Ознакомительная версия.
Для снабжения поселений питьевой водой использовали непересыхающие в летнее время источники, прежде всего реки, как, например, Иордан в Иерихоне, Иерусалиме или Телль-эль-Фара в Наблусе. Вода таких источников использовалась как для орошения, так и для питья. Стараясь обеспечить бесперебойный доступ к воде во время осады, городские стены строили так, чтобы источник оказался внутри укрепления.
В некоторых местах приходилось строить специальные туннели, по которым к крепости подводили воду. В Вифлееме (Хирбет-Беламех) и Иерусалиме источник Гихон (Айн-Умм-эд-Дарадж) использовался как туннель, построенный ханаанцами еще до появления иудеев. Как показали недавние раскопки мисс Каталины Кеньон и Р. Де Во, к воде спускались по вертикальному стволу с лестницей, а затем шли по наклонному коридору, выводившему за пределы крепости.
В Мегиддо широкий вертикальный ствол соединялся наклонной шахтой с туннелем, проложенным так глубоко, что вода поступала в него самотеком из источника, расположенного в 70 метрах от данного места. Там, где не было водоносных источников с достаточно большим дебетом, выкапывали колодцы до уровня грунтовых вод. Обычно так поступали внутри городов, таких, как Рас-Шамра, Телль-бейт-Мирсим, Телль-ас-Закарие (Асека), Телль-эс-Сафи и Бетшемеш. В некоторых источниках для доступа к воде приходилось пробивать проход в скале. При подведении воды внутрь крепостных стен в Лашише пришлось проложить под скалой туннель длиной 30 метров, а затем углубиться еще почти на 40 метров, чтобы добраться до грунтовых вод.
Хотя сложенная из песчаника скала не отличалась большой прочностью, столь сложные инженерные работы демонстрируют уровень мастерства ханаанских строителей, а также организаторские способности, позволившие четко скоординировать усилия большого числа людей. В результате город получил практически полную независимость от окружающей территории, что было весьма важно в условиях острой борьбы с соседними городами-государствами и постоянных набегов кочевников из пустыни.
Начиная со второго тысячелетия в большинстве подобных укрепленных поселений основным строительным материалом для прямоугольных жилых домов была глина или саманный кирпич, изготовлявшийся прямо на месте. После высушивания на солнце кирпичи укладывались на каменный фундамент и скреплялись между собой глиняным раствором.
Дома обычно строились небольшими, как правило, их размеры четко соответствовали длине опорных бревен, к которым крепился легкий деревянный каркас или тонкие ветки деревьев и кустов (в глинобитных постройках). Плоская крыша покрывалась слоем хорошо утрамбованной земли.
Рис. 12. Водяная шахта и туннель в Мегиддо (реконструкция Кеньона)
Для защиты от дождя стены покрывались снаружи штукатуркой. Чтобы уплотнить поверхность крыши, перед сезоном дождей ее выравнивали с помощью небольшого каменного катка. Такие катки часто находят во время раскопок, но и сегодня их можно увидеть в арабских селениях. И обязательно устраивали водосточные трубы. Недостаточное внимание к крыше дома могло привести к весьма неприятным последствиям, о чем говорится в старинных еврейских сказаниях. В одной из легенд, найденных в Рас-Шамре, рассказывается о благочестивом сыне, который «штукатурит свою крышу в дождливый день». В «Книге притчей Соломоновых» сварливая жена сравнивается с водосточной трубой.
Несмотря на все предпринимаемые меры, кирпичные стены поглощали достаточно много влаги и иногда разрушались, потеряв прочность. Желая предохранить дом от обрушения, устраивали прочный каркас из деревянных бревен, на которые и ложилась основная нагрузка. Подобный способ возведения зданий применялся и при использовании каменных блоков. В частности, так сооружен храм Соломона в Рас-Шамре, построенный в конце бронзового века.
Конечно, в теплом климате можно было заниматься домашним хозяйством и на улице, как до настоящего времени и происходит в восточных деревнях, поэтому большую часть года в доме только проводили ночи. Тем не менее у каждого члена семьи был свой уголок и своя собственность.
Зимой огонь горел в открытом очаге в углу общей комнаты. В качестве топлива использовался кизяк, то есть высушенный навоз домашних животных, прежде всего верблюдов. В некоторых местах, чаще всего в степной зоне и долинах, для отопления использовали сучья кустов и связки колючек. Подобным же образом арабы поступают и сегодня.
Часть пола общей комнаты была приподнята. Это возвышение (мастаба) использовалось для сидения и как семейное ложе. На низшем уровне располагались простейшие кухонные приспособления: точильный камень, шлифованные жернова для помола зерна, сосуды для приготовления пищи, большие кувшины для хранения запасов зерна, вина или масла, сосуды меньшего размера, предназначенные для воды.
Поселения состояли из прямоугольных глинобитных или каменных домов с ямами для хранения зерна и припасов. Для изготовления керамической посуды ханаанейцы использовали гончарный круг. Во дворе выкапывали ямы для хранения зерна, которое выращивали в долинах, обрабатывая поля с помощью зазубренных каменных мотыг. Обычно рукоятка изготавливалась из дерева или кости. Бронзовые орудия встречались редко, потому что их почти полностью вывозили в соседние империи.
В период владычества гиксосов в городах появляются, хотя и в незначительном количестве, более зажиточные дома. Они состояли из нескольких построек, размещенных вокруг центрального двора, и отделялись от улицы высокой глинобитной стеной.
Рис. 13. Дом знатного горожанина среднего бронзового века в Телльбейт-Мирсим (по Олбрайт)
Обычно во дворе размещался подземный резервуар для сбора дождевой воды, стекавшей с крыши и поверхности двора, подобный тому, в который посадили Иеремию в доме Малхии (Иер., 38: 6). Здесь обычно также размещались оштукатуренные ямы для хранения зерна, нередко устраивалась открытая печь для выпечки хлеба, около которой размещалась ручная мельница и ступа с массивным пестиком. Традиционно они изготавливались из твердого черного базальта и использовались для измельчения оливок перед отжимом масла.
Большие многокомнатные дома всегда делились на несколько зон. Главный зал (селямлик) использовался для приемов гостей и был также резиденцией хозяина, а личные помещения (харамлик) были доступны лишь для членов семьи.
Прекрасным образцом подобной постройки может служить огромное здание, возможно дворец, в Аи, относящийся к третьему тысячелетию. Часто подобные здания были двухэтажными, как дворец царя моавитян Еглона, о котором упоминается в Ветхом Завете (Суд., 3: 20), причем плоские крыши нижних помещений служили для проведения приемов и размещения гостей.
О планировке ханаанских городов нам почти ничего не известно. Судя по раскопкам, в большинстве случаев здания располагались беспорядочно, группируясь лишь по окружности вокруг градообразующего холма (телля). Обычно они составляли несколько окружностей, постепенно спускавшихся к подножию до тех пор, пока поселение не заселялось полностью. Между домами оставлялись неширокие искривленные улицы, на которых можно было укрыться в тени от жаркого солнца. Их ширина определялась средней колеей колесного экипажа, поэтому во время песчаной бури их могло полностью засыпать песком.
В этих узких, извилистых улочках, пыльных летом и покрытых грязью во время дождей, редко встречалась настоящая дренажная система. Возможно, основные улицы и осушались, примером могут служить улочки Иерихона в период владычества гиксосов. Исключением может считаться построенный в XIV и XIII веках микенский квартал, расположенный в Рас-Шамре, состоявший из домов знатных людей, построенных по микенским образцам. Поскольку в городе не было проблем с водой, в каждом доме была ванная комната с системой отвода воды в подземный коллектор, выстроенный из квадратных каменных плит.
В большинстве случаев бытовые отходы и мусор просто выбрасывали за дверь жилища, где они скапливались рядом со стенами, откуда их растаскивали собаки. Как и сегодня на Востоке, ночью они совершали свои ночные вылазки (см. Пс., 58: 17).
Возможно, перенаселенные ханаанитские города походили на старый город Иерусалима с его сетью узких, изогнутых улочек и скоплениями небольших лавочек внутри кварталов ремесленников. Аналогичное устройство наблюдается в средний бронзовый век в Бетшемеше, где квартал кузнецов располагался на северо-западе поселения.
Проезжие купцы, несомненно, селились в особых кварталах, которые обычно размещались вдоль главных дорог, как, например, в Дамаске во времена Омри (3 Цар., 20: 34).
В ходе раскопок ханаанитских городов оказалось, что открытые места встречаются только в виде внутренних дворов при дворцах, домах и храмах. Около ворот и внутри них располагались места для общественных собраний, как, например, у Дамасских ворот в старой части Иерусалима. Чаще всего собирались снаружи, где благодаря интенсивной езде и ходьбе образовывалась хорошо утоптанная площадка. Ее называли «горен» (от арабского «эль-джарун» – старый след от «джарна» – трепать, истирать. В легенде из Рас-Шамры описано, как местный правитель Дн'ил
Ознакомительная версия.
