Затем он зашел в адресное бюро. Там Панфиловых должно быть много. Действительно, здесь ему дали сразу адреса четырех «Панфиловых Н. В.»
Маврин тут же решил вызов Панфиловых не откладывать, обязать их явкой на завтра в прокуратуру республики.
Первым по повестке явился к следователю хилый старичок, привычно теребя костлявыми пальцами серебристую бородку, и сразу заговорил:
— Значит, вы это вызывали? Старуха прожужжала мне все уши, дескать, какое дело имеешь с прокуратурой? Зачем я понадобился? — хриплым голосом спросил он.
— Извините нас, Николай Васильевич, дело к вам есть. Не пропал ли у вас вещевой мешочек? — проговорил следователь.
Но старичок даже не пожелал взглянуть на мешок.
— Нет, дорогой, у нас в жизни не было такого. Сумкой хозяйственной обходимся. Детей? У нас нет, — говорил он не спеша, но с трудом выговаривая каждое слово. — Одышка у меня, голубчик…
Сомнений не оставалось. Это не тот Панфилов, которого искал следователь.
Еще два Панфиловых Н. В. прошли перед следователем, но все безрезультатно.
Наконец явился и последний Панфилов, молодой человек лет двадцати пяти.
— Не узнаете? — положив на стол вещевой мешок, спросил Маврин.
Тот подошел к столу, развернул мешок и удивленно присвистнул:
— Мой! Матросский! — Лицо у него расплылось в широкой улыбке. — Знаете? Тихоокеанский. Вот, — показал Панфилов пальцем, — карандашом написано. Это я свою фамилию…
Яков Семенович недоумевал: «Неужели это дело его рук? Нет, тут что-то не то…» — думал он, продолжая допрос.
— Припомните, Панфилов, где вы были вечером и ночью второго ноября?
— Как где? Конечно, дома, — отчеканил тот.
— А почему же ваш «матросский» оказался в магазине деревни Набережные Моркваши? Это ведь уже вне Казани? — спросил Маврин.
— Нет! — покачал головой Панфилов. — Не может быть. Тут ошибка! Как это?.. — Он умолк и ненадолго задумался. — Постойте, постойте, — прищурив серые глаза, вдруг заговорил он. — Да, вспомнил: на рыбалке Григорию отдал…
— Фамилия, где живет?
— Вислобоков, на улице Олькеницкого.
— Когда отдали мешок?
— Давно.
— А почему же вам его не вернули?
— Сам он не догадался, а я забыл.
…И вот перед следователем сидит другой молодой человек. Глаза его бегают, выдавая внутреннее волнение. Но внешне он держится храбро и несколько вызывающе. «Зачем напрасно таскают на допрос?» — говорит он всем своим видом.
— Вот что, Вислобоков, — обращается к нему следователь, — Николай Панфилов вам знаком?
— Да, он мой товарищ…
— Рыбачили?
— Бывало.
— Чей? — протянул следователь мешочек Вислобокову. Наступило тяжелое молчание. Яков Семенович не сводил глаз с Григория, ожидая ответа.
— Не знаю, — выдавил, наконец, Вислобоков.
— А где же мешок Николая? — спросил следователь.
— Не брал я, — по-прежнему отвечал тот.
Яков Семенович напомнил ему случай на рыбалке, когда мешок от хозяина перешел к Григорию. Это, наконец, признал и сам Вислобоков.
— Ну, где же мешок Панфилова? — еще раз спросил Маврин.
— Вспомнил… Ведь я его потерял еще в прошлом году. Знаете устье Свияги? Как раз там…
Слегка отодвинув дела в сторону, Яков Семенович вынул из кармана портсигар.
— Курите?
— Можно, — ответил Вислобоков, взяв папиросу.
— Это «Беломорканал». Понимаете, привык. — Продолжая разговор о куреве, Яков Семенович как бы нечаянно спросил:
— А вы какой сорт папирос предпочитаете?
— Я курю сигареты, — облегченно вздохнул Вислобоков, видя, что разговор перешел, как ему показалось, на тему, не связанную с мешочком. — Все больше «Памир».
«Памир»! — повторил Маврин про себя. — Ведь в кармане телогрейки оказались такие же сигареты! Случайное совпадение? Впрочем, эта улика слишком ничтожна. «Памир» курят везде и всюду…»
Может, кто-нибудь действительно нашел потерянный мешок и им воспользовался? А вот теперь следователю приходится проверять различные версии. «Надо поговорить с его матерью», — решил Маврин.
Но и допрос матери Григория М. А. Мазиной не внес ясности в дело. Если верить ей, а не верить искренним ее показаниям было просто невозможно, то зеленый солдатский вещевой мешок и сегодня еще должен висеть за печкой в их квартире. «Как же тогда Григорий мог потерять его год назад? Кто-то из них путает. Но кто?» — все это подлежало выяснению. На вопрос Якова Семеновича, где был Григорий в ночь на второе ноября, мамаша ответила неопределенно:
— Это какой же день был?
— Пятница.
— В пятницу я работаю утром, а вот вечером… — на минутку задумалась она. — Где же я была вечером? Да, кажется, у знакомых. У них же и ночевала. К моему приходу Григорий спал. И ночью он должен был быть дома… Да и телогрейка его дома.
Инструментов же, о которых шла речь, она у себя ни разу не видела. Как мать, она поведала следователю о своем сыне. Парень, мол, неплохой, такой же, как все его знакомые сверстники…
— Не могли бы вы нам показать вещевой мешочек? — попросил следователь.
— Пожалуйста, — поспешно ответила она. Потом уже нерешительно спросила: — С Григорием что-нибудь случилось?
— Особенного ничего нет, — успокоительно сказал Маврин. — Знаете, он ведь чужой вещевой мешок потерял! Вот мы эту пропажу и ищем.
— Да нет же, мешочек должен быть дома. Если хотите, я его сейчас же доставлю. Долго ли мне? — поднялась она с места.
Расстроенная неожиданным вызовом в прокуратуру, Мазина поспешила домой. Но там ожидало ее разочарование: на одиноко торчащем за печкой гвоздике мешка не было. Женщина не знала, что и думать, терялась в догадках. Из допросов она так и не поняла, почему какой-то копеечный мешочек вызвал особый разговор у следователя. Если дело только в мешке, то она готова была возместить потерю сейчас же. «Неужели что-нибудь стряслось с Григорием?» — тревожно спрашивала себя мать.
Между тем следователь решил произвести у Вислобокова обыск. И немедленно.
Во время обыска была изъята кремовая и розовая оберточная бумага, которую Мазина приносила с работы домой для хозяйства, портянка, кухонный нож. В руки следователя попал самодельный кинжал, на который нужно иметь разрешение. Хранить его без разрешения преступно.
Все это Маврин направил на криминалистическую экспертизу для исследования. В этот же день Григорий Вислобоков был задержан.
…Вислобоков снова у следователя на допросе. Его недовольство возросло, он уже откровенно заявил:
— Я протестую против незаконного задержания. Прошу освободить! У вас против меня никаких доказательств! Мешочек? Мало ли что! Он утерян. Вы узнайте лучше, кто его нашел, — наступал он на следователя.
— Вам предъявляются выводы эксперта-криминалиста, — спокойно говорил следователь Маврин. — Байковая белая портянка, изъятая на месте происшествия, — это пара к портянке из вашей квартиры…
— Портянки ведь, гражданин следователь, фабричные, — горячо сказал Вислобоков. — Такие портянки носят все, кому они нужны. Вторую я тогда же с мешком оставил. У кого мешочек, у того и портянка…
— Видите, кусочки оберточной бумаги розового цвета. Как они точно совпали по линии разрыва, — показывая фототаблицу, продолжал Яков Семенович. — Этот кусочек мы нашли под полом магазина в Набережных Морквашах, а вот этот изъят у вас. Что вы на это скажете? Тоже случайность.
— Бумага? Таких бумаг много. Совпадение разрыва? Чепуха! Может кто-нибудь разорвал точно так, как я… — все еще не сдавался Вислобоков.
Атмосфера в кабинете следователя все больше накалялась. Видя спокойствие следователя и представляемые доказательства, Вислобоков заметно покраснел. Нервно теребил он свою серую кепку с узким козырьком.
— Деревянная ручка бурава вами отрезана от щепки, изъятой у вас, — продолжал наступать следователь. — Хотите знать, чем вы ее отрезали? Вот он — укороченный столовый нож, который мы у вас нашли. А вот вам фототаблица эксперта и микроскопическое исследование волокон щепки и деревянной ручки. Они точно так же совпали между собой. Выводы эксперта категорические. Сомнений нет…
На лбу у Вислобокова выступил пот. Нервное напряжение возросло до предела. Все эти доказательства никак не входили в его расчеты. Наконец, нарушив тягостное молчание и отведя глаза в сторону, он пробормотал:
— Кражу совершил я…
Далее Вислобоков рассказал обо всем. Как предполагал следователь, он накануне посетил магазин. Совершив кражу, первым пароходом уехал в Казань, а на рынке сбыл краденые товары.
— Как же вы нашли спрятанную выручку? — заинтересовался Маврин, внимательно выслушав рассказ Вислобокова.
— За прилавком мне преградил путь пустой ящик. Швырнул я его тут в сторонку. Смотрю, на полу деньги!.. А кассу проверить забыл.
