Но здесь его ждал неприятный сюрприз. Стимуляция разума наркотиками показала, что среди его предыдущих инкарнаций, как бы ему этого ни хотелось, нет ни всемогущих правителей, ни белокурых тевтонских красавцев. Скоро он понял, что «Парсифаль» Вольфрама фон Эшенбаха не был книгой в общепринятом смысле этого слова. Скорее, это гораздо более значимый документ посвящения. Гитлер увидел в поэме о Святом Граале пророческие картины современной ему эпохи, отражение катаклизмов грядущих десятилетий XX века — критического периода в истории человечества. И он верил, что все исторические фигуры века IX возродятся в каких-то личностях XX века.
Непреходящая мудрость поэмы о Граале и мысль о возрождении ее героев позволили Гитлеру, когда он находился под воздействием наркотиков, определить свою собственную прошлую инкарнацию. Он увидел себя в вагнеровском Клингзоре, в Ландульфе из Капуи. Вместо почитаемого германского героя он нашел свою инкарнацию в самом ужасном злодее за всю историю христианского мира.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
ЧЕЛОВЕК, МЕЖДУ НОГ КОТОРОГО БЫЛО ГЛАДКОЕ МЕСТО
Его искромсали так, что он больше никогда не мог доставить удовольствие женщине. Но многие люди вследствие этого были обречены на страдания.
Вольфрам фон Эшенбах. Парсифаль
ГЛАВА 6
И СЛЫШИТСЯ: «ОПАСАЙТЕСЬ ЛЖЕПРОРОКА!»
Гитлер будет танцевать, но под мою музыку! Я обучил его азам тайной доктрины, наделил проницательностью и помог обрести могущество.
Не оплакивайте меня: я изменил ход истории сильнее любого другого немца.
Так говорил в декабре 1923 года в Мюнхене отравленный ипритом Дитрих Эккарт. Один из семи основателей нацистской партии, этот баварец был известен как талантливый поэт и писатель, историк и остроумный собеседник. Он любил повеселиться в мюнхенских пивных, но по-настоящему этого бывшего офицера мало кто знал. А на самом-то деле он был сатанистом, адептом черной магии и лидером быстро набиравшего силу оккультного Общества Туле.
Адольф Гитлер впервые услышал о своем будущем наставнике из сообщений о его решительных действиях во время коммунистического путча в Мюнхене, последовавшего за заключением мира в Первой мировой войне.
Лидер восставших, которые свергли баварскую монархию и правительство, Курт Эйснер, был застрелен прямо на улице. Его приверженцы вывесили огромный портрет своего кумира рядом с местом его гибели, а всех прохожих под дулами револьверов заставляли ему кланяться.
Дитрих Эккарт, инициатор убийства, придумал, как это прекратить. Он приказал высыпать на портрет и на землю рядом с ним муку, пропитанную кровью течных сук, после чего туда сбежались все местные кобели, а портрет и его стражи скоро куда-то исчезли.
До войны, в Вене, Гитлер, безработный бродяга и полусумасшедший, вряд ли мог заинтересовать человека такого масштаба, как Эккарт. Ему требовался другой ученик. Своим единомышленникам он говорил, что сам Сатана предсказал ему стать опекуном антихриста — человека, призванного Люцифером покорить мир и привести арийскую расу к славе.
Всю войну Гитлер провел в окопах Западного фронта. Вернувшись с этой кровавой бойни, он уже совсем не походил на жалкого оборванца. Теперь он обладал почти сверхчеловеческой силой духа. И именно он, с Железным крестом I степени на груди, с вызывающим блеском голубых глаз, возмужавший и повзрослевший, так поразил истосковавшегося в ожидании пророка Эккарта.
После падения династии Габсбургов в 1917 году Дитрих Эккарт стал одним из немногих, кто требовал возвращения королевских регалий — короны, скипетра — и других сокровищ германских императоров, включая Святое Копье. А озарило его тогда, когда Гитлер поведал ему о своих разысканиях в связи с Копьем и о том, что Провидение спасло его от пуль для того, чтобы он выполнил свое историческое предназначение.
«Для этого человека я стал пророком и был его предшественником», — с пафосом заявил Эккарт своим дружкам по конспиративному Обществу Туле.
Адольф Гитлер радовался началу войны, потому что тем самым его бедствиям в Мюнхене, где он устроился немногим лучше, чем в Вене, был положен конец. Военная служба обещала ему относительно сытую жизнь, он надеялся обрести уверенность в себе. Однако все оказалось не так просто. Как австрийский подданный, он должен был получить особое разрешение. Правда, король Баварии не заставил долго ждать и дал добро.
Его зачислили в первую роту 16-го Баварского запасного пехотного полка, известного как полк Листа — по имени его создателя. Пройдя короткую учебу в Баварии, полк прибыл на фронт, в район Ипра, где тогда шли тяжелые бои с англичанами. После жестокого сражения из 3500 человек в строю осталось только 600, а Гитлер получил Железный крест II степени.
Почти всю войну, кроме лечения в 1916 году после ранения в ногу, он находился в самой гуще боев, включая долгую и тяжелую битву при Сомме.
Адольф Гитлер был связным, то есть передавал донесения из полкового штаба на передовую. В критические минуты связным приходится полагаться лишь на самих себя и только находчивость помогает им спасти свою жизнь.
В мирное время Гитлер чувствовал себя изгоем, а на войне будто обрел свой дом. Однако патриотическому угару он не поддался, хотя многие в это верят. Скорее, на войне он хотел испытать судьбу, а повседневные тяготы походной жизни только укрепляли его волю.
Если соединить вместе разрозненные воспоминания его сослуживцев, мы получим образ сильного человека, незаурядной личности.
«Парень со странностями, — вспоминал, например, Ганс Менд, — часто сидел в углу в нашем бункере во время обеда, обхватив голову руками и ни на кого не обращая внимания. Потом вскакивал и бегал туда-сюда, сетуя, что, несмотря на все наши усилия, мы обречены, потому что незримые враги Германии опаснее любых пушек. А как-то он надвинул на голову каску, словно закрывшись от всего мира, и так ушел в себя, что мы долго не могли его растрясти».
Но никто не мог назвать его трусом или хлюпиком, а вот его выдержка и дисциплина были видны всем. Обычные солдатские разговоры о женщинах и возвращении домой его не привлекали. «Мы злились на него и не очень с ним ладили. Он был среди нас белой вороной и никогда вместе с нами не проклинал войну», — говорил Менд.
Ужасы войны и одиночество только закаляли Гитлера, старавшегося обрести ту сверхчеловеческую силу, которая понадобится ему для выполнения миссии, предначертанной богами германского народа.
В августе 1918 года его наградили Железным крестом I степени. Это самый почетный знак отличия, который мог заслужить обыкновенный ефрейтор германской армии. Но в официальной истории полка Листа есть лишь документы, подтверждающие эту награду, но ничего не сказано, за что она дана.
Судя по некоторым фронтовым письмам, Гитлер освободился от всех своих слабостей и обрел неустрашимый дух, который должен был привести его к вершинам славы.
Конрад Хайден, внимательно изучавший военную переписку Гитлера, говорил: «Он был стойким солдатом. Ему не в чем было себя упрекнуть. Он храбр и не цепляется за жизнь. Но он ценит жизнь как чудо или, скорее, череду чудес, потому что выжил среди рвущихся снарядов, когда почти весь его полк был уничтожен, а его защищало само провидение».
Но от веры в Провидение мало что осталось, когда в самом конце войны Гитлер среди прочих подвергся английской газовой атаке. Отравленного ипритом и на время ослепшего, его отправили на поезде из Франции в Пасфальк — небольшой городок к северо-востоку от Берлина.
Однако это отравление газом оказалось неожиданным даром судьбы: в госпитальной палате на него снизошло самое яркое озарение за всю его жизнь. Глаза его не видели, но он совершил прорыв к видению сверхчеловеческому, которое позже назвал магической связью между человеком и целой Вселенной. И тогда его еще сильнее подчинила себе мощная чужеродная сила.
Пока Гитлер лечился, восстанавливая зрение, как гром среди ясного неба прозвучало известие о том, что война Германией проиграна.
Профессор Алан Баллок писал в своей книге «Исследование тирании»: «Капитуляция Германии стала шоком, который изменил всю его жизнь. Все дорогое ему было повержено». В этом Гитлер хотел позже убедить своих соотечественников, но суть дела была совсем в другом. Гитлера снедала только жажда власти, и поражение вовсе не выбило его из колеи. Низвержение Германии, послевоенный хаос и унижение нации помогли ему взойти на политический олимп. Победный исход войны сделал бы его ненужным, и он хорошо это понимал. Поэтому всеми своими достижениями он обязан именно поражению Германии, а также собственной политической изворотливости.
Когда Гитлер в ноябре 1918 года вернулся в Мюнхен, город находился на осадном положении. Короля Баварии свергли, правительство сбежало, социал-демократы захватили парламент и провозгласили республику. На улицах то и дело возникали вооруженные стычки, заводы стояли, цены на продукты взлетали все выше и выше, а бедняки голодали. Фронтовики сбивались в банды и вообще не хотели признавать никакой власти и порядка.
