в помещении воцарилась гробовая тишина. Саудовская Аравия не просто вступала в войну – она решила ее начать.
В соседнем Йемене повстанцы-хуситы без особого сопротивления захватывали город за городом. Дерзость хуситов, поддержка Ирана и близость Эр-Рияда к очагу конфликта создавали угрозу для южной границы королевства.
Самую большую опасность для Саудовского государства представляет Иран, поскольку иранские аятоллы считают сферой своих интересов весь Ближний Восток. Именно Иран снабжал хуситов дальнобойными ракетами и другими видами вооружений, придававшими мятежникам уверенность в превосходстве над хорошо вооруженной и более многочисленной армией Саудовской Аравии. За день до того, как Мухаммед приказал послать в Йемен истребители, командиры повстанцев заявили, что, если Саудовская Аравия вмешается в конфликт, они пойдут «не на Мекку, а на Эр-Рияд».
Мухаммед не собирался мириться с подобными угрозами. На дворе стоял март 2015 г. Принц объявил о начале самой амбициозной военной кампании за всю историю Саудовской Аравии. Это решение стало полной неожиданностью не только для саудовских генералов, но и для США. «Нас застали врасплох», – сказал один наш собеседник из Совета национальной безопасности Соединенных Штатов, вспоминая, как накануне военной операции королевское правительство коротко уведомило Белый дом о своих намерениях и предложило принять участие в бомбардировках.
На закрытых встречах с королем и его советниками, проводившихся за несколько недель до начала ударов по Йемену, Мухаммед заверял, что военные будут действовать жестко и решительно. «Война продлится не дольше двух месяцев», – говорил он саудовским чиновникам и представителям Госдепа.
Госдеп США и саудовские генералы всполошились. Хотя Соединенные Штаты уже давно подталкивали Саудовскую Аравию к самостоятельности в обеспечении безопасности страны, вооруженные силы королевства еще ни разу не участвовали в крупномасштабных боевых действиях, подвергавших опасности гражданское население и позволявших испытать армию на прочность. В отличие от воинственного принца, не получившего военного образования, генералы учились в академии Вест-Пойнт в США и Королевской военной академии в Сандхерсте в Великобритании. Они с опаской относились к любой демонстрации силы, так как знали: Йемен с его горным ландшафтом, непредсказуемым населением и готовыми идти до конца офицерами и солдатами на протяжении всего прошлого века оказывался трясиной, в которой увязали все, кто приходил в страну с оружием.
Представители Совета национальной безопасности США, привыкшие иметь дело с многочисленными осторожными и подобострастными принцами, мгновенно поняли, что новый саудовский правитель может начать боевые действия и без поддержки Соединенных Штатов. Белый дом отказался от прямого вмешательства в конфликт, но предложил помощь в сборе разведданных и определении потенциальных целей.
Саудовские истребители-бомбардировщики устремились за границу, за ними последовали истребители ОАЭ и других союзников из числа стран Персидского залива [10]. На районы скопления хуситов на территории Йемена сбрасывали бомбы с лазерным наведением. Мгновенно вскрылись проблемы саудовской армии. Оказалось, что наличия высокотехнологичных вооружений мало – нужно еще уметь их использовать.
Власти Саудовской Аравии боялись поставить под удар гражданское население, поэтому в основу стратегии было решено положить не наземные боевые действия, а атаки с воздуха. Командование очерчивало на карте Йемена районы, по которым планировалось наносить удары. Затем туда посылали иностранных наемников, в числе которых было много подростков, отправленных на войну диктатором разоренного Судана в обмен на помощь со стороны Саудовской Аравии. Наемники должны были удалить из зоны боевых действий гражданское население. После этого прилетали бомбардировщики и делали свою работу. Всех, кто остался в районе проведения операции, считали боевиками. Кроме того, предполагалось, что благодаря высокоточным ракетам и предоставленным Соединенными Штатами координатам целей пилоты смогут наносить по противнику точечные удары.
Эта стратегия быстро доказала свою нежизнеспособность. Иностранные наемники не проявляли особого усердия в попытках уговорить гражданских покинуть свои дома, а пилотам иногда передавали неверные координаты. Случалось, что при планировании авианалетов командиры пользовались разными картами. Но даже если цели определялись правильно, возникали проблемы со связью: саудовские радиостанции не могли обеспечить надежную коммуникацию между землей и воздухом. В таких случаях для того, чтобы позвонить в командный центр и уточнить координаты цели, бомбардировщикам приходилось лететь на малой высоте. Кроме того, зачастую барахлили системы лазерного наведения, и бомбы падали вдали от намеченных целей.
Результатом операции, названной «Буря решимости», стала эскалация конфликта, но в то время мало кто понимал, к каким катастрофическим последствиям она приведет, и уж тем более никто не мог предположить, что эта военная кампания была первым признаком изменения курса Саудовской Аравии.
Мухаммед сделал все, чтобы в королевстве его оценили как сильного лидера. Уже через несколько часов после первых авианалетов саудовские власти начали распространять фотографии, на которых он с выражением непоколебимой решимости на лице изучает карты или беседует с военачальниками. Война против Йемена еще раз показала, что Мухаммед непохож на своих предшественников и, столкнувшись с провокацией, ни за что не отступит.
Вскоре после начала бомбардировок Йемена Энтони Блинкен, советник вице-президента США по национальной безопасности, вылетел в Эр-Рияд, чтобы разобраться в ситуации. Там он встретился с человеком, которому в Штатах доверяли больше, чем другим, – Мухаммедом ибн Наифом. Однако тот разговаривал с визитером из Америки несколько пренебрежительно. Он не был склонен обсуждать йеменский вопрос и даже намекнул, что Блинкену не удастся вытянуть из него какую-либо информацию. Как он позднее признался одному отставному офицеру разведки США, причина заключалась в том, что Мухаммед ибн Салман даже не предупредил его о своем решении начать военную операцию в Йемене. Это была не война ибн Наифа, и, судя по всему, такой расклад его устраивал. Когда Блинкен вернулся в Вашингтон, у него было больше вопросов, чем ответов.
В Белом доме поняли, что Мухаммед ибн Салман – это принц, которому король доверяет принятие решений, имеющих большое геополитическое значение. И Мухаммед принимал решения настолько быстро, что, видимо, даже не всегда успевал обдумывать их. В Вашингтоне засуетились. Там пытались раздобыть хоть какую-то информацию о нем – ведь никто даже не знал, когда он родился. Как получилось, что этот амбициозный принц ускользнул из поля зрения тех, кто долгие годы наблюдал за королевской семьей?
После бомбардировок Йемена в Америке имя принца будет упоминаться так часто, что придется даже использовать аббревиатуру MBS [11]. Углубившись в изучение подноготной этого человека, чиновники и аналитики из Соединенных Штатов поняли, что возвышение Мухаммеда – феномен гораздо более удивительный, чем они предполагали. Как оказалось, дерзости он учился не только у великих военачальников и воинов прошлого, но и у американских магнатов.
* * *
Из состояния подростковой беспечности и увлечения видеоиграми и фастфудом Мухаммеда вывели деньги – точнее, их отсутствие. От двоюродного брата 15-летний принц узнал, что его отец, один из самых влиятельных представителей семейства Аль Сауд, за несколько десятилетий, проведенных на троне, так и не сумел сколотить серьезного (по меркам Саудитов, конечно) состояния. Хуже того, он задолжал многим другим принцам и бизнесменам, из-за чего над кланом Салмана нависла серьезная угроза.
Осознав это, Мухаммед серьезно забеспокоился о будущем своей ветви королевской династии. «Это было первое в жизни потрясение», – признавался он позже. Вскоре после разговора с двоюродным братом Мухаммед подошел к отцу со словами, которые нечасто можно услышать от принца: «Я хочу открыть магазин». Идея сына рассмешила Салмана. «Иди лучше делай уроки», – ответил он. Отец не понял, что́ переживает его сын, высказавший такое необычное для принца желание.
По меркам простых людей семья Салмана баснословно богата. Ее члены владеют дворцами в Саудовской Аравии и просторной виллой в Испании, в Марбелье (газоны там украшены клумбами, расположенными таким образом, чтобы цветы образовывали имя «Салман»), а также огромным, размером с университетский кампус, дворцовым комплексом в Марокко, на побережье в Танжере. В резиденциях трудятся десятки работников, всегда готовых исполнить любой каприз принца и членов его семьи. Но в этом и заключалась проблема: вместо того чтобы сберечь или инвестировать свою долю в нефтяных доходах, Салман потратил ее на семью, причем, в отличие от других, более предприимчивых принцев, у него не было собственного прибыльного бизнеса. Он не приобрел эксклюзивных прав на продажу автомобилей Mercedes или продукции General Electric –
