Например, как прикажете расценивать факты злоумышленного отвода воинских частей от границы прямо в первые же минуты войны, в результате чего и без того малочисленные и не вооруженные, как стрелковые или танковые дивизии РККА, пограничники оставались один на один с лютым, во много крат превосходившим их врагом. Да, ни одна из 435 пограничных застав на западных границах без приказа не отошла. Многие пограничники пали смертью храбрых на поле боя. Своими жизнями они обеспечивали возможность для подловатого командования приграничных воинских частей поднять их по тревоге и подвести ближе к границе на помощь пограничникам. Однако в некоторых местах этого не случилось. Пограничники погибали, так и не дождавшись помощи от регулярной армии. И ведь это же происходило с первых же минут агрессии. Едва только раздались первые выстрелы, командование некоторых сухопутных частей попросту отводило свои части далеко на восток. И что могли сделать пограничники?! А ведь немцам было достаточно малейшей бреши в системе нашей обороны, чтобы, пользуясь своей мобильностью, прорваться в тыл советских войск и устраивать затем «котлы» для их избиения и уничтожения.
А как прикажете расценивать тот факт, что за четыре дня до нападения предупрежденные войска западных приграничных округов повсеместно так и не были приведены в состояние полной боевой готовности! А ведь если войска в особо угрожаемый период за четыре дня не выполняют директиву и не переходят в состояние полной боевой готовности, то это называется одним кратким словом из Уголовного кодекса — саботаж! Причем саботаж — это как минимум. Потому как принципиально это называется предательством.
Ну, а кто бы разъяснил, желательно вразумительно, следующее (примеры навскидку):
1. Почему выдвинутые из тыла части, у которых на подготовку к схватке с врагом было, по меньшей мере, по несколько дней, а у некоторых — и недель, в первые полгода неизменно, при первом же столкновении с врагом терпели не просто неудачи, а именно же жестокое поражение?!
2. Все хорошо знают, что трагедия 22 июня 1941 г. началась с трагедии авиации приграничных округов. Предположим, что это результат «внезапности», хотя и это было неспроста и далеко не случайность. Но почему же тогда значительная часть самолётов приграничных округов оказалась застигнутой врасплох на третий или четвертый день войны, а некоторые и того позже?! И почему многие авиасоединения после первой же бомбежки в срочном порядке, без какого-либо приказа нагло смывались на восток, вглубь советской территории, вместо того чтобы хоть чем-то помочь наземным войскам?!
3. Почему, например, данные германской агентуры о том, что ВВС и танковые войска приграничных округов окажутся совершенно неподготовленными к боевым действиям в начале войны, столь трагически подтвердились?!
4. Почему эти данные агентуры германской разведки буквально автоматически вступают в теснейшую взаимосвязь с фактом авиационного погрома «из-за внезапности» и указанием, например, командования ЗАПОВО и ВВС ЗАПОВО, о которых рассказал генерал авиации Долгушин?!
5. Почему эти данные агентуры германской разведки буквально автоматически вступают в теснейшую взаимосвязь с постулатом Тухачевского из «Плана поражения» о том, что для организации поражения надо инициировать в том числе и засылку горючего для авиации и механизированных соединений не туда, куда надо?! Более того. С фактом засылки топлива для ЗАПОВО в Майкоп?! Где Белоруссия и где Адыгея?! Хуже того. С отсутствием каких-либо попыток командования этого округа и ГШ (за ГСМ в ГШ отвечал лично Жуков) обеспечить войска округа топливом?! Наконец, с убийственно трагическим фактом того, что практически 3000 танков ЗАПОВО не было задействовано в отражении агрессии именно же из-за отсутствия топлива?!
А сколько вообще таких фактов, говорящих либо о саботаже, либо о предательстве и измене, либо обо всем этом в комплексе?! В своей книге «Трагедия 22 июня: Блицкриг или Измена? Правда Сталина» (М., 2006) автор привел достаточное количество таких фактов. Достаточное количество уже для того, чтобы крепко призадуматься. Да и в настоящей книге приведено немалое количество подобных фактов, развертывание детального анализа которых, к сожалению, выходит за пределы целей настоящего пятитомника.
И только на простую трусость, или на тупость, или разгильдяйство изложенное выше не списать, хотя некоторые современные авторы и пытаются настаивать на этом. Не списать, потому что во многих, очень многих случаях четко проглядывается система — хитрованная, наглая, предательская, но система. Система, в основе которой продуманный, но выдававшийся за разгильдяйство злоумышленный саботаж. Система, суть которой в предательстве и измене! И ответственность за это несет командование всех уровней.
Наполеон, помнится, говаривал, что «русский солдат создан для побед. Умей только водить его». От себя же добавлю следующее. Именно потому, что русский солдат создан для побед, генералы не только должны уметь водить его, но и не подставлять его под бессмысленную гибель, и уж тем более не предавать и не изменять ни Родине, ни этому скромному, но великому солдату, от тяжелого ратного труда которого зависит слава генералов!
Миф № 39. Верховный Главнокомандующий Сталин лично виновен в трагедии Киевского «котла» осенью 1941 года, хотя Жуков заблаговременно предупреждал его об этой угрозе, но он его выгнал с поста начальника Генерального штаба
Миф запущен в оборот лично Жуковым. Он хорошо известен многим читателям по ряду кинофильмов, особенно по разыгранной в них сценке, когда Жуков говорит Сталину о необходимости оставления Киева, а Сталин назвал его высказывание чепухой. После чего Жуков якобы потребовал освободить его от поста начальника Генерального штаба, а Сталин его выгнал с этого поста. Должен также заметить, что у мифа как бы две основных составляющих:
— непосредственно военная составляющая, то есть конкретные военные причины, приведшие к окружению Киевской группировки советских войск, и
— неуклюжие попытки Жукова и его присных переложить всю ответственность за эту катастрофу непосредственно на Сталина.
Начнём с последней. Жуков утверждал, что его крутой разговор со Сталиным из-за Киева имел место 29 июля 1941 г. Но в том-то все и дело, что когда открылись архивы, то с абсолютной точностью выяснилось следующее. В указанный день Сталин его не принимал. «Журнал посещений И. В. Сталина в его кремлевском кабинете» беспристрастно свидетельствует, что 29 июля 1941 г. нога крутозвёздного «провидца» порог кабинета И. В. Сталина не переступала! До этого он был у Сталина лишь 20 июля и вновь побывал у него на приеме лишь 5 августа 1941 г. Сталин не видел никакой необходимости в общении с таким «провидцем», для которого пребывание во главе «мозга армии», сиречь Генштаба, оказалось не то чтобы «не по Сеньке шапка», а и вовсе непосильной ношей — ведь Жуков «органически ненавидел штабную работу».
Не было в кабинете Сталина ни Г. М. Маленкова, ни столь ненавистного Жукову Л. З. Мехлиса, которые, согласно брехологическим «Воспоминаниям и размышлениям», якобы подпевали Сталину во время будто бы имевшего место 29 июля 1941 г. «крутого разговора» из-за Киева. Не было в тот день, 29 июля 1941 г., в кабинете И. В. Сталина и особо ненавистного Жукову Л. П. Берия, о якобы имевшем место присутствии которого во время никогда не имевшего место «крутого разговора» из-за Киева Жуков нагло лгал Константину Симонову. Ну а тот, понятное дело, с достойным лучшего применения прилежанием растрепал эту маршальскую брехню миллионам имевших несчастье искренне верить им обоим читателей. Растиражированная в миллионах экземпляров, но особенно же кинематографом глупая и подлая байка о «крутом разговоре» со Сталиным из-за Киева есть наглая ложь самого маршала Жукова! Но самое любопытное состоит в том, что указанные выше факты можно было бы и не приводить — вполне достаточно было бы тихого упоминания малоизвестного факта: с 20 июля 1941 г. начальником Генерального штаба РККА вновь стал мудрый ас Борис Михайлович Шапошников!
Теперь о военной составляющей. Самое поразительное в трагедии Киевского «котла» состоит в том, что гитлеровское командование заранее не планировало окружение Юго-Западного фронта совместным ударом групп армий «Юг» и «Центр»! Более того. Это окружение явилось случайным развитием совершенно другой операции гитлеровского командования! Об этом свидетельствуют мемуары командующего 3-й танковой группы Германа Гота, исследования немецкого военного историка Вернера Гаупта и отечественного историка К. Быкова (Киевский «котёл». М., 2007), а также других. Причем они приводят более чем убедительные обоснования. Но самое потрясающее в истории Киевского «котла» 1941 г. заключается в том, что до 5–7 сентября немцы и сами-то не знали, что им предстоит создать Киевский «котел»! Согласно дневниковым записям Ф. Гальдера, впервые и всерьез о Киевском «котле» Гитлер заговорил только 5 сентября 1941 г.!
