В. Ф. Оппозицию можно за многое ругать, но, на мой взгляд, именно буча в декабре, когда оппозиция напугала власть тем, что будет за всем следить и всё контролировать, способствовала легитимации президентских выборов, которые прошли намного чище, чем парламентские, с гораздо меньшим масштабом нарушений. Но на этом не надо останавливаться.
Хотя — факт, что оппозиция несколько потеряла цель. Призывать к досрочным выборам — абсурдно. Люди с трудом перенесли декабрьские и мартовские выборы, мало кто хочет влезать в новую избирательную кампанию.
«ЗАВТРА». Тем более, большая часть претензий заключается в том, что был использован административный ресурс, у кандидатов был неравный допуск к СМИ…
В. Ф. Хватает претензий к конкретным участкам, протоколам. Мне кажется, у оппозиции есть отличный шанс продемонстрировать свою вменяемость, конструктивность, бескорыстность и политическую неангажированность. Оппозиция должна добиться того, чтобы все зафиксированные нарушения были расследованы, рассмотрены в суде, желательно — в открытой процедуре. Вопрос не в отмене выборов — вопрос в наказании тех, кто нарушал процедуру, фальсифицировал результаты на своих участках.
По итогам декабрьских выборов — дела в судах есть. Но туда дошла лишь небольшая часть, и она, скорее всего, перспективы не имеет. За три месяца никто не отправился в солнечный Магадан. А есть принцип — санкции поддерживают норму.
Более того, 4 марта хватало случаев, когда наблюдатели фиксировали нарушения, обращались к работникам полиции, а те делали вид, что ничего не происходит, тянули время. Известен случай с Олегом Митволем, который обнаружил «карусель». Но, чтобы начальник районного УВД хоть что-то предпринял, ему пришлось дозваниваться до самых высших полицейских чинов. Но он так ничего и не добился, «карусельщики» смотались, хотя есть план этой «карусели», есть фамилии. По ним надо довести дело до конца.
Иначе получается, что суд и правоохранительные органы, которые обязаны следить за исполнением закона, находятся на стороне нарушителей закона. Это самая настоящая коррупция — явление, которое разъедает плоть и кровь нашего государства, порождает правовой нигилизм. Разве люди будут верить, что закон надо исполнять, если они видят, что прокуратура, суды, полиция бездействуют, а то и напрямую пособничают тем, кто искажает результаты выборов?
«ЗАВТРА». Боюсь, они давно к этому привыкли.
В. Ф. Привыкли. Но в каждой конкретной ситуации, когда на тебя нападает грабитель, ты всё-таки кричишь «Караул!! » и рассчитываешь, что тебе помогут. Кстати, на этих выборах была очень низкая явка — всего 65%. В 2008 году на президентских выборах явка была 70%. Правда, тут есть одно «но»: явку проверить практически невозможно, мы можем только доверять Центральной избирательной комиссии. Альтернативных способов подсчёта нет. Так что, если верим, то нынешняя явка на 5% ниже, чем четыре года назад.
«ЗАВТРА». Может быть, здесь и кроется возможный механизм масштабных фальсификаций. Допустим, явка была выше, но ненужные голоса каким-то образом были отметены. Особенно занижается явка по тем местам, где явно существует большое количество антипутинского электората.
В. Ф. Я не согласен: обычный механизм состоит в приписках, а не в отписках. Обычно добрасывают бюллетени с так называемым правильным голосованием. В том же интернете хватает роликов с рассказами наблюдателей, и там главное нарушение — не неправильный учёт проголосовавших, а появление каких-то колонн типа работников непрерывных производств в оранжевых робах. То есть речь, идёт о добавлении, а не отнятии.
«ЗАВТРА». То есть, механизм фальсификации существует, но пока что у нас нет принципиальных данных о том, что эти фальсификации могли бы изменить итоги выборов. Путин действительно выиграл в первом туре. И второй вопрос — как он выиграл, чьим президентом он реально стал и каковы были мотивы голосовавших.
В. Ф. В наших социологических исследованиях каждый участник должен был указывать свой возраст и пол. То есть, два важнейших социально-демографических показателя у нас есть, сейчас идёт обработка данных, думаю, вскоре мы получим чёткий расклад.
Но можно сказать следующее. Основной электорат Владимира Путина — это женщины. В нашей стране большинство — это женщины, в избирательном контингенте — женщин ещё больше, потому что продолжительность жизни у женщин выше, и чем старше избиратель, тем больше он склонен голосовать.
«ЗАВТРА». То есть, всё совсем не так, как на родине демократии, — в Древней Греции. Там голосовать имели право только военнообязанные мужчины, а женщины, илоты, рабы не голосовали.
В. Ф. Абсолютно. Мужчины, наоборот, более склонны голосовать «против», выбирая из оппозиционных кандидатов. Эта тенденция сформировалась примерно года два назад, заметно проявилась в декабре прошлого года — за «Единую Россию» мужчины голосовали гораздо менее охотно, чем женщины. Проявилась эта тенденция и 4 марта.
Главный пароль Путина — стабильность. А женщины — более ответственные существа: и в мире в целом, и в России. Понятно, что в современной России семья в основном находится на женских плечах. Наш мужчина более подвижен, динамичен, но и менее ответственен, может подставить, бросить, что сплошь и рядом происходит. И, конечно, лозунг стабильности, надёжности, преемственности — для женщин, а особенно женщин старшего и среднего возраста, принципиально важен.
Это не значит, что любая пенсионерка обязательно голосует за Путина. Я говорю о некой статистической вероятности, о гипотезе. Но это — гипотеза, имеющая определённое подтверждение.
«ЗАВТРА». Интересный момент, который вы уже затронули, — территориальное деление. Получилось всё довольно стандартно. Больше всего голосов Путину дал Северный Кавказ, особенно мусульманский.
В. Ф. Да, больше — но только в процентном отношении. Даже если всё население Кавказа голосует за одного кандидата, оно не способно перевесить остальные регионы. В той же Чечне, если не ошибаюсь, всего около 700 тысяч избирателей, это примерно один район Москвы, где порядка 7, 5 миллионов избирателей. Тем не менее, территориальное деление действительно имеет значение. У нас не только Северный Кавказ голосовал за Путина, но и Татарстан, и Башкортостан. То есть, национальные республики, где высок удельный вес так называемой «титульной нации». Они голосовали за Путина гораздо более организованно, дисциплинированно, рельефно, чем русские регионы.
«ЗАВТРА». Путин — президент мусульман?
В. Ф. И буддистов, кстати, тоже. Но до этого и Ельцин, и Медведев тоже были президентами мусульман и буддистов. Такое впечатление, что и следующий президент будет президентом мусульман и буддистов. Национальные республики голосуют прежде всего за власть. Здесь две причины — с одной стороны, это более патриархальное общество, здесь больше уважения к авторитетам. С другой — простая логика: национальная республика в большой России должна всегда быть лояльна Центру с тем, чтобы обеспечить себе некоторые бюджетные трансферты, спокойствие, защиту автономии. Иначе лозунги типа «Хватит кормить Кавказ! » из громких слов превратятся в реальность. А этого ни одна республика и её элита допустить не может и не хочет.
Наконец, там прозрачность избирательных процедур существенно ниже, чем в русских регионах, не говоря уже о Москве и Санкт-Петербурге, где в этот раз на каждом участке дежурил десяток наблюдателей.
«ЗАВТРА». А что произошло с Питером? Питер — оппозиционный город, на декабрьских выборах «Единая Россия» показала очень скромный, гораздо ниже, чем в Москве, процент…
В. Ф. Более того, там идут суды, потому что «Справедливая Россия» подвергла сомнению эти результаты, она считает, что, как минимум, по нескольким районам результаты были сфальсифицированы.
«ЗАВТРА». Как же так получилось, что Питер дал почти 60% голосов Путину?
В. Ф. В Москве у нас было всего 80 участков, этого недостаточно, чтобы считать полученные цифры полностью адекватными, но всё равно по этим участкам средний результат — 45–46% за Путина, а официальный — 48, 5%. То есть, в принципе две эти цифры совпадают.
В Санкт-Петербурге, к сожалению, у нас было всего 37 участков. Этого совершенно недостаточно, чтобы точно сказать, сколько проголосовало за Путина. Сравнивать мы не можем. Но одну цифру я всё-таки назову. В течение долгого времени перед выборами мы проводили опросы. В Москве мы прогнозировали порядка — 46%, официальный результат Путина — 48%. По Питеру наш прогноз был — 49%.
«ЗАВТРА». Результат существенно превзошёл ваши ожидания… Есть одна идея, если не говорить о фальсификациях. Возможно, петербуржцы были очень благодарны Владимиру Владимировичу, что он забрал у них губернатора и назначил другого? Они прониклись тем, что Валентина Матвиенко уехала, наконец, в Москву и решили отблагодарить Путина? Или же сработал местный патриотизм?
