прекращу…" Водил его к фрескам. Он рассказал о договоренности с Медведевым: о выставке одной картины Шагала в Витебске. "Свежо предание" - кто даст картину? А Григорьев: "Надо создать музей одной картины". "Что вы, - сказал я, - хоть бы на временную выставку дали, но это мало вероятно". Он даже обиделся: "Но ведь это я говорю и добьюсь".
17 апреля. Брожу по Смоленску. Книжные магазины. А уже переполнен дипломат книгами из Лиозно и Рудни. В отделении Союза с Виктором Смирновым. У них в разгаре "гражданская война". Сказал ему, что помню и поездку в его Киселевку и одновременно с симпатией прежней отношусь к его "врагам" Каткову и Мишину. И не понимаю, что они тут не могут поделить. Власть? Но есть одна власть - Поэзия!..
23 апреля. Ярмарка. Стоял за колбасой. В "Неделе" - доклад Хрущева на XX съезде. Вспомнил, как в Крынках позвал меня председатель сельсовета Слижиков, посадил в своем кабинетике и оставил с докладом, чтобы я, беспартийный, познакомился.
25 апреля. На фотовыставке Миши Шмерлинга. Говорил о профессионализме, сплаве документальности и художественности, читал стихи "Старенькие киноленты".
3 мая. Опять рассказывают, что меня на разных собраниях клеймят – может, и в самом деле подать в суд?
10 мая. Спрашивают: сколько заказывать экземпляров "Сентябрей". Один магазин "Светоч" заказал 1000.
18 мая. Приезд смолян. Был с ними. Повозил их по городу, потом на выставке художников-смолян, потом на студию - прямой эфир: Смирнов, Семенова, Мишин, Демченко, Голешов из Рудни. Вел вечер в областной библиотеке.
20 мая. Рано на вокзале: проездом из Наровли в Лёгцы Лёня. Рассказал, что был митинг - наровлянцы требуют эвакуации людей с детьми до 7 лет и "считать всем там живущим "в зоне" один день за два…"
4 июня. После выступлений в Молодечно (с Виктором Трихманенко) - Минск. В пустой квартире Нины все сидят на вещах перед дальней дорогой в Нью-Йорк… Надолго, а может, навсегда расстаемся.
9 июня. В обкоме обсуждали письмо Лихачева в ЦК Е. Е. Соколову о музее Шагала в Витебске, решили создать общий музей витебской школы. Приезжают японцы снимать фильм о Шагале. Мне поручили быть с ними.
17 июня. День в Перебродье. Съемки фильма: хористы на озере, на поляне, стоят, сидят, бродят. Но главное – поют. Озерная рыбка, драники, водка.
20 июня. Приехали пока "на разведку" два японца. Ищут скрипача "с еврейскими признаками" и кого-то на роль Беллы.
28 июня. Открытие мемориального знака, посвященного Петрусю Бровке. Мое выступление-воспоминание. Партаппарат впервые был в стороне. А выступали Лапинский, Чергинец, Салтук и я.
30 июня. С Попковичем и Ламаном через Шумилино (книжный) и Полоцк (обед) - в Верхнедвинск. В 17 - вечер. Три латыша, два псковича, из Минска Дашкевич.
5 июля. Приехал из Полоцка Ник. Петренко, автор многих песен, из которых все знают только знаменитые "Рушники". Записывали его, а я с ним посидел отдельно.
5 августа. Шел через лес с дачи – нес большой букет гладиолусов, сам вырастил. Читал себе свои "экологические" стихи: "За городом негромкая Лучеса", "Виднелся в сумерках завод", "Уже небеса и воды".
10 августа. С Григорьевым: о Пушкинском памятнике, о Шагале, о еврейском обществе, о Попковиче (квартира).
11 августа. На Семеновском кладбище. Скромный памятями надпись: "Ю. М. Пэн - заслуженный художник, 1854-1937". Заброшенная могила.
2 сентября. Вчера на могиле Пэна посадил с моими (Валя, Тася, Лора) цветы. У Мейтиных: чтобы были готовы встретить японских кинематографистов. А сегодня - уже с японцами. В Доме культуры из "витебских красавиц" выбрали на роль Беллы Люду Кореневскую, на музу Шагала совсем не похожую. Еврейские мелодии будет играть скрипач Лёня Богорад. Ездили к Пэну.
3 сентября. С японцами у Мейтиных. Рая сделала еврейский обед, фиш, цымес, тэйгелах. Съемки: Белла (Люда) у окна, на подоконнике - керосиновая лампа. Мои рассказы японцам.
5 сентября. Кто бы мог представить совсем недавно это: 20 минут передача - и все разговоры о Шагале. Конечно, многое инсценировано в фильме очень наивно. Пришли на вокзал. По расписанию нашел два поезда, которые расходятся в разные стороны. Марк уезжает (его не видно), Белла провожает - ее снимают. У вагона. Говорю: "Но поезда были не такими". Японцы: "А для нас это и есть вчерашний день, устаревшие вагоны".
8 сентября. Тут, где сливаются Витьба с Двиной, Пушкинский мост поднялся над волной - в линиях четких, строг и красив, прошлое с будущим соединив… Тучи плывут, словно время плывет ~ белых снежинок и дней хоровод. И на просторе придвинской земли пушкинский профиль мелькает вдали…
Ровно в 17 стоял у микрофона. Говорил о Пушкинских дорогах, подорожной, улице, мосте. С Лапинским и Казаком (и подскочил Салтук незваный) сняли покрывало. Конопелько – Пушкин на белорусском, Попкович – перевод "Окна", Ягодницкий – о работе с Казаком, Шмаков - "Памятник", романсы (специально притащили рояль) – Ольга Даренских и Тамара Дадеркина, камерный хор Марка Миротина, бальный танец. И я еще в заключение - о "Дубровском", "Полтаве", "Истории Петра" и прочел "За годом год". Кажется, все получилось. Но многим не понравилось, что маленький Пушкин, не поняли, что это памятный знак поэта, и вовсе не нужна монументальность.
9 сентября. В театре в почетном карауле у гроба народного артиста Труса, с которым мы часто разговаривали о драматургии и спектаклях.
12 сентября. Бородулин: есть сигнальный шагаловской книжечки, "высылаю тебе". Он договорился в переизданиях, что к юбилею выйдет мое "Избранное". Все это Рыгор выпалил единым духом, довольно нежно.
13 сентября. С Григорьевым вместе подошли к Пушкину (в день открытия он был в отъезде): сожалеет, что Пушкин такой маленький, он "еще меньше ростом, чем я, а я же на каблуках туфли ношу… пусть Казак делает Короткевича крупно, как Колас в Минске, даже с его героями".
23 сентября. Праздник поэзии в Ушачах. Разделились наш группы. Я с Вертинским и Законниковым поехали в Глыбочку. Выступили в совхозе, потом хорошо посидели с родителями Сергея. Там и ночевали "на верхотуре".
24 сентября. Ночью переводили стрелки. Встали - туман. Выпили по холодной рюмке водки, набрали яблок из законниковского сада - и
