Я обвожу взглядом ближних и дальних товарищей по колонне, припоминаю краткие, услышанные в разговоре, биографии некоторых из них и все больше укрепляюсь в мысли, что сама "идея" призвать нас к покаянию является не просто ложной, нелепой, но и глубоко враждебной по отношению к нашему народу, к России.
А теперь не будем говорить вообще, а назовем хотя бы несколько имен ветеранов, идущих в нашей колонне. И наверное, не будет преувеличением сказать, что они здесь, на Главной площади страны, представляют не только самих себя, но, в известном смысле, и Россию.
В первой шеренге нашей колонны — Герои Советского Союза Александр Смирнов, Николай Китаев. Александр Ситцев, Герой России Василий Каневский. У каждого из них своя, вполне мирно начинавшаяся биография. Они ни с кем не собирались воевать, Героями их сделала война.
Александр Смирнов боевое крещение получил еще на Халхин-Голе, сбив девять вражеских самолетов. А 22 июня 1941 года, когда немцы повсеместно бомбили приграничные аэродромы, он не только успел взлететь, но и сбил два самолета врага. Затем были бои под Москвой и в небе Сталинграда, ранения и госпитали, много было всего.
Для Александра Ситцева война началась летом 1942 года. И если хотя бы пунктирно обозначить его фронтовой путь, то он пролег через Сталинград, Донские степи, Украину, Польшу и окончился в Берлине, в Тиргартен-парке. И так получилось, что завтра, 2 мая, войне конец, а 1-го его ранило. С поля боя раненый капитан Ситцев не ушел, хотя день Победы пришлось встречать уже в госпитале.
По-своему сложилась военная судьба Николая Китаева. Начав войну на 1-м Белорусском фронте, он был переведен в 1-ю польскую армию и попал опять же в 1-ю смешанную авиадивизию Войска Польского, один полк которой носил нашу форму, а два — польскую. Командовал советский сокол эскадрильей и, кроме многих наших орденов, — не будем их перечислять — заслужил своими отважными и умелыми действиями еще и 9 польских наград, среди которых четыре ордена, и в их числе — высший Орден Грюнвальда (учрежденный в память совместной победы русских и поляков над немцами под Грюнвальдом в 1410 году). Правда, по прошествии времени поляки словно бы спохватились и посчитали, что уж слишком расщедрились на награды своим славянским братьям, и когда наилучший немец Горбачев с пожарной поспешностью убирал наши войска из Германии, потребовали плату за провоз техники по их территории, той самой территории, которая была освобождена от фашистской оккупации в годы войны, а значит, и в которой лежат "всё косточки русские", сколько их, панове, знаете ль вы?! А когда посчитаете — скажете: кто и кому должен приносить покаяние...
Такой же вопрос имеет право задать и Петр Асмоловский, закончивший войну в Праге и награжденный чехословацким офицерским крестом "За храбрость". Каково ему было узнать, что установленный на пьедестале советский танк, который первым вошел в Прагу, в годы бархатной контрреволюции был глумливо обезображен.
История Европы переписывается заново.
Николай Луцев восемнадцатилетним ушел на фронт добровольно. С честью прошагал общий для многих крестный путь войны от Волги до Шпрее. Не много было ему годков — всего-то 22, когда он во главе штурмового батальона брал Берлин и "удостоверял" своей подписью на рейхстаге нашу Победу.
Где-то на колоннах рейхстага оставил свой автограф и командир взвода Владимир Михайлов родом из подмосковных Подлипок. "Расписывался" он и от имени трех старших братьев — Сергея, Михаила и Бориса, полегших при защите родной Москвы.
Идет в шеренгах нашей колонны и Алексей Очкин, совершивший в боях на Курской дуге подвиг, подобный подвигу Александра Матросова. Алексею Яковлевичу сказочно повезло: прошитый вражескими пулями, он все же остался в живых и, после долгих госпитальных месяцев, еще и продолжал воевать. Ныне он — известный писатель: ему есть, что сказать, есть, о чем писать.
Хочется упомянуть и имя Николая Горелова. Ему в 45-м году только-только стукнуло восемнадцать лет, а он уже был участником Первого Парада Победы 24 июня.
В самой середине колонны идут своей шеренгой женщины. Назвать их старушками язык не поворачивается. Они всячески бодрятся, улыбаются и равнение, по давней привычке, хорошо держат, и головы в беретах при соответствующих командах этак лихо-молодо вскидывают. А головы-то — беленькие, седенькие. И вспомнишь на мгновение войну, окопы — слезы в глазах копятся... Не женское это дело — воевать, и если им все же пришлось это делать — их подвиг выше нашего, мужского. Медаль "За отвагу" приравнивают к боевому ордену. А у Марии Голышкиной, среди многих других наград, таких "мужских" медалей — три. Фронтовой путь от Сталинграда до Праги Марии Рохлиной также отмечен медалями "За отвагу" и “За боевые заслуги". Отважная разведчица Антонина Ефремова удостоена двумя Орденами Славы, Красной Звезды, а еще и польским орденом. Вместе с медсестрой Саярой Шестопаловой они оставили свои росписи на колоннах рейхстага...
ЧАСЫ НА СПАССКОЙ БАШНЕ бьют три четверти десятого. Через пятнадцать минут начнется парадное действо. Музыканты оркестра тихонько пробуют, чисто ли звучат их сияющие золотом трубы. Наши командиры генерал-лейтенанты Дмитрий Наливалкин и Николай Орлов с "иконостасами" множества тоже сверкающих на солнце наград подравнивают нас "в затылок" к идущим впереди.
А я опять возвращаюсь мыслями к стоящим в рядах товарищам, к их фронтовым биографиям.
Вон стоит на правом фланге и ростом высок, и в плечах широк полковник Борис Борисенко, родом с Белгородчины. Война пришла в его село Красная Руга, когда ему еще не исполнилось четырнадцати лет. Отца к тому времени уже не было в живых. И Борис, вместе с мамой и старшим братом Володей, "записались" в армию: мама по специальности медсестрой, старшего брата определили в минометную батарею, а его — ездовым. В боях на Курской дуге Володя погиб, а Борис, которого уже считали сыном полка, вместе со своей новой "родней" устремился на Запад. Под Будапештом война для него закончилась: его направили в Суворовское училище. Мама же воевала до самой Победы.
Не менее драматично складывалась жизненная судьба украинца Ивана Тарана. Ему тоже было каких-то пятнадцать лет, когда родное село было оккупировано немцами. После одной стычки партизанского отряда с местными полицаями немцы окружили село и расстреляли более ста жителей. Иван уцелел только потому, что находился в партизанском отряде. А потом вышло распоряжение всем, родившимся в 1926 г., явиться в полицию, что значило — повезут в Германию, в рабство, но не явишься — родители будут расстреляны, а дом сожжен. Пришлось "явиться". Но из эшелона Ивану удалось ночью бежать, а потом с партизанской разведкой перейти линию фронта. Далее — война, три Ордена Славы, а после войны — инженерная академия...
Полным кавалером Ордена Славы стал на войне и Павел Невежин. А у белоруса Бориса Мойсюка ко многим боевым наградам уже в мирное время прибавилась еще одна, вовсе не военная — "За освоение целины"...
Куранты Спасской башни бьют десять часов. Горнисты трубят начало парада. На площадь въезжают, держась установленного интервала, две открытые машины — с командующим парадом генералом Пузановым и принимающим парад маршалом Сергеевым. Начинается объезд выстроившихся на площади подразделений.
По заведенному порядку, подъезжая к очередной группе участников парада, главный принимающий начальник здравствуется и поздравляет с праздником Победы. Ему в ответ тоже желают здоровья и дружно кричат "ура". Словом, все идет, как и всегда, так что подробно рассказывать об этом нет резона. Замечу лишь, что прежний, привычный, можно сказать, канонизированный, текст поздравления почему-то оказался как бы подвергнутым обрезанию или, скажем мягче, усечению. Традиционно он должен был звучать так: "Поздравляю вас с 55-й годовщиной Победы советского народа в Великой Отечественной войне". Увы, "советский народ" куда-то то ли испарился, то ли выпал в осадок. И из нового, кем-то, должно быть, из "демократов" отредактированного текста нельзя понять, кто же победил-то в войне, чья это победа?
Некрасиво, господа-демократы! Не слишком ли настырно демонстрируете приоритет так называемых общечеловеческих ценностей?!
Ведь в колоннах ветеранов здесь, на площади, стоит пусть и малая, но отнюдь не худшая часть того самого советского народа, который завоевал Победу. И прилично ли такое "разделение труда": одни добывают Победу, а другие своей редактурой обезличивают и тем самым принижают ее?! Они, эти давно немолодые, седовласые люди, прежде всего затем и пришли сюда, чтобы почувствовать плечо друг друга, вдохнуть — может быть, последний раз! — воздух воинского братства и услышать доброе слово в свой адрес...
