Ада Баскина
Скажите «чи-и-из!»: Как живут современные американцы
В первый раз мне выпала возможность поехать в Америку 15 лет назад. Я постаралась к этой поездке подготовиться. Прочитала кое-какие книжки и пару десятков газетных статей, полистала справочники. И, конечно, не пропускала ни одной телепередачи о далекой стране. Мне казалось, я готова к поездке, я не ждала особых неожиданностей, я была уверена, что сумею избежать так называемого культурного шока. Не избежала. Разница в привычках, обычаях, образе мыслей, да и вообще в образе жизни, оказалась так велика, что я то и дело попадала впросак.
В аэропорту имени Дж. Кеннеди, уже на местном терминале (то есть для рейсов внутренних авиалиний), со мной случилась неприятность: я потеряла билет Нью-Йорк – Чикаго. В большом замешательстве я оглянулась вокруг и совсем скисла: тут не было ни одного уголка, напоминавшего привычную картину аэропорта Шереметьево. Широченные коридоры с веселой рекламой. Яркие картины по стенам. Мягкие кресла в нишах для ожидания. Все это не имело ничего общего с привычной обстановкой российского аэропорта и потому только вгоняло в уныние. От растерянности я забыла надеть очки. Правда, ношу я их редко, только когда нужно что-то рассмотреть вдали. Но тут эти две с половиной диоптрии сыграли со мной забавную шутку.
Я увидела впереди стойку обслуживания пассажиров, а за ней девушку в форме. Впрочем, и то и другое довольно расплывчато. Крепко прижимая локтем сумочку с документами, я волокла тяжелую дорожную сумку к стойке обслуживания. Подошла, подняла глаза, чтобы обратиться к девушке, и… так и застыла. Передо мной стояла вовсе не девушка – под носом франтовато закручивались черные усы. Щеки были ярко раскрашены.
Ни сил, ни времени, ни хотя бы одной короткой мыслишки, которую я могла бы обратить на эту странность, у меня не оставалось. Я просто приказала себе не думать. Быстро повернулась и пошла в другую сторону. Туда, где вроде бы стоял парень. Я подволоклась к этой стойке со своей сумочкой под мышкой, тяжелой сумкой и еще более тяжелой заботой о пропавшем билете, протянула документы… И увидела, что это вовсе не парень. Надо лбом свисали рога, а сзади торчал хвост.
Когда я рассказываю эту историю своим американским студентам, в этом месте обычно кто-то уже догадывается и спрашивает:
– Какого числа это было?
– Тридцать первого октября, – отвечаю я. И мы все вместе понимающе хохочем.
Однако даже сейчас, когда в России знают о многих американских праздниках, я не уверена, что дата эта известна каждому читателю. А уж полтора десятка лет назад о Хеллоуине, этом веселом празднике нечисти, я, конечно, не слышала. Ну а если бы и слышала, могла ли я подумать, что в огромном аэропорту имени Дж. Кеннеди серьезные люди будут обслуживать пассажиров, выглядя при этом так несерьезно!
Я работала приглашенным преподавателем в трех университетах и читала отдельные лекции во многих других. Однажды своим студентам в Северо-Западном университете (Чикаго) я дала задание: ответить письменно на вопрос «Как бы вы себя вели, если бы родились и жили в России?» Мне хотелось понять, как они восприняли те знания, которые я им давала по программе курса «Америка и Россия: разница двух культур. Традиции, нравы, обычаи». Одна девушка написала сочинение «Если бы я была русской хозяйкой». Я попросила ее зачитать свое сочинение вслух. Она начала так:
– Если бы я была настоящей русской хозяйкой, я бы подавала к ужину суп каждый день.
– А что бы ты для этого делала? – спросила я.
– Я бы пошла в хороший супермаркет, купила бы там can (жестяную банку) с супом-пюре. Дома разогрела бы его в микроволновой печке. Разлила бы по боллам (фарфоровые мисочки наподобие пиал) и подала бы его с крекером.
В Москве я рассказала эту забавную историю своим студентам в МГУ, где я читаю аналогичный курс. Они веселились от души. А тогда, в Чикаго, мне пришлось объяснять моей старательной студентке, что она поняла правильно лишь одно: хозяйки в России подают суп действительно каждый день. Но не к ужину, а к обеду. И не из жестяной банки, а из кастрюли, в которой его варят раз в день – ну, может, в два. И не суп-пюре, а жидкий суп. И разливают его не в боллы, а в глубокие тарелки. И подают к нему не крекер, а хлеб. А крекер едят на десерт – с чаем и кофе.
Этот случай заставил меня задуматься: как же часто мы, изучая чужую культуру (образ жизни и ментальность), рисуем в своем воображении картины, очень далекие от реальности. Казалось бы, и слова известные, и понятия, которые за ними стоят. Но… разный опыт. Все услышанное или прочитанное ложится на то, что нам хорошо знакомо с детства. На то, что было принято у нас в доме, в школе, в общении с соседями и друзьями. Но вся эта жизнь отличается от жизни в другой стране.
И тогда я решилась на очень рискованный шаг – написать эту книгу. Об Америке ведь сказано так много, особенно за два последних десятилетия: статьи, книги, теле- и радиопередачи. Такой поток самых разных специалистов хлынул в эту страну. И командировочных, и эмигрантов. И все-таки я отважилась.
Мне довелось побывать в 17 штатах, 47 городах и студенческих городках. Довольно часто я останавливалась не в гостиницах, а в так называемых host homes, куда американцы гостеприимно приглашают пожить иностранцев. Личные наблюдения я существенно обогатила беседами и интервью с моими американскими друзьями. Перечислю их имена и должности, которые они тогда занимали: Чарлз Гринлив, вице-президент Мичиганского госуниверситета; Ирвин Уайл, профессор Северо-Западного университета (Чикаго); Мерилин Флинн, декан Колледжа социальных наук Университета Южной Калифорнии; Харос Шелдон, бизнесмен; Арлин Дэниелс, социолог; Арлин Эскинсон, социолог; Мел Залмен, журналист; Бриджит Мак-Дана, директор Театра музыкальной комедии; Чарлз Каролек, летчик, и Розалинда Каролек, его жена; Гвендолен Хенри, мэр города Уитон (штат Иллинойс); Чет Хенри, бизнесмен; Микки Липсон, бизнесвумен; Шерон Волчик, профессор Университета имени Джорджа Вашингтона; Ада Финифтер, главный редактор журнала «Вопросы социологии»; Ричард Шауермен, учитель средней школы; Айвон Фасс, социолог, и Джойс Фасс, его жена; Стюарт Майкл, бизнесмен; Карла Майкл, учительница музыки; Алекс Танн, декан факультета журналистики Вашингтонского госуниверситета; Джойс Лейденсен, директор Программы женских исследований Мичиганского госуниверситета; Кэролл Адамс, профессор Университета Центральной Флориды; Барбара Уэйтс, профессор Международного университета Флориды; Марк Кэй, адвокат; Джулия Мостов, директор Гуманитарного центра университета Пенсильвании.
Кроме того, у меня были два консультанта, которые даже и не подозревали об этом. Свои впечатления, особенно те, что казались мне сомнительными, я проверяла по книгам видных американских культурологов – Макса Лернера «Развитие цивилизации в Америке» и Йела Ричмонда «От „нет“ до „да“, или Как правильно понимать русских». Я очень благодарна им за ориентиры, которые помогли мне понять некоторые стороны современной жизни Америки.
В аэропорту имени Дж. Кеннеди я жадно разглядывала пассажиров-американцев. (Ведь я летела в самолете 12 часов, пересекла несколько стран и целый океан!) Но чем больше вглядывалась, тем больше ощущала смутное недовольство. Разочарование, что ли? Да они, кажется, не так уж сильно отличаются от нас.
Вот, например, сидит таможенник. Невысокий, плотный, с пшеничной шевелюрой. Ну чем не кузен такого же крепыша с блондинистым чубом, который проверял мой багаж в Шереметьево? Я напряглась в ожидании неприятной процедуры. Собственно, сама процедура возражений не вызывала: тот, в Москве, задавал необходимые вопросы, я честно отвечала. Неприятным был тон – холодный, подозрительный, на границе безразличия и неприязни.
– Простите, мэм, вы о чем-то задумались? – услышала я голос его американского коллеги.
На меня смотрели такие же светлые глаза, но – улыбчивые. Он улыбался все время, пока выполнял те же обязанности, что и его московский «кузен». Но одновременно, ни на минуту не прерывая работы, вел со мной веселый диалог.
– Вы впервые в Америке? Очень хорошо. Надеюсь, вам понравится. А куда вы теперь? В Чикаго? Тогда вам нужен местный терминал, сейчас я попрошу кого-нибудь помочь, – он нажал на кнопку. – Вам повезло: в Чикаго сейчас отличная погода, я вчера только говорил по телефону с другом. Впрочем, про Чикаго говорят, что если вам не нравится погода, подождите немного. Она действительно часто меняется. Счастливого вам пути, мэм!
Я стояла за стойкой в ожидании помощника и пыталась понять, откуда это неожиданное расположение. Потому что я впервые в Америке? Потому что я из России? (Шел 1991-й, год острейшего интереса к перестройке, к Горбачеву.) Между тем мое место у стойки заняли новые пассажиры. Пара американцев-новобрачных только что вернулась из свадебного путешествия по Европе. Таможенник работал так же быстро. И лицо его сияло той же улыбкой.
