Архитектурный ансамбль исполняется таким образом, чтобы все элементы были сгруппированы вокруг единого центра, но место этого центра — пусто.
Это как нельзя лучше соответствует символике «отсутствующего Китежа». Хотя посреди Новой Гардарики однажды может возникнуть и он сам. Однако строительство Китежа — это слишком символическое и ответственное деяние, поскольку если он превратится в мегаполис, подобный Москве, он немедленно лишится своей сакрально-мифологической миссии и вновь исчезнет — подобно Атлантиде. Тем не менее, один из проектов такого строительства в разработках Транслаборатории уже существует:
Вовсе не обязательно делать эту новую столицу всецело государственным проектом, подобно Петербургу, — создание этого города станет результатом неформальной народной инициативы. Он будет строиться как полигон русской свободы: город, соединяющий в себе черты Афона, Гоа и Запорожской Сечи, город монастырей и рок-фестивалей, крестных ходов и техно-пати, земских соборов и хакерских конгрессов, город безумных проектов, высоких молитв и чистой любви, живущий по собственным законам и под собственной юрисдикцией, охранять который будут патриоты из военно-монашеских орденов, а не какие-нибудь продажные «пpидвоpные части», которые расстреливают собственный народ. Он станет новой духовной столицей Руси, ярким маяком и живым примером того, как русская цивилизация поднимается из вековых глубин, сбрасывает оковы сна и впервые разворачивается во всей своей полноте.
Но может быть, Китеж целесообразнее возводить именно как уникальный «кочующий город», символизирующий собой вечный выход за рамки всякого статус-кво? В таком случае он будет воплощать трансцендентный смысл утопии как таковой и станет просто «программой» с открытым, но автономным «кодом Руси». (→ 3–1) Этот вариант вполне резонирует с традицией северных первопроходцев и открывателей новых пространств, которые никогда не останавливались навсегда на том или ином «краю земли». Исследователь сакральной географии Русского Севера Николай Теребихин подчеркивает эту особенность:
Главный герой русского освоения просторов Севера — это странник, мучимый духовной жаждой обретения «нового неба и новой земли». Именно этот религиозный порыв, взыскание «новых земель», которые могли оказаться Землей Обетованной, лежит в основе севернорусского пространственного менталитета.
* * *
Появление нового северного народа предвидел один из наиболее проницательных исследователей Русского Севера Андрей Журавский еще в начале ХХ века, удивляясь резкому контрасту его колониальной нищеты и колоссального исторического богатства:
Говорят, северные земли — «земли будущего». И да, и нет. Точнее назвать их «землями будущих людей».
Самоорганизация этих «будущих людей» начнется с создания ими своего автономного коммуникативного пространства (среды общения, жизни, творчества). Вероятно, преемствуя традиции Нового Света, граждане Сверхнового наследуют и практику создания сквотов — но уже в иных исторических условиях. В XVIII–XIX веках на Северо-Западе США «сквотерами» называли фермеров, которые захватывали свободные участки земли и вели на них свое хозяйство. Позже, когда власти установили полный контроль над территорией страны, сквотерство исчезло, но возродилось в конце 60-х годов ХХ века. Однако на сей раз под ним стали понимать практику захвата творческими «неформалами» пустующих городских помещений. На оккупированных территориях сквотеры устраивали центры альтернативной культуры — музыкальные студии, арт-мастерские, информационные центры, выставочные галереи, литературно-художественные кафе, философские клубы и т. д.
Поначалу власти изо всех сил препятствовали сквотерскому движению. 70-80-е годы прошли в постоянной борьбе сквотеров за право быть самими собой. Однако сквоты выжили благодаря своим «сумасшедшим» жильцам, народной поддержке и внезапному просветлению, посетившему «сильных мира сего». Те вдруг осознали, что имеют дело не просто с «блаженными одиночками», а с массовым и постоянно растущим социальным движением. И в конечном итоге пошли на компромисс, приняв условия легализации сквотов. Большинство из них, вернув «кесарю кесарево», зарегистрировалось как культурные центры и общественные организации, продолжая осознавать себя при этом вполне автономным социумом или даже «новым народом».
Применительно к современной России грандиозный проект такого «мега-сквота» разработал лидер Корпорации «Необитаемое Время» Алексей Михайлов. Разделяя эту блестящую (и вполне осуществимую!) утопию в целом, предлагаем лишь две коррективы, способные, на наш взгляд, только повысить ее актуальность и востребованность.
Первое — начинать реализацию этой утопии необходимо не в каких-то уже существующих жилых инфраструктурах, а параллельно со строительством Новой Гардарики. По существу, ее население и будет представлять собой наиболее адекватных участников этого проекта. В противном случае, воспроизведение классической «сквотерской» стратегии приведет лишь к тому, что окружающий, антиутопически настроенный «мир мертвых» просто поглотит и этот утопический проект, заставив его играть по своим правилам. Несмотря на колоссальное развитие телекоммуникаций, пространственная дистанция все же сохраняет свое значение. Более того, именно северная локализация этого проекта способна ввести его напрямую в глобальный трансполярный контекст, «отключив» при этом от «провинциального» влияния нынешнего российского гиперцентрализма.
Второе — для открытия нового этапа русской истории, на что этот проект безусловно способен, он в самом своем названии (одном из названий?) должен воплощать символически фундаментальные архетипы русской мифологии — к примеру, то самое, веками притягательное Беловодье. Это важно прежде всего для внутреннего осознания его творцами возможной глубины своего проекта. Хотя внешне, конечно, это не столь принципиально — ничто так не убивает утопию, как буквальный формализм.
Государство «Y» (возможная последовательность действий). Итак, мы образовываем некую общность (50-100 человек) из специальных людей, называем эту общность государством Игрек, а конкретных его граждан — игреками. Кто такие эти особые люди? Это симпатичные люди (очень ёмкое определение), к тому же они обладают следующими свойствами: креативность, неконфликтность, энергия, ум, честь и совесть ну и т. д… Далее — мы выходим в СМИ с сенсацией — «На территории России возник ещё один народ!» и начинаем кампанию за обретение статуса субъекта федерации. Если нам его не дают — ладно. Для нас главное — выделенность нашего народа из общей массы людей, а она может быть не только статусная или территориальная. Главное — экономическая независимость. Необходимо «вынуть» игреков из среды «мёртвых» и объединить их на основе общего дела.
Последнее может быть достигнуто за счёт запуска коммерческих проектов, в которых участвует всё население «Y». Это принципиальный момент — сегодня каждый пассионарий как правило делает несколько проектов (причём достаточно успешно). В нашем случае — все делают один проект, что позволяет взяться за разработку действительно глобальной задачи и достичь невероятной эффективности. Государство «Y» обязано сформировать для своих граждан материальную базу для творческой реализации (мастерские, компьютеры, съёмочная аппаратура и т. д и т. п.) и постоянно обновлять её в соответствии с последними достижениями современной техники. Далее государство обязуется разработать и внедрить механизм «конвертации» создаваемых игреками креативных объектов (идей, ноу-хау, картин, песен, телепередач, клипов, книг, словом всего того, что игреки наваяют) в валюту соседних государств (в рубли и доллары), то есть, собственно, берёт на себя продюсерскую функцию.
После исполнения первой статьи, все текущие поступления расходуются на жилищное строительство и расширение материальной базы (создание новых «рабочих» мест). Экспансия идёт лавинообразно. Феномен «Y» получает международную огласку, постоянно обсуждается в прессе, что служит дополнительной рекламой. Желающих переселиться в «Y» будет заведомо больше, чем мы можем принять — это отличные условия для конкурсного отбора (лучших из лучших). Одновременно с этим мы сами «ищем таланты». Простой подсчет (прогрессия) показывает, что если в течение недели каждый из 16 авторов проекта пригласит всего лишь одного (самого лучшего) человека из своего окружения, и то же самое еженедельно будут проделывать все «вновьприбывшие», то через 24 недели (меньше полугода) население «Y» составит 268 миллионов 434 тысячи 726 граждан (мультилевелный маркетинг с обратным знаком). Причем для запуска и поддержания этого процесса деньги практически не требуются. Однако нас интересуют только лучшие из лучших (это порядка 1,5 млн. человек в диапазоне 14–45 лет), что является задачей заведомо выполнимой.
