Она была популярна, хотя Ангелика Балабанова — большевистская агитаторша, ставшая впоследствии любовницей Муссолини, — смотрела на нее косо. Может быть, ревновала.
«Я не питала к ней симпатий, — сказала Балабанова. — Она была педантична, одевалась, как стопроцентная большевичка — всегда в одном и том же суровом стиле, и как стопроцентная большевичка думала и говорила. Она свободно владела многими языками и на всех дословно цитировала Ленина».
До этого времени Ленин считался пуританином. Никто из товарищей-революционеров не слышал, чтобы он обращался к симпатичной молодой женщине фамильярно на «ты». Обычно Ленин употреблял слово «ты» только в обращении к матери.
Ленин и Арманд одинаково любили Бетховена и схожим образом толковали учение Маркса, и обоим примерами для подражания служили главные герои повести Чернышевского «Что делать?». Они очень хорошо вжились в роли, будто для них написанные Чернышевским.
Надя не противилась развитию отношений Ленина и Инессы. Напротив, она даже смягчала возможные конфликты. В то лето Надя вместе с матерью отправилась на отдых в Порник — деревню близ Сен-Назера, а влюбленная парочка осталась в Париже.
Есть свидетельства, что у Ленина перед бегством Инессы в Париж была связь с другой француженкой. Он отправил одной сочинительнице письма совершенно интимного свойства, и после его смерти они «всплыли». Француженка обещала не публиковать их, пока жива Надя, и за это советское правительство платило ей изрядную пенсию.
Возможно, на связь мужа с Инессой Надя смотрела сквозь пальцы потому, что Арманд по крайней мере знала русский язык и была предана делу освобождения пролетариата. Надя была искренне привязана к Инессе. Ей нравились и дети, приехавшие в Париж вместе с пламенной революционеркой. Надя чистосердечно писала, что «в доме светлее, когда входит Инесса». А уж Ленин и вовсе не скрывал, к чему ведет этот роман. Однако в его планы вмешалась революция.
В 1914 году влюбленные расстались. Ленин по большевистским делам отправился с Надей в Краков. Инесса ужасно по нему скучала.
«О, мой дорогой, мы с тобой разлучены! — писала она из Парижа. — Какая это пытка! Глядя на знакомые места, я слишком ясно, как никогда прежде, понимаю, сколь огромное место ты занимал в моей жизни. Здесь, в Париже, вся наша деятельность тысячью нитей связана с мыслями о тебе. Даже сейчас я смогла бы обойтись без поцелуев, лишь бы только увидеть тебя. Изредка беседовать с тобой — какое счастье, и кому от этого было бы хуже? Почему я должна от этого отказываться?»
Ее послания к тому же содержали красноречивые описания трений и напряженности, возникших в любовном треугольнике. «Ты спрашиваешь, не сержусь ли я на то, что ты «довел до конца» разрыв. Нет, не думаю, что ты это сделал по собственной воле. В Париже в наших отношениях с Н. К. [Надей] было много хорошего. В одной из последних досужих бесед она сказала, что я ей стала дорога и близка лишь совсем недавно… Лишь в Лонжюмо [летней школе революционеров], а еще — прошлой осенью, когда мы корпели над переводами… Я к тебе очень привыкла. Мне так нравится даже не слушать тебя, а просто смотреть, как ты говоришь. Во-первых, у тебя так оживляется лицо, а, во-вторых, мне проще в такие минуты смотреть на тебя, потому что ты этого не замечаешь».
Разлука продлилась всего лишь восемь месяцев, а затем они все втроем обосновались в Галисии. Сначала дело не шло на лад, и Надя решила уехать, позволив Ленину жениться на Инессе. Но Ленин на это не пошел. Слишком уж много в его революционной борьбе зависело от Нади. С другой стороны, он нуждался и в Инессе, но по другим причинам. Поэтому mnage étrois сохранилась и подчас знавала светлые времена.
«Часами мы ходили по усыпанным листьями лесным дорожкам, — вспоминала Надя. — Обычно втроем: Владимир Ильич, Инесса и я… Иногда сидели на солнечном склоне меж кустов. Ильич набрасывал тезисы своих речей, я учила итальянский, Инесса шила юбку и наслаждалась солнечным теплом».
Годами они путешествовали, плели заговоры и вершили политику втроем. В марте семнадцатого года вернулись в Россию в знаменитом пломбированном вагоне. С ними вместе была Ангелика Балабанова.
Октябрьскую революцию задумали Ленин, Надя и Инесса. Они образовали ядро партии, которая захватила власть, создала Советский Союз, управляла первым в мире коммунистическим государством. Все трое жили в Кремле до гибели Инессы от тифа в октябре 1920 года.
За две недели до смерти Инесса записала в дневнике: «В жизни романтиков на первом месте любовь, она идет прежде всего остального». Даже в когтях смертельного недуга она оставалась верна Ленину. В последней записке, нацарапанной коснеющей рукой, сказано: «Теперь я равнодушна ко всем. Главным образом потому, что мне почти все наскучили. Теплые чувства остались только к детям и В. И. Во всех же прочих отношениях — как будто умерло сердце. Как будто исчерпаны все силы, вся страсть к В. И. и работе, все ключи моей любви».
Гроб с телом Инессы был выставлен в Доме Советов, ее захоронили в кремлевской стене. На одном из венков была простая надпись: «Товарищу Инессе от В. И. Ленина».
Ее смерть была для Ленина тяжелым ударом. Ангелика Балабанова, занявшая после революции ключевой пост в Коминтерне, писала: «Не только его лицо, но и вся фигура выражала такую огромную печаль, что я не осмелилась с ним поздороваться, даже малейшим жестом привлечь его внимание. Было ясно, что он хочет остаться со своим горем наедине. Он как будто съежился даже, кепка почти закрывала лицо; глаза, казалось, тонули в слезах, которые он сдерживал с трудом. Наш круг двигался, и он двигался вслед за людьми, не противясь, словно был благодарен людскому потоку, влекшему его все ближе к мертвому товарищу».
После смерти Инессы Ленин и Надя взяли на себя заботу о ее пятерых детях.
Но Ленин так и не избыл своей печали. Стоило утратить великую любовь, как его здоровье и политическое везенье резко пошли на убыль. В январе 1924 года он скончался от удара. Надя прожила еще пятнадцать лет в кремлевских апартаментах и умерла в 1939 году в возрасте семидесяти лет.
Глава 3
«Мы наш, мы новый мир построим»
Нет, все-таки не должен коммунистический диктатор ходить сексуально озабоченным. Ему положено думать только о благе народа.
Удовлетворение личных желаний путем занятий сексом является недостойным для революционера буржуазным пережитком. Возьмем, к примеру, портрет товарища Сталина, величайшего из диктаторов, оставленный членом секретариата ЦК партии Борисом Базановым: «У этого пламенного политика не было других пороков. Деньги, развлечения, спорт и женщины его не прельщали. Женщин, кроме собственной жены, для него попросту не существовало». Увы, это, мягко говоря, не соответствует действительности.
Первую жену Сталина, грузинку, звали Екатериной Сванидзе. Ее брат Александр учился в той же семинарии, где и Иосифа Сталина готовили к сану священника, пока он не избрал тернистую стезю революционера. В 1903 году Иосиф и Екатерина сыграли свадьбу. К тому времени Сталин уже сделался атеистом, но, чтобы угодить Екатерининой матери, молодые венчались в православном храме. Екатерина была очень набожна, и, пока ее благоверный пропадал на революционных митингах, она на коленях молилась, чтобы он отказался от богопротивных идей и зажил в покое и довольстве. У них родился сын. Ему дали имя Яков.
Сталин редко виделся с женой, но, наверное, любил ее. В 1910 году, когда ее не стало, он сильно горевал и даже изрек у врат погоста: «Это нежное создание смягчило мое каменное сердце. Она умерла, и вместе с нею умерли последние мои теплые чувства к человеческим существам». Затем он прижал правую руку к левой стороне груди и добавил: «Как теперь пусто здесь, как невыразимо пусто!»
Из-за этой пустоты умереть пришлось миллионам.
И хотя утрата первой жены ожесточила его, с ее уходом не исчезла его сексуальность. В 1919 году, во время гражданской войны, он познакомился с Надей Аллилуевой — дочерью железнодорожника. Она казалась очень красивой, с явно восточными чертами лица. Сталин был в бегах, прятался у ее родителей, с которыми познакомился двадцать лет назад. Когда он лишил Надю девственности, ей было всего шестнадцать лет. А ему — тридцать девять. И хотя он был в два с лишним раза старше, его дикие революционные идеи показались ей невероятно романтичными. Надя тоже примкнула к революционерам и вопреки материнской воле вышла за Сталина замуж.
Сталин отвез ее на бронепоезде в Москву, где и сбылись девичьи фантазии. Их медовый месяц прошел в Царицыне — там Сталин организовывал оборону против белой гвардии. Он реорганизовал полицию, раскрыл контрреволюционные заговоры и покарал злоумышленников. Город переименовали в Сталинград. И там Надя лишилась политической девственности. Она впервые увидела свирепый оскал власти — Сталин безжалостно расправлялся со всеми, кто вставал у него на пути.
