Френсис Бейли - Защита никогда не успокаивается

Из Мерримака, вполне безобидной речушки, протекающей на северо-востоке штата Массачусетс, было извлечено расчлененное женское тело. Голову так и не нашли, и в газетах это дело получило название «Дело о безголовом трупе». Было установлено, что тело принадлежит некой Бетти Эджерли, домохозяйке, жительнице городка Лоуэлл, штат Массачусетс. Вскоре в убийстве был обвинен ее муж Джордж.

Весной 1960 года я заканчивал юридический факультет и готовился к экзамену на право выступать защитником в суде. Все, что я знал о «Безголовом трупе», было вычитано мною из газет. Однако меньше чем через год мне пришлось объяснять присяжным, почему нельзя Джорджа Эджерли отправить на электрический стул. Впервые я выступал адвокатом в суде по делу о самом сенсационном убийстве, произошедшем в штате Массачусетс за многие годы. К тому же я подключился к судебному процессу уже после того, как была выслушана половина свидетелей.

Право выступать в суде я получил 16 ноября 1960 года, и первые месяцы ренту за мою адвокатскую контору в Бостоне пришлось платить из доходов нашего сыскного бюро.[1] К февралю, когда дело о безголовом трупе появилось на первых полосах газет, у меня в письменном столе не было и десятка папок с делами. В одной из них находилось дело Уилларда Пейджа, обвиненного в изнасиловании спустя почти четыре года после совершения преступления. Полиграф, или, как его неправильно называют, «детектор лжи», играл в защите Пейджа важную роль. Проверка на полиграфе показывала, что он невиновен. Однако в Массачусетсе, как и в большинстве штатов, показания полиграфа могут быть представлены в суде в качестве доказательства только с согласия обеих сторон. В деле Пейджа обвинение, по вполне понятным причинам, возражало. Поэтому мне оставалось только одно — создать прецедент для изменения закона, представив присяжным результат тестирования Пейджа. Проведя большую исследовательскую работу на полиграфе, я договорился с комиссией экспертов, чтобы они приехали в Бостон и высказали свое мнение о достоверности моих исследований. Суд был назначен на май.

Тем временем суд над Эджерли все больше и больше привлекал внимание публики по мере того, как становились известны сенсационные подробности, которые неизменно попадают на страницы газет. Бетти в свое время сидела за участие в ограблении военнослужащих. Джордж был настоящим волокитой. Но меня поразил огромный, на всю страницу заголовок, прямо заявлявший: «Эджерли не выдержал проверки на детекторе лжи». Согласно показаниям специалиста, проверявшего Эджерли на полиграфе, результаты теста доказывали его вину. Сначала я решил, что это тот самый прецедент, который мне нужен, но, внимательно прочитав заметку, понял, что это не так. Ошибочно полагая, что результаты теста свидетельствуют в пользу Эджерли, его главный защитник, Джон Х. Тобин, попросил представить их суду.

На следующий день мне позвонил Чарли Циммерман, очень опытный специалист, который по моей просьбе проверял на полиграфе Уилларда Пейджа. Он сказал, что защита Эджерли хотела бы получить совет, как провести перекрестный допрос «эксперта» по детектору лжи, того самого, который угробил Эджерли. Это было в субботу, перекрестный допрос должен был начаться в понедельник. Чарли предложил мне в воскресенье поехать к Джону Тобину — ему в пятницу стало плохо, и теперь он отдыхал у себя дома, в Кембридже. Джон рассказал мне, что случилось. Было ясно, что обвинение не просто обвело его вокруг пальца, но, говоря языком спортсменов, отправило в нокдаун. За время расследования дела полиция дважды проверяла Эджерли на полиграфе. Джордж рассказал об этих проверках Тобину, и тот обратился с просьбой к капитану Майклу Куллинану, полицейскому эксперту по полиграфу, проверить результаты. Куллинан, офицер полиции, имевший заслуженную репутацию честного человека, ответил, что результаты тестов неопределенны.

Однако на суде один из проводивших расследование полицейских неоднократно упоминал некие «проверки», которые проходил Эджерли. Он был достаточно осторожен, чтобы не говорить «проверки на детекторе лжи», поскольку это автоматически давало основание для отмены приговора в связи с нарушением правил ведения судебного заседания. Намек тем не менее был ясен: Эджерли проверялся на полиграфе и результаты проверок скрываются. Тогда Тобин сделал то, что казалось ему абсолютно безопасным, — потребовал предъявить тесты. Он был удивлен, когда прокурор Фрэнк Монарски согласился. Теперь свидетельские показания давал Куллинан. Он повторял все, что сказал Тобину: результаты тестов слишком неопределенны, чтобы давать какое-то категорическое заключение. Да, Эджерли охотно принимал участие в проведении тестов. В тот момент у Тобина были все основания считать, что он выбрал правильную тактику, когда потребовал представить результаты проверки.

Затем обвинение вызвало Августина Лоулора, фармацевта из Лоренса (штат Массачусетс). Выпускник Килеровского полиграф-института в Чикаго, Лоулор, приобретая опыт практической работы на полиграфе, бесплатно проводил тестирование по просьбе местных властей. Лоулор сообщил, что проверял также и Эджерли. Он продемонстрировал несколько таблиц и заявил, что, по его мнению, Эджерли «не сказал правду, когда отрицал свое участие в убийстве жены».

Тобин повернулся к своему подзащитному и раздраженно спросил, почему тот не сказал ему о тестах Лоулора. Эджерли ответил, что забыл о них. К тому же ему сказали, что они проводятся просто для практики экзаменатора и ничего не доказывают.

До этого момента обвинение было побежденной стороной. Теперь оно выглядело победителем, а Джордж Эджерли — кандидатом на электрический стул.

Если, конечно, защита не сумеет во время перекрестного допроса разрушить, свести на нет показания Лоулора.

Я рассказал Тобину все, что знал о полиграфе, довольно простом устройстве, которое в своем первоначальном виде было впервые использовано где-то в 20-х годах. В современном полиграфе имеется несколько составных частей, регистрирующих изменения физиологического состояния проверяемого. Первая составная — манжет, такой же, как в аппарате для измерения артериального давления; но если в обычном аппарате, используемом врачами, результаты регистрируются на небольшом круглом циферблате, прикрепленном к манжету, в полиграфе этот манжет при помощи резиновой трубки прикрепляется к самописцу. На осциллографе отмечается каждый удар сердца испытуемого. После завершения теста на движущейся ленте будут зарегистрированы все изменения давления и частоты пульса. Оба эти показателя имеют большое значение для обнаружения лжи.

Вторая составляющая — растягивающаяся трубка из гофрированной резины, которая закрепляется вокруг груди. Другая резиновая трубка соединяет ее со вторым самописцем. На вдохе грудь расширяется, перо идет вверх, на выдохе — вниз. После завершения теста можно проверить ритмичность дыхания испытуемого. Изменения, совпадающие с психологически возбуждающими вопросами, будут с большой долей вероятности указывать на ложь.

Третья составная часть — гальвано-тест, или ГКР — гальваническая кожная реакция, состоит из очень чувствительного гальванометра, способного регистрировать самый слабый электрический ток. На коже укрепляются два электрода и аппарат измеряет величину сопротивления кожи току, проходящему между электродами. Все это тоже фиксируется самописцем, перо которого движется поперек ленты и отмечает изменения электропроводимости. Существуют различные теории о том, почему этот тест существенен для установления истины, но, думаю, не ошибусь, сказав, что точно этого никто не знает. Самая распространенная точка зрения предполагает, что ложь усиливает выделение пота, который, в свою очередь, влияет на электропроводимость кожи.

Как бы то ни было, гальванометр обладает несомненными достоинствами, особенно когда речь идет об определенном типе людей. Многие специалисты считают, что если человек отчетливо реагирует на гальвано-тест, два других компонента можно не использовать. С другой стороны, есть люди, которые могут говорить явную ложь без сколько-нибудь значительной гальванореакции.

В целом описанное выше устройство довольно надежно. Критический фактор при проведении полиграф-теста — сам экзаменатор. В США уровень экзаменаторов на полиграфе колеблется от экспертов, которые практически никогда не ошибаются, до любителей-дилетантов, которых надо сажать в тюрьму или в сумасшедший дом за то, что они изображают из себя экспертов. Каких-либо официальных норм по подготовке и обучению таких специалистов не существует, и всего лишь в 15 или 16 штатах эксперты получают удостоверения. Соответственно, в тех штатах, где деятельность этих специалистов никак не регламентируется, любой может купить себе полиграф и открыть собственную контору. Именно поэтому адвокатам и полиции следует выбирать полиграф-экзаменаторов так же тщательно, как большинство из нас выбирают врачей и финансовых агентов. Первоклассный полиграф-экзаменатор должен обладать интеллектом, умением вести допрос, а также иметь достаточные познания в психологии и физиологии.