Ознакомительная версия.
Действуя подобным образом, властям удалось начать постепенные преобразования, затронувшие даже гвардию (т. е. пехоту, кавалерию и артиллерию). В 1908 году в гвардии было четыре офицера-буржуа, в 1911-м – двадцать шесть, в 1911-м – тридцать пять и в 1913 году – пятьдесят девять. Многим новичкам потребовалось совсем немного времени, чтобы завоевать расположение своих сослуживцев-аристократов, особенно если их интеллектуальный уровень был выше среднего, и они стремились честно служить своему отечеству. Были, однако, и другие, не обладавшие никакими интеллектуальными или военными достоинствами, а только толстым кошельком. Они не стали украшением гвардии или армии в целом, и те, кто одобрил такие назначения и даже способствовал им, вероятно, имели весьма странные представления как о буржуазии, так и об аристократии.
Глава 4
Саксония, Бавария и Вюртемберг
Если не учитывать различные внешние вмешательства в естественный ход событий и посмотреть, как все складывалось исторически, станет ясно, что положение, которое занимала родовая аристократия в офицерском корпусе, было характерно для исконных прусских земель к востоку от Эльбы, где сложилась особая социальная структура. На юге и на западе империи ситуация была иной, за исключением Саксонии. Условия формирования саксонского офицерского корпуса были очень похожи на то, что происходило в Пруссии. В XVIII и начале XIX века саксонское офицерство полностью состояло из дворян. В кадетский корпус, который долгие годы оставался единственным источником офицерских кадров, допускались только сыновья дворян. И лишь когда французская революция 1830 года распространилась до Саксонии, кадетская академия лишилась своего аристократического характера. Тогда был издан приказ о допуске юношей из буржуазных семей в учебные учреждения, готовившие кадры для офицерского корпуса. Так, в 1831 году в Саксонии в такие заведения наряду с двадцатью дворянами были приняты шесть буржуа. На следующий год обучались уже семнадцать дворян и одиннадцать буржуа, в 1833 году это соотношение составляло девятнадцать к восьми, а в 1834 году – двадцать два к четырем, не учитывая так называемых «добровольцев», которые были выходцами из буржуазных семей. Таким образом, преобладание дворян среди саксонских офицеров было не столь разительным, но все же весьма отчетливым, и до конца 70-х годов положение не менялось, что можно увидеть из списка саксонских офицеров (без данных по военным врачам).
Начиная с раздела Саксонии Венским конгрессом в 1815 году количество дворян в офицерском корпусе практически не менялось в течение десятилетий. В 60-х годах, вследствие шедших в те годы войн, количество офицеров-буржуа на какое-то время превысило количество дворян, но в 80-х они снова оказались в большинстве. Когда возникла потребность в резком увеличении численности армии, то именно буржуазия предоставила новые кадры для офицерского корпуса, и с тех пор более четырех пятых саксонского офицерства составляли выходцы из буржуазных семей.
В Баварии дело обстояло совершенно по-другому. Это государство обладало второй по величине армией в федерации и сохранило остатки независимости, но объединенная армия развивалась по тем же основным направлениям, что и прусская. Социальное происхождение баварских офицеров отражало типичные тенденции для Южной Германии в целом.
Если мы начнем с периода, непосредственно следующего за Тридцатилетней войной, которая стала поворотным пунктом в военном развитии не только Пруссии, но и всей Европы, первое, что мы обнаружим, – это то, что в Баварии среди офицеров было гораздо меньше дворян, чем в Пруссии. Лишь высшее командование действительно состояло из дворян, и в значительной степени это были иностранцы – преимущественно итальянцы и французы. И в XIX и начале XX века итальянские и французские фамилии все еще часто встречались в списках баварских офицеров. Лейтенанты, унтер-офицеры и корнеты набирались не только из дворян, но также из хорошо себя зарекомендовавших унтер-офицеров: алебардщиков и копейщиков. Разумеется, не было ничего необычного в том, что молодые офицеры благородного происхождения быстрее получали повышение, чем те, кто прослужил дольше. В целом повышение рассматривали скорее как знак благосклонности, чем как награду за заслуги, по крайней мере во времена курфюрста Фердинанда Мариа (1651—1679). И даже сам курфюрст Максимилиан II Эммануэль в начале Войны за испанское наследство жаловался, что вся баварская знать представлена в его армии лишь десятком имен.
В подобных обстоятельствах на социальное происхождение курсантов обращали гораздо меньше внимания, чем в Пруссии. Счастье, если вообще удавалось набрать требуемое количество людей, обладающих командирскими способностями, и поэтому существовало несколько путей, чтобы стать офицером. Рядовые солдаты и унтер-офицеры могли получить офицерский чин за особые заслуги; можно было пойти в армию добровольцем в расчете на повышение; можно было получить назначение как знак особой милости курфюрста; и можно было перейти из армий других государств. Тщательное исследование показало, что вторым по частоте после последнего упомянутого метода было присвоение офицерских званий тем, кто пробивался из рядовых. Увеличение количества добровольцев, поступавших на службу в надежде на повышение, носило лишь временный характер, и таким путем шли в основном сыновья офицеров и чиновников или юноши из респектабельных семей, как дворянских (преимущественно иностранных), так и буржуазных. Воспитанный в армии с таким пестрым офицерским составом, генерал фон Мейндрес, должно быть, очень удивился, когда в 1751 году курфюрст Максимилиан III Иосиф послал его в Берлин, чтобы собрать сведения о прусской армии, и он увидел, насколько прусское офицерство однородно по своему социальному составу.
Основным результатом этой поездки стало учреждение в 1756 году в Мюнхене Баварского кадетского корпуса по образцу Прусского. Прошло еще полвека, прежде чем это учебное заведение действительно стало готовить кадры для баварского офицерского корпуса, как в Пруссии и Саксонии. В 1778 году курфюрст Максимилиан III Иосиф умер, и его преемник Карл-Теодор Палатинат объединил баварские земли, которые до этого были разделены веками. Исконная Бавария на Дунае осталась равнодушна к этому достижению, и кадетскому училищу в Мюнхене почти не уделялось внимания. По словам генерала Газы, инспектора инфантерии, оно «больше походило на богадельню», и в результате воинские подразделения «бесчестил всякий сброд», поскольку в училище принимали даже сыновей кучеров, копейщиков, алебардщиков, секретарей и членов муниципального совета, если у них была протекция. Такое высказывание свидетельствует не только о высокомерии его автора – аристократа, но и о значительном преобладании буржуазии среди кадетов, а также демонстрирует широту спектра их социального происхождения. Тем не менее в 1791 году в училище было 84 кадета-буржуа, но также и 34 дворянина; в 1797 (так же как, по случайному совпадению, и в 1802 году) был 61 буржуа и 55 дворян. Соотношение практически равное. Но как бы то ни было, социальный состав кадетского училища, которое в то время переименовали в академию, не оказал эффективного влияния на баварское офицерство. В последние десятилетия XVIII века это заведение приобрело чисто академический характер и перестало выполнять функцию подготовки армейских кадров.
Действительно важным для армии был тот факт, что, как только власть курфюрста Карла-Теодора распространилась на всю Баварию, он объявил о своем намерении поднять социальный уровень своих офицеров. 22 июля 1778 года был издан рескрипт, предписывающий «не принимать на службу кадетов, которые не были бы сыновьями землевладельцев или офицеров или по меньшей мере не происходили бы из хороших семей». Этот короткий, но многозначительный рскрипт вдвойне важен, поскольку не только освещал существовавшую до этого практику, но и придавал решающее значение социальному происхождению в целом. Более того, он уравнивал сыновей из дворянских семей с сыновьями офицеров и представителями других высших, но не дворянских классов и выражал пожелание, чтобы офицеры набирались только из этих социальных групп.
Племянник и преемник Карла-Теодора – Максимилиан IV Иосиф (впоследствии король Максимилиан-Иосиф I) продолжил эту политику социальной дискриминации, хотя она противоречила, по крайней пере в принципе, реформам, предпринятым его министром, графом Монтжеласом. За несколько лет до того, как Штейн и Харденберг смогли начать аналогичную работу в Пруссии, граф Монтжелас лишил структуру баварского государства ее феодального характера, отменил сословные привилегии, унифицировал и наладил внутреннее управление, национализировал систему образования и так далее. Параллельно проводилась реформа армии, но этим курфюрст занимался лично. С помощью полковника барона фон Вернека он в 1885 году вновь открыл Баварский кадетский корпус, но на совершенно новой основе. Единственной функцией этого учреждения становится подготовка молодых офицеров. Этой цели был подчинен весь учебный процесс, и отныне, кроме совсем уж исключительных случаев, офицером сможет стать лишь тот, кто прошел полный курс обучения и подготовки в кадетском корпусе.
Ознакомительная версия.
