уже позади, впереди одни победы, отчего все в России и в науке пляшут и поют в ожидании свалившегося на нас счастья.
Но президента неожиданно «дополняет» навестивший страну бывший активный деятель демократической «перестройки», соратник А.Сахарова (человека, внесшего существенный вклад в дело разрушения страны), бывший директор Института космических исследований, а ныне муж внучки президента США Эйзенхауэра и американский профессор, российский академик Роальд Сагдеев.
В интервью газете «Известия» под названием «Интеллигенция проиграла троечникам» Сагдеев сказал: «В США работают семь академиков, на постоянной ставке несколько сотен наших ученых. Погоду делают те, кому лет по 35–40. За последние два года наши получили с десяток очень престижных премий. К российской науке сохранилось уважение. Надолго ли? Американцы делят человечество на две категории — победителей и проигравших… И тогда — крест. Великий Прохоров говорил мне, что без новых приборов мы сумеем удержать позиции еще лет пять. не больше. Положение в российской науке напоминает вывеску на сельсовете «Все ушли на фронт. Остались старики и дети»…» (курсив мой. — В.Б.).
Добавим, что под отсутствием необходимых условий, о чем говорил президент, следует иметь в виду и невозможность купить приборы для исследований за счет бюджетных денег, а отсюда, как следствие, сокращение экспериментальных работ, и отсутствие молодых научных кадров, которые могли бы обеспечить преемственность исследований по основным научным направлениям.
В этом плане следует вспомнить (на одном характерном примере) как создаются научные школы: в свое время великий русский ученый Д.И.Менделеев воспитал основоположника науки о почвоведении В.В.Докучаева, учеником которого, в свою очередь, стал академик В.И.Вернадский — ученый и философ, чей вклад в русскую науку сопоставим с вкладом величайшего русского ученого М.В.Ломоносова. Усилия
В.И.Вернадского не пропали даром — более пятидесяти лет успешно действует в составе Академии наук Институт геологической химии (ГЕОХИ РАН), чьи работы имеют большое прикладное значение.
Но в наше время забыт такой важный факт: родоначальником всех атомных работ в Советском Союзе был академик В.И.Вернадский!
По словам президента, выйти из положения можно путем «реформирования» Академии наук, а «ключевой проблемой остается перевод системы управления наукой на современные, адекватные нашему времени, принципы. Сегодня именно из-за отсутствия профессионального менеджмента Россия теряет научные кадры и уникальные наработки, не только, но, в том числе, и из-за этого. А по существу — кредитует за свой счет другие страны, их науку и технологический потенциал (курсив мой. — В.Б.).
В этом плане наука не одинока — демократическая современная Россия вносит большой вклад в повышение материального благосостояния «цивилизованных» стран, Россия является крупнейшим кредитором США, вкладывая свои государственные валютные накопления в экономику чужой страны, как всегда, не получая при этом выгод.
С реформами, как показывает отечественная история последних лет, все ясно — если надо что-то разрушить в «этой» стране, то начинается реформирование. Другое дело «менеджмент», оказалось, главные беды российской науки в его отсутствии, а не в нищенском ее финансировании!
В чем же суть реформ? Ответ дает сам президент:
«Пора переходить от так называемого базового, целевого — к конкурсному планированию и финансированию науки. Менять экономику институтов РАН. Создавать гибкие и мобильные научные коллективы, увеличивая долю фондов в финансировании исследований, поощряя тех, кто способен эффективно использовать ресурсы и успешно конкурировать на мировом рынке идей, высокотехнологичных товаров». То есть Россия с ее разрушенной экономикой должна продавать высокотехнологичные товары и торговать идеями (последнее уже успешно делается уехавшими за рубеж учеными).
На основании изложенного, можно ожидать, что существующий в настоящее время Российский Фонд Фундаментальных Исследований, дающий возможность все-таки как-то проводить эти самые исследования, становится совершенно ненужным ввиду необходимой перестройки институтов Академии фактически в отраслевые, практически уничтоженные за десять лет демократических реформ.
Наконец, президентом было сформулировано базовое требование к естественным наукам: «От исследований в сфере естественных наук требуется целостная система прогнозирования кризисных явлений, в том числе природных». Царь из известной сказки Л.Филатова не по этому ли поводу спросил: «Энто как же, вашу мать, извиняюсь, понимать?»
Говоря о финансировании науки, президент отметил:
«…Достаточно давно говорим о необходимости инвентаризации структуры и материальной базы науки. Фондовооруженность самой РАН сейчас на 40 % выше, чем у остальной части госсектора науки. Но эффективность использования финансов, площадей, оборудования, равно как и цели их использования, должны быть иньми. В рыночной экономике наука не должна зарабатывать на аренде помещений, также как и высшая школа». Он отметил также, что «темпы коммерциализации науки пока крайне низки».
Следует добавить, что деньги, получаемые академическими институтами за сдачу части своих помещений в аренду, дают возможность удерживать их здания от разрушения.
И еще одно небольшое замечание по поводу выступления президента: руководители «тоталитарного» советского государства отдавали себе отчет в тех проектах, которые были жизненно важны для страны. Это строительство мощных электростанций, создание тяжелой промышленности, военной, атомной, ракетной техники, радиотехники, развитие авиации, флота и т. д.
Современное же «руководство» не выдвинуло ни одной крупномасштабной народно-хозяйственной или оборонной задачи, для которой потребовался бы потенциал Академии наук. Вместо этого идут пустые разговоры по поводу современных задач, перехода к новым отношениям, коммерциализации науки, развития инфраструктуры, стратегической задаче науки (см. список «ключевых слов», представленный в самом начале статьи).
«Стратегическая задача науки — ее интеграция с высшей школой… Существующая программа «Интеграция» кардинально не решает проблемы функционального (?) объединения науки и образования…» (курсив мой. — В.Б.).
Президент в качестве такого примера объединения науки с высшей школой привел систему Ж.Алферова, получившего
Нобелевскую премию за достижения, полученные отнюдь не в демократический период упадка страны, но немного вспомним историю вопроса об интеграции науки и высшей школы.
В ноябре 1946 года было принято Постановление Совета Министров СССР «О мероприятиях по подготовке специалистов по важнейшим разделам современной физики», где первым пунктом значилось создание физико-технического факультета в Московском государственном университете им. М.В.Ломоносова. В 1951 году факультет был преобразован в Московский физико-технический институт (МФТИ).
Характерным отличием новой системы было использование для подготовки студентов так называемых «базовых институтов» — передовых научных учреждений страны, где студенты проходили практику и обучение уже со второго курса института.
