На бомбовую войну уходила треть военного бюджета Британии. Масштаб этого гигантского предприятия был таков, что осуществить его можно было только усилиями всей нации и только с согласия нации. Командующий ВВС сэр Чарльз Портелл поставил своим подчиненным «план» на 1943 год, согласно которому им предстояло уничтожить в Германии 900 тысяч гражданских лиц, еще миллион человек должны быть тяжело ранены, уничтожено должно быть 20 процентов жилого фонда. Едва ли у нации, представителем (и героем) которой был «рыцарь» Портелл, есть моральное право обвинять кого бы то ни было в бесчеловечности или в «чрезмерном применении силы». Впрочем, вернемся к «воздушному геноциду». Планы бомбового холокоста старательно исполнялись, о чем педантично сообщали газеты: Бинген — разрушен на 96 %. Дессау — разрушен на 80 %. Кемниц — разрушен на 75 %. Штутгарт — разрушен на 65 %. Магдебург — разрушен на 90 %. Кельн — разрушен на 65 %. Гамбург — разрушен на 45 %. К началу 1945 года новости о том, что еще один немецкий город перестал существовать, воспринимались уже как обыденность. Согласно этой концепции государственного терроризма, число жертв должно было становиться всё большим. Если до начала 1943 года бомбежки городов не уносили больше 100–600 человек, то к лету 1943-го операции начали резко радикализироваться. Страх гибели под бомбами достиг максимума в апреле-мае 1945 года, когда бомбежки достигли пика интенсивности. К этому времени было уже очевидно, что Германия проиграла войну и стоит на пороге капитуляции, но именно в эти недели на немецкие города обрушилось больше всего бомб, а количество смертей среди гражданского населения составило за эти два месяца невиданную ранее цифру — 130 тысяч человек. Самым известным эпизодом бомбовой трагедии весны 1945-го стало уничтожение Дрездена. На момент бомбежки 13 февраля 1945 года в городе с населением 640 тысяч человек находилось около 100 тысяч беженцев. Вопреки распространенному заблуждению уничтожение Дрездена не только не было акцией, проведенной по требованию советского командования (на конференции в Ялте советская сторона просила бомбить железнодорожные узлы, а не жилые кварталы), оно даже не было согласовано с советским командованием, чьи передовые части находились в непосредственной близости от города. По свидетельству советских ветеранов, вид стертого с лица города и горы женских и детских трупов шокировали их ничуть не меньше, чем увиденные в освобожденных нацистских концлагерях.
Национальная лоботомияСледует отметить и следующее обстоятельство: особенно интенсивно союзники бомбили ту часть Германии, которой предстояло быть оккупированной советскими войсками. По мнению исследователей, это объяснялось не только стремлением оставить русским выжженную землю, гору трупов и совершенно разрушенную инфраструктуру. «Черчилль полагал, что русским надо продемонстрировать эту мощь, эту возможность уничтожить любой город, уничтожить его с расстояния в сто или в тысячу километров. Это была демонстрация силы Черчилля, демонстрация западной воздушной силы. Вот что мы можем сделать с любым городом. Собственно, спустя полгода то же самое произошло с Хиросимой и Нагасаки», — считает Йорг Фридрих. Но бомбили не только Восточную Германию, совершенно очевидно, что в последние недели и дни войны союзники торопливо тратили миллионы долларов и фунтов на уничтожения немецкого культурного ландшафта. В апреле 1945 года, когда уже это никак не могло повлиять на ход войны, британские ВВС уничтожали важнейшие культурные центры Германии: Вюрцбург, Хильдесхайм, Падеборн — маленькие города, имеющие огромное значение для немецкой истории. Объяснение этому «странному» вандализму достаточно простое: британцы в отличие от Сталина, заявившего, что «Гитлеры приходят и уходят, а Германия остается», уничтожали не нацизм (который, как мы видим, был вполне им созвучен), а именно Германию, ее корни, ее историю, ее культуру, ее менталитет. Они стремились превратить остатки немецкого народа в деморализованное запуганное стадо без родины и традиции, которое можно будет гнать куда угодно. С помощью своих бомбардировщиков они осуществляли лоботомию германской нации. Йорг Фридрих указывает на это вполне однозначно: «В один момент я задумался: а что произошло с библиотеками? Тогда я поднял профессиональные журналы библиотекарей. Так вот, в профессиональном журнале библиотекарей, в выпуске 1947–1948 годов, было подсчитано, какой объем книг, хранившихся в библиотеках, был уничтожен и какой спасен. Я могу сказать: это было самое большое сожжение книг за всю историю человечества. Огню были преданы десятки миллионов томов. Культурное сокровище, которое создавалось поколениями мыслителей и поэтов».
Британская авиация активно пользовалась последними днями войны, чтобы натренировать свои экипажи, испытать новые радарные системы, а заодно преподать немцам последний урок «моральных бомбежек», жестоко уничтожив на их глазах все то, чем они дорожили. Психологический эффект от таких бомбежек превзошел все ожидания. Шестьсот тысяч погибших мирных граждан, из них семьдесят тысяч детей — таков итог англо-американских бомбежек Германии. Но это не все. «После войны американцы провели масштабное исследование того, какие именно последствия для немцев имела их замечательная бомбовая война. Они были очень разочарованы, что им удалось убить так мало людей, — констатирует Йорг Фридрих. — Они думали, что убили два-три миллиона человек, и очень расстроились, когда оказалось, что погибло 500–600 тысяч. Им казалось, что это немыслимо — так мало погибших после таких долгих и интенсивных бомбардировок. Однако немцы, как оказалось, смогли защититься в подвалах, в бункерах. Но есть в этом отчете и другое интересное наблюдение. Американцы пришли к выводу, что, хотя бомбежки не сыграли серьезной роли для военного поражения Германии, характер немцев — это было сказано еще в 1945 году! — психология немцев, то, как немцы ведут себя, — существенным образом изменился. В докладе говорилось, — и это было очень умное наблюдение, — что бомбы по-настоящему взорвались не в настоящем. Они уничтожили не дома и не живущих тогда людей. Бомбы взломали психологическую основу немецкого народа, сломали его культурный хребет. Теперь страх сидит в сердце даже тех людей, которые не видели войну».
Дело Харриса живет и побеждаетВозможно, пилот выглядит привлекательнее и романтичнее лагерного эсэсовца, но это ничего не меняет. Черчилль, Харрис, другие английские и американские политики, генералы и их подчиненные совершили ничуть не менее чудовищные преступления против человечества, чем вожди Третьего Рейха. Но по известным причинам они не сели рядом с ними на скамью подсудимых Нюренбергского процесса. И совершенный ими геноцид немецкого народа (да и не только его. Вспомним чудовищную бомбежку англо-американской авиацией столицы «союзной Югославии» Белграда в день Пасхи 1944 года) не получил должной оценки — правовой, исторической и религиозно-нравственной. Результатом этого стало дальнейшее развитие «удачной» доктрины бомбового терроризма. Вспомним хотя бы Вьетнам, который американцы грозились «забомбить в каменный век». Затем подобная концепция неоднократно реализовывалась и в других местах, в том числе — на Ближнем Востоке и на Балканах. Конечно, целенаправленно истреблять население Югославии — в самом центре Европы натовцы не решились, но они планомерно уничтожали гражданскую инфраструктуру Сербии и Черногории. Военные объекты практически не пострадали. Следует также отметить, что доктрина «бомбового террора» была на практике реализована старательными учениками американских инструкторов — грузинскими военными во время их недавней агрессии против Южной Осетии. В настоящий момент все создатели чудовищной доктрины уже давно на Божием Суде, и поэтому вопрос об их подсудности международному трибуналу не актуален. Тем не менее совершенные ими злодеяния должны получить однозначную оценку мирового сообщества. Для этого необходимо, чтобы как можно больше людей узнали о геноциде мирного населения германских городов, осуществленном англо-американскими военными.
«Русский Вестник» http://www.rv.ru/
