Планы овладения первоначально всем Китаем не вносили существенных изменений в военную политику Японии в отношении Советского Союза. В качестве конечной победы японские империалисты всегда подразумевали победу над СССР. Военные операции на всех других направлениях (Маньчжурия, Китай, страны Южных морей и владения США и Великобритании) определялись как промежуточные.
Приступая летом 1937 года к новому этапу агрессии в Китае, японское военно-политическое руководство исходило из его скоротечности: после захвата важнейших административных и экономических центров Китая (вслед за чем, по мнению руководства, должна была последовать неизбежная капитуляция Китая), планировалось переключить все военные усилия на решение «северной проблемы», о чем свидетельствовали оперативные разработки генштаба японской армии.
Однако японские расчеты на скоротечную двух-трехмесячную кампанию в Китае провалились, и вооруженная борьба на китайском фронте, несмотря на первоначальные успехи японских войск, приняла затяжной характер. В условиях все большего вовлечения в военные действия в Китае Япония не осмеливалась открыть еще один фронт на севере. В январе 1938 года германский генштаб сухопутных войск по военно-дипломатическим каналам сделал запрос о сроках возможного начала военных действий Японии против Советского Союза. Представитель японского генштаба армии передал через германского военного атташе, что подготовка к войне с Советами ведется усиленными темпами. Вместе с тем, ссылаясь на трудности войны в Китае и на финансовые проблемы Японии, представитель генштаба указал, что «для подготовки войны против СССР Японии потребуется еще не менее года, но не более двух лет».
Готовясь к антисоветской агрессии, военно-политическое руководство Японии во второй половине 1930-х годов не могло не учитывать изменившееся соотношение сил на Дальнем Востоке. Наиболее трезвые японские политики понимали, что Япония еще не готова к серьезной войне с таким сильным противником, как СССР. Они опасались преждевременного развязывания войны и считали, что приступать к решению «северной проблемы» можно лишь после того, как появится уверенность в поддержке действий Японии другими державами. При этом особые надежды возлагались на совместное выступление против СССР с Германией, в связи с чем в правящих кругах империи зародилась идея заключения военного союза с европейскими союзниками Японии по антикоминтерновскому пакту.
Весной 1938 года японские дипломаты в западных странах развернули усиленную работу по сколачиванию антисоветского фронта для ускорения сроков начала войны против СССР как на Востоке, так и на Западе. Одной из целей этой деятельности было обеспечение императорской армии военным имуществом, а промышленности – сырьем и кредитами, необходимыми для быстрейшего завершения затянувшейся войны с Китаем. Кроме того, в Токио стремились к тому, чтобы в случае японо-советского столкновения поставки в Японию военных материалов не только не прекращались, но и возрастали.
Мюнхенский сговор правящие круги Японии восприняли как сигнал к началу объединенного нажима на СССР. В Токио полагали, что, организовав ряд инцидентов на советской границе и сумев при этом добиться успеха, можно будет поднять авторитет Японии в глазах западных держав и пресечь советскую помощь Китаю, что вынудит китайцев пойти на капитуляцию. Кроме того, в начальный период боев на Халхин-Голе японское руководство рассчитывало, что Германия поддержит действия Японии с Запада.
Бои в районе Халхин-Гола использовались и как важный фактор поощрения западных держав не только на продолжение, но и на активизацию политики умиротворения Японии. В условиях появления явных признаков решительной японской экспансии на Юг необъявленная советско-японская война представлялась Западу как возможность отвлечь внимание Японии от его владений в Азии и на Тихом океане. Ради этого западные державы готовы были пойти на значительные уступки Японии. Японское же руководство, со своей стороны, не могло упустить возможность шантажирования Запада. Существует достаточно оснований считать, что японские лидеры рассматривали свою халхингольскую авантюру как важнейший козырь в дипломатической игре с западными колониальными державами, что подтверждается и японскими документами. В «Секретном оперативном дневнике» Квантунской армии в связи с началом событий на границе МНР была сделана запись: «Есть уверенность в последовательном разгроме советских войск… Это является единственным способом создать выгодную для Японии обстановку на переговорах с Великобританией».
Но если в отношении Великобритании подобные расчеты оправдались, то в отношениях с США они не дали ожидаемых результатов. 26 июля 1939 года США объявили об аннулировании японо-американского договора о торговле и мореплавании, заключенного еще в 1911 году. Этот шаг был предпринят после того, как Япония неоднократно игнорировала американские протесты по поводу действий японских войск в Китае. Аннулирование договора стало серьезным предупреждением для Японии. Оно явилось первым шагом на пути взаимного отчуждения США и Японии.
Таким образом, после длительных дебатов в правящих кругах Японии к концу 1930-х годов большинство стало склоняться к нанесению первоначального удара на Юге – против США, Великобритании, Франции и Голландии для захвата их владений в Азии. Сторонники экспансии в зону Южных морей обосновывали свою позицию тем, что удар на Юг потребовал бы, по их мнению, значительно меньше сил, ибо никто из западных держав не имел значительного количества войск в своих колониях, а в связи с обострением обстановки в Европе они не имели возможности уделить достаточного внимания Дальнему Востоку.
В качестве причин неприемлемости северного варианта приверженцы удара на Юг называли поражение японских войск на Халхин-Голе, имевшее большой международный резонанс, наличие крупной группировки советских войск на Дальнем Востоке, невозможность немедленного решения проблемы стратегического сырья даже в случае быстрого успеха удара на севере, необходимость значительного количества войск для оккупации захваченной территории советского Дальнего Востока и неизбежность распространения широкого партизанского движения в тылу японских войск. При этом опыт прошлой интервенции учитывался в японском генштабе в полной мере. В общем, на Севере – одни трудности и никаких реальных выгод.
Поскольку для борьбы против западных стран требовался сильный военно-морской флот, Япония тратила на его создание огромные средства. К 1937 году его общее водоизмещение достигало 1900 тысяч тонн, и по мощи своих военно-морских сил Япония вышла на третье место после Великобритании и США.
Собираясь действовать на Юге, японское командование рассчитывало в первые же дни внезапными ударами изменить соотношение сил в свою пользу. Большие надежды морской генштаб возлагал на превосходство японского флота в авианосцах и палубной авиации. Кроме того, императорская ставка собиралась максимально использовать выгодные стратегические позиции на Каролинских, Марианских, Маршалловых островах и островах Волкано и Бонин, что обеспечивало японским вооруженным силам ведение активных военных действий во всей центральной части Тихого океана, а наличие плацдармов на Тайване и в Южном Китае давало возможность без труда проникнуть в зону колониальных владений Запада в Юго-Восточной Азии.
Поражение японских войск на Халхин-Голе показало, что императорская армия еще не готова к единоборству с Красной Армией. «Японии потребуется еще два года, чтобы достичь уровня техники, вооружения и механизации, который продемонстрировала Красная Армия в боях у Номонхана (на реке Халхин-Гол)», – говорил германскому послу в Токио Отту премьер-министр Коноэ после прихода к власти. Именно по причине выявившейся слабости императорской армии решение «северной проблемы» откладывалось до начала неизбежного столкновения фашистской Германии с Советским Союзом.
Склоняясь к тому, чтобы направить свои основные усилия в зону южных морей, военно-политическое руководство Японии не отказалось от агрессивных планов против «Севера». И если действия на Юге предусматривалось вести в основном силами флота, то армия по-прежнему ориентировалась на войну с Советским Союзом.
После начала Второй мировой войны императорская ставка с учетом обстановки в Европе начала разработку стратегических планов ведения военных действий на Азиатско-Тихоокеанском театре войны. При этом предусматривались оба варианта – как северный, так и южный. При «движении на север», в случае удачи, предусматривался не только захват советской территории до Байкала, но и успешное решение китайской проблемы. В Токио рассчитывали на то, что в случае успешных действий против советских войск Чан Кайши пойдет на мировую, и затянувшийся «китайский инцидент» благополучно закончится. Кроме того, ярый антисоветизм в политике и стратегии мог надежно прикрыть разработку планов и подготовку к войне со своими конкурентами в Азии: Англией и США.
