Победоносное шествие Красной Армии, освобождение Западной Украины от немецко-фашистских захватчиков, появление активно действующей УПА внесло коррективы в политику ОУН, которая в складывающейся политической обстановке уже не могла быть единоличным представителем украинского народа. По инициативе ОУН и с участием представителей существовавших еще до войны различных украинских политических партий и групп в одном из сел Самборского района Львовской области была создана Украинская Головная Вызвольная Рада (УГВР), то есть политический орган, выполнявший функции представительства всего украинского народа. Политическая платформа УГВР в отличие от ОУН провозгласила терпимость к другим идеологиям, отказ от расовой и этнической исключительности украинцев. Основной упор делался на развитие социально-экономических вопросов в украинском обществе. Создание УГВР свидетельствовало о том, что ОУН теряет свои позиции и авторитет у народа, что тем самым она пытается себя реабилитировать и сохранить кадры, которые должны продолжить работу в новых условиях.
История ОУН и УПА, деятельность зарубежных националистических центров, их тесные контакты и сотрудничество с иностранными спецслужбами, многолетнее вооруженное сопротивление в Западной Украине, многочисленные жертвы с обеих сторон свидетельствуют о том, что мы имели дело с умным, ловким и сильным противником. Этим движением руководили квалифицированные политики и закаленные в борьбе за свои идеалы кадры. ОУН за многие годы работы в подполье воспитала настоящих революционеров-профессионалов, захватить которых или уничтожить переубедить, было чрезвычайно трудно. Организационное построение ОУН осуществлялось по лучшим образцам нелегальных политических партий. Они активно использовали опыт конспиративнейшей партии мира — ленинской партии большевиков, тщательно изучали историю КПСС, учась у нее методам легальной и подпольной работы. Изучали и перенимали опыт ИРА[215].
Структура ОУН: ятерка членов — связник. Вся Западная Украина была поделена на края, округа, надрайоны, районы, не соответствующие советскому административно-территориальному делению, вплоть до каждого села, где также имелась сетка ОУН во главе с назначенным свыше руководителем. Повсеместно действовала служба безопасности — СБ, терроризируя местное население и безжалостно расправляясь с выявленной агентурой советской госбезопасности, или подозреваемыми в принадлежности к ней, со всеми, кто симпатизировал советской власти, родственниками призванных в Красную Армию, местным советским и партийным активом. Так же безжалостно оуновцы расправлялись с польским населением. В 1943–1944 годах УПА, ведя боевые действия против Армии Крайовой (А. К.)[216], защищавшей польское население на оккупированной немцами территории Западной Украины, уничтожила только на одной Волыни до восьмидесяти тысяч поляков, включая стариков, женщин и детей. Поляки на этих территориях тем же платили украинцам.
Деятельность ОУН осуществлялась на всей территории, оккупированной немцами, и даже в самой Германии, где работали выехавшие добровольно или угнанные с Украины остарбайтеры (Оstarbeiter.)[217]
УПА имела, как и ОУН, четкую военную структуру: курень, сотня, чота, рой[218]. Переведенный на украинский язык Боевой Устав пехоты РККА 1943 года был обязателен к обучению и применению всеми бойцами УПА. Вплоть до 1947 года на вооружении УПА были не только пушки, но и тяжелые минометы, станковые пулеметы, много автоматического оружия. Были у них в начальный период и несколько легкие танки. Возникшая в конце 1942 года УПА ставила задачу заложить ядро будущей регулярной Украинской армии и защиту украинского населения от поляков и немецких оккупантов. С другой стороны, оуновцы торопились с организацией УПА, так как на территории Западной Украины появились активно действующие советские партизанские отряды, привлекавшие к себе западно-украинское мужское население. В этой связи представляют интерес следующие цифровые данные: всего советских партизан на оккупированных вермахтом территориях Советского Союза было более одного миллиона бойцов, полтора миллиона составлял резерв из местного населения, готовый вступить в боевые действия, причем приток бойцов в советские партизанские отряды усилился к концу 1942 года, а после поражения немцев под Сталинградом и Курском советские партизанские отряды ограничили приток, направляя людей в боевой резерв.
В оккупированных вермахтом областях Украины оставшееся население на 80 процентов состояло из украинцев. По утверждению некоторых украинских историков в пяти самых крупных партизанских отрядах, действовавших на Украине, только 46 процентов бойцов были украинцы. Даже у легендарного Ковпака украинцев было только 30 процентов. Если УПА почти на 100 процентов состояла из украинцев и лишь небольшой процент принадлежал другим национальностям, в основном бежавшим из немецких концлагерей, которых бандеровцы пытались организовать в отдельные национальные подразделения, действуя при этом под лозунгом борьбы с немецкими оккупантами, то в советских партизанских отрядах была другая картина. Из всего состава советских партизан русских было 52,9 процента, белорусов –33,9 процента, украинцев — 5,9 процента, других национальностей — 7,3 процента. При этом нельзя забывать, что партизанское движение на оккупированных врагом территориях развертывалось в основном в Белоруссии и на Украине. Почему же в советских партизанских соединениях было больше русских, чем украинцев? По утверждению тех же украинских историков, «изображение советскими историками партизанского движения как массовой патриотической борьбы украинского народа против немцев, не соответствует действительности, как и аналогичные утверждения националистов относительно масштабности деятельности УПА. Во время войны подавляющее большинство населения Украины оставалось политически нейтральным, более беспокоясь не об организации сопротивления, а о том, чтобы как-нибудь выжить»[219].
Местное население Украины доброжелательно относилось не только к советским партизанам, но и к повстанческим отрядам оуновцев, потому что и они, особенно после 1943 года, выступали в ряде случаев против немцев. В принципе население Западной Украины помогало отрядам УПА, не только опасаясь террора с их стороны, но и потому, что это были их родные украинцы, защищавшие от произвола оккупантов и поляков. В глазах местного населения оуновцы были героями, борцами за их родную Украину, за ее самостийность. О том, что это была не просто материальная помощь УПА со стороны местного населения, но и высокая моральная поддержка, свидетельствует великое множество фактов. В этой связи небезынтересны слова одного ведущего лидера нынешней Украины, произнесенные им в выступлении на Верховной Раде, что и он мальчиком, проживая в селе, «тоже помогал хлопцам из леса». Этот человек в советские времена занимал высокий партийный пост. И в этом нет ничего унизительного или постыдного за происходившее в прошлом.
Выполняя указания партии и правительства, сотрудники госбезопасности вели ожесточенную борьбу с вооруженным оуновским подпольем. Несли при этом и многочисленные потери. Автору довелось принять посильное участие на завершающем этапе этой народной трагедии, когда речь шла о ликвидации действительно «остатков бандоуновского подполья». Как ни странно, но «остатками» было принято в те времена называть оуновские формирования даже в период апогея вооруженной борьбы 1944–1948 годов, когда этих «остатков» были тысячи. Мы всегда торопились доложить партии и правительству о досрочном выполнении любой поставленной задачи. партия и правительство со своей стороны были вынуждены торопить чекистов, потому что, по прошествии тридцати лет после 1917 года, не приличествовало большевикам признаваться в том, что все еще существует вооруженное сопротивление советской власти. Чекисты были искренни в своих убеждениях и почитали за честь с оружием в руках бороться с врагами советской власти, в какой бы форме это не проявлялось.
Автор убежден и сегодня, что выполнение воли партии и государства было священной обязанностью каждого чекиста. Это в наше сегодняшнее постсоветское время, с учетом международной ситуации, расклада политических сил в обществе, новых политических, социальных, психологических, моральных и т. д. и т. п. явлений можно, да и следует признавать не только ошибки врагов, но и свои собственные. Сокрытие от народа, от общественности любой правды говорит о слабости тех, кто принимает такое решение. В правде и гласности, прежде всего политической, сила и прочность общества.
Автор гордится тем, что ему посчастливилось соприкоснуться с яркими событиями минувшей эпохи, стать участником и свидетелем исторической драмы, вызванной не всегда правильным подходом с нашей стороны к оценкам происходивших событий. Он не сожалеет о своем пройденном жизненном пути, о работе в органах госбезопасности, о своих, пусть запоздалых, но искренних выводах.
