ты начинаешь воспринимать себя как часть большого мира и постепенно, в зависимости от того, где ты, ты начинаешь включаться в локальные проблемы — выборы во Франции, подъём правых в Германии, закон об иноагентах в Грузии — ты постепенно так или иначе, если не живёшь в эмигрантском пузыре и не просто физически перевёз своё тело из точки А в точку Б, начинаешь участвовать и понимать другую жизнь вокруг себя. Перестаёшь смотреть на страну снаружи. Исчезает это имперское снисхождение «мы приехали и сейчас тут всё починим». Ты начинаешь понимать, почему страна устроена так и как она работает на самом деле. В этот момент туризм превращается в эмиграцию. Identification with the world. After leaving, you start seeing yourself as part of a bigger world and gradually, depending on where you are, you start engaging in local issues — elections in France, the rise of the right in Germany, the law on foreign agents in Georgia — you gradually, one way or another, if you don’t live in an expat bubble and haven’t just physically moved your body from point A to point B, start participating in and understanding the life around you. You stop looking at the country from the outside. The imperial condescension of "we arrived and now we’ll fix everything" disappears. You start to understand why a country is organized the way it is and how it really works. At this point, tourism turns into emigration. Так плох или хорош этот разрыв? Раньше я очень его боялся. Но сейчас думаю, что он просто неизбежен, и нам придётся переговариваться и снова учиться точнее понимать друг друга. Но рефлексируя и пытаясь эти изменения увидеть, понять и принять, мы сможем выстроить здоровую коммуникацию на новых условиях. Мы с украинцами во многом разные. Но мы можем разговаривать. Мы с белорусами, литовцами, поляками, немцами, курдами, иранцами, финнами — если мерить только странами — очень разные, но это не значит, что мы не можем строить социальные связи, влюбляться, дружить, общаться и вместе находить выходы. Мы совсем забыли, что бывает так, что у тебя с кем-то разные взгляды, но он при этом не чудовище. Последние лет пять из публичного поля вообще исчез такой жанр, как спор. Как разные, но имеющие право на существование позиции. So is this rift bad or good? I used to be very afraid of it. But now I think it’s just inevitable, and we will have to renegotiate and relearn to understand each other more accurately. By reflecting and trying to see, understand, and accept these changes, we can build healthy communication on new terms. We are very different from Ukrainians in many ways. But we can talk. We are very different from Belarusians, Lithuanians, Poles, Germans, Kurds, Iranians, Finns — if measured only by countries — but that doesn’t mean we can’t build social connections, fall in love, be friends, communicate, and find solutions together. We have completely forgotten that it can be so that you have different views from someone, but they are not a monster. In the past five years, the genre of debate has completely disappeared from the public sphere. Different positions that have the right to exist. Катастрофа войны, репрессий, озверения государственной машины и разложения смыслов затронула всех. Но наша задача пересобраться и помогать друг другу как сообщающиеся сосуды, как разные части большого — там, где мы можем говорить свободно, мы должны говорить свободно, там, где нужно быть внутри, мы узнаем, что происходит внутри. Это не разрыв. Это отделение, для того чтобы лучше увидеть, понять и почувствовать себя. Чтобы сформулировать себя, назвать и понять, что нас объединяет, а что нет. И надеюсь, у нас получится эту коммуникацию не растерять и не уничтожить. The catastrophe of war, repression, the brutality of the state machinery, and the collapse of meanings has affected everyone. But our task is to regroup and help each other like interconnected vessels, like different parts of a whole — where we can speak freely, we should speak freely; where we need to be inside, we learn what’s happening inside. This is not a rift. This is a separation to better see, understand, and feel ourselves. To articulate, name, and understand what unites us and what does not. And I hope we will manage to maintain and not destroy this communication.
Василий Зоркий - Я чувствую разрыв с друзьями в России. И, может... | Facebook
July 31, 2024 00:50
В России "правосудие" пришло к прямому... - Николай Митрохин | Facebook
В России "правосудие" пришло к прямому копированию сталинских практик создания коллективных гибридных фейковых организаций из никак реально не связанных между собой отдельных индивидумов и структур и последующей борьбы с теми, кого туда фантазией минюстовцев и прокуроров зачислили. "Право-левая оппозиция" в современных условиях выглядит так
В России "правосудие" пришло к прямому... - Николай Митрохин | Facebook
July 31, 2024 00:48
Альфред Кох - Прошли два года и сто пятьдесят семь дней войны.... | Facebook
самым важным для меня было свидетельство Валерия Залужного, который в своей, ставшей теперь уже знаменитой, первой речи в роли посла Украины в Великобритании, сказал буквально следующее: “Война – это про ресурсы и время. Если рассматривать технологии как ресурс, то на сегодняшний день по разным причинам ни Украина, ни Россия не смогут самостоятельно освоить их в ближайшем будущем. Это означает, что единственным выходом может быть увеличение количества человеческих ресурсов, вовлеченных в боевые действия.” То есть при примерно равном технологическом оснащении воюющих армий, побеждает та, которая может мобилизовать больше солдат. Этот казалось бы очевидный вывод, тем не менее, впервые был с обезоруживающей ясностью сформулирован именно в этой
