Административным руководителем проекта был назначен генерал Лесли Гровс, а научным – доктор технических наук, профессор Юлиус Роберт Оппенгеймер, возглавлявший «сверхлабораторию» по разработке атомной бомбы. Эта лаборатория была расположена на плато Лос-Аламос в штате Нью-Мексико. Все работы, связанные с проблемами использования ядерной энергии, в этом научном городке велись в обстановке абсолютной секретности. Чем занимались учёные-физики в «Манхэттенском проекте», затруднялись сказать даже немецкие и советские разведки.
Об этом свидетельствует небольшой скандал, произошедший на очередном совещании Гитлера. Это случилось весной 1942 г., когда немецкие войска впервые потерпели крупное поражение под Москвой и были вынуждены отступить.
В бункере – накалённая атмосфера, духота и гнетущая тишина. Все присутствующие толком не знали, о чём пойдёт речь на совещании, хотя догадывались, глядя на огромную карту с приколотыми флажками номеров армий, дивизий и соединений Восточного фронта.
Гитлер вошёл в бункер с обычным фашистским приветствием, резко выбросив правую руку вверх. Он был одет в чёрные брюки и серый китель. Чтобы скрыть недостаток фигуры Адольфа – чрезмерно широкий таз, китель во время пошива слегка удлинили. На кителе – железный крест первого класса и красная нарукавная повязка с белой свастикой. На галстуке – булавка-наколка с нацистской эмблемой. Всё вроде было как обычно, однако для многих присутствующих он напоминал тяжелобольного. И действительно, провал плана «Барбаросса» привёл его к депрессии: мечты о молниеносной войне превратились в несбыточный сон…
Однако практически все выступающие на совещании посчитали реальное положение дел на Восточном фронте временными неудачами. Гитлер, придя в себя, приказал срочно разработать план летнего наступления. Потом, стараясь воодушевить себя и присутствующих, он решил объявить об успехах Германии в области ракетостроения.
– Скоро новые образцы этого мощного оружия средней и большой дальности будут переданы на заводы, – сказал он. – В сентябре первая сотня ракет ФАУ сойдёт с конвейера. В конце года мы будем каждый день выпускать их тысячами.
– Мой фюрер, – набрался храбрости один из генералов, – ФАУ ударят по Англии?
– Да, по Англии, – сделав некоторую паузу, ответил Гитлер. – И даже по Америке…
Чтобы не быть голословным, он надавил кнопку звонка. Появился его адъютант генерал Рудольф Шмундт.
– Шмундт, пригласите господина фон Брауна.
Гитлер пожал руку вошедшему штурмбаннфюреру СС фон Брауну и попросил его кратко доложить, как идёт работа над ФАУ. Главный немецкий конструктор ракетного оружия ответил, что работы над ракетами среднего (ФАУ-1) и дальнего радиуса действия (ФАУ-2) ведутся параллельно и достаточно успешно. Обстрел Англии снарядами ФАУ-1 можно будет начать уже нынешней осенью или зимой. Но для бомбардировки американского континента ракетами ФАУ-2 необходима некоторая специальная подготовка. Надо будет переделать две-три океанские подводные лодки, хорошо бы поставить радиомаяки наведения на небоскрёбах такого крупного города, как Нью-Йорк. Бомбардировка в этом случае даст максимальный эффект. Фон Браун считал, что можно будет обстрелять почти любой населённый пункт Америки.
Докладом Брауна Гитлер остался доволен, и от его плохого настроения не осталось и следа. «Это поможет нам покорить весь мир», – подумал он.
Гитлер был уверен, что летом положение дел на Восточном фронте изменится и поражение русских армий неизбежно. На Западе последует решающий перелом в ходе войны: задача будет решена беспощадными бомбардировками Англии, а затем и Америки. В Англии цель – Лондон, в Америке – атомные лаборатории и предприятия Лос-Аламоса. Кроме того, немецкой контрразведке дано указание в короткий срок сформировать диверсионную группу для ликвидации президента Рузвельта. «И тогда, – подумал фюрер, – всё пойдёт как по маслу. Мир будет у моих ног!»
Когда закончилось совещание, Гитлер предложил остаться Гиммлеру и Канарису. Накануне руководитель Главного управления имперской безопасности рейхсфюрер СС Гиммлер в беседе с Гитлером кратко изложил секретные данные о ходе работ по созданию в США атомной бомбы.
Гитлер был удивлён и шокирован тем, что Абвер (его глаза и уши), возглавляемый адмиралом Канарисом, до сих пор молчал. Подумав, фюрер решил лично разобраться в этом.
Он подошёл к огромной карте, висящей на стене, и посмотрел на Северную Америку. Потом, указав на карту, обернулся к руководителю Абвера.
– Здесь или где-то рядом, – Гитлер стал говорить, с трудом сдерживая злость, – американцы колдуют над созданием бомбы массового поражения. Адмирал, Вы об этом хоть что-нибудь знаете?
У Канариса промелькнула мысль: «Это проделки Гиммлера». С ним они были не в ладах.
– Да, мой фюрер, мне кое-что известно, – заявил адмирал.
Наступило тяжёлое молчание.
– Вы знали об этом? Знали и не сказали мне до сих пор?! Скрывали?
В своё оправдание Канарис решил изложить свои доводы и рассказать всё как есть, начистоту.
– Я работаю, мой фюрер. Как правило, не бегу к Вам после каждого первого донесения моего агента. Я не дебютант в разведке. Мне, как никому из присутствующих здесь, хорошо известно, что среди агентов много лжецов, хоть отбавляй. Их информация требует подтверждения. Нужна чрезмерная осторожность, и поэтому я дал указание перепроверить все данные.
Он посмотрел на Гиммлера и улыбнулся.
– Господин рейхсфюрер СС может не волноваться, его данные верны. Действительно, американцы с англичанами работают над созданием атомной бомбы. Она у них называется атомной, а не урановой, как у нас.
– Вот здесь, – показал он, – близ города Санта-Фе, создан комплекс заводов и лабораторий. Его шифрованное название – «Манхэттенский проект».
Гитлер беспокойно и суетливо засыпал Канариса вопросами:
– На какой стадии находятся работы?
– Развернулись ли они на полную мощность?
– Кто руководит ими?
– Вероятно ли, что во главе проекта стоят Эйнштейн и Бор?
На эти вопросы Канарис постарался ответить спокойно и честно.
– Как далеко зашли с проектом американцы и англичане, сейчас сказать трудно. По всей вероятности, у них только начальный период. Моя агентура пытается получить более подробные данные.
Через секунду-две добавил:
– Да, Вы правы, мой фюрер, Нильс Бор и Альберт Эйнштейн – в числе участников проекта. Но руководят не они.
– А кто же?
– Научный руководитель проекта – Юлиус Роберт Оппенгеймер.
– Еврей?! – истерично крикнул Гитлер.
– Сын эмигранта из Германии. Учился у нас в Гёттингенском университете. Там же защитил диссертацию на степень доктора наук.
– Научили на свою голову подлеца! – вновь крикнул Гитлер, да так, что его лицо перекосилось.
Канарис решил успокоить своего фюрера и сказал:
– Подняты на ноги все наши люди за океаном, они сделают всё возможное…
Гитлер долго сидел молча, низко опустив голову, и думал: «Ну и исполнители! Морочат мне голову, нашёптывая, что учёные, которые возятся день и ночь над какими-то формулами, – фантазёры, пустые мечтатели, любители несбыточных проектов, а бомба, в которую заложена громадная энергия атома, – всего лишь неосуществимая и странная мечта! Это чушь! Ну а если атомная бомба будет создана когда-нибудь, то это произойдёт в таком далёком будущем, что до того мы успеем выиграть не только эту войну, но и ряд других. Стоит ли разбрасывать силы, расходовать деньги, давать бесполезную работу промышленности, которая должна выпускать только то, что требуется сегодня».
Эти мысли ещё несколько дней не выходили у него из головы. Но желание разгромить Советский Союз оказалось на первом месте, и Гитлер подписал приказ, налагавший запрет на разработку проектов, которые нельзя реализовать за несколько месяцев. Этим он сам помог США одержать победу над Германией в ядерной гонке.
Следует отметить, что задача по созданию атомной бомбы, поставленная перед «Манхэттенским проектом», решалась в США с использованием любых средств и способов.
