5. В АВП РФ автором обнаружен рабочий документ НКИД СССР, в котором собраны отклики мировой прессы на визит Молотова в Берлин в ноябре 1940 г. Автором зафиксировано, что во время визита Молотова в Берлин и после его окончания мировая пресса считала одной из важных тем берлинских переговоров вопрос о строительстве в СССР авиазаводов, работающих и в интересах Германии. Изучение отчетов о поездках советских военно-технических комиссий в Германию и немецких в СССР позволило автору сделать вывод, что военно-техническое сотрудничество между СССР и Германией осуществлялось не только в виде взаимных поставок сырья и оборудования, но и в высшей его форме, а именно путем кооперации, то есть распределения между ними функций по разработке и производству отдельных видов вооружения (Кн. 3, с. 251–263).
6. Примеры тесного военно-экономического сотрудничества с Германией приводят к выводу, что главной причиной арестов в апреле – июле 1941 г. и расстрелов в июле – октябре 1941 г. и феврале 1942 г. советских военачальников и отдельных руководителей оборонной промышленности было не поражение войск под их управлением в начале войны, а их участие в разработке и подготовке антибританской операции, а также в предвоенном советско-германском военном и военно-техническом сотрудничестве и даже кооперации. При этом часть арестов, произведенных до начала войны, явилась прямым следствием Решения Политбюро от 9 апреля 1941 г. о снятии замнаркома обороны по ВВС Рычагова (считаю, что он возражал против слишком тесного сотрудничества с фашистской Германией, в частности – против показа советской авиатехники и авиазаводов немецкой авиакомиссии в период нападения Германии на Югославию). С 21 апреля, вероятно по той же причине, начались аресты авиаторов и работников ГАУ, часть которых была арестована до 22 июня, большая же часть – после начала войны (одновременно были арестованы обладатели подобной информации, компрометирующей Сталина и Берию). При приближении немцев к Москве все они были расстреляны (в октябре 1941 – феврале 1942 г.) (Кн.1, с. 242–263; кн. 3, с. 308–314).
7. Эти массовые репрессии военных и технических специалистов подтверждают существование к тому времени высшей формы военно-технического сотрудничества между СССР и Германией – кооперации в научно-технических разработках и производстве вооружения, когда имели место разделение труда и взаимная координация и контроль. Цель такой кооперации – избежать дублирования и обеспечить наиболее рациональное для экономик двух стран распределение ресурсов при создании самого эффективного вооружения в огромном количестве. Эта тема автором лишь обозначена и нуждается в углубленном изучении (Кн. 3, с. 105–162, 360–381).
8. Свидетельством координации действий в области военного строительства и оборонной промышленности СССР и Германии являются унификация вермахта и РККА, а также действия на высшем штабном уровне, осуществленные в 1940–1941 гг.:
1) присвоение нескольким крупным военачальникам маршальских званий в СССР в мае и в Германии в июле 1940 г.
2) введение генеральских званий в СССР и присвоение их 2 июня 1940 г. 1048 военачальникам (вместо комбригов, комдивов, комкоров, командармов);
3) приведение к аналогии воинских званий в обеих странах;
4) проведение в Берлине штабных игр ОКХ по новым планам войны (операциям «Морской лев» и «Барбаросса») 29 ноября 1940 г. – на следующий день после приезда в Берлин Деканозова с советским вариантом присоединения в Пакту трех, а также 3 и 7 декабря;
5) доклад Гитлеру 18 декабря 1940 г. нового плана войны и утверждение его, в том числе «Барбароссы» – как варианта;
6) проведение в Москве 23–31 декабря 1940 г. совещания высшего руководящего состава РККА, а затем двухсторонних оперативно-стратегических игр на картах (первая игра – 2–6 января, вторая – 8 – 11 января 1941 г.);
7) разбор проведенных игр в Кремле с участием Сталина 13 января 1941 г.; Жуков играл за «западных» («синих»), Павлов – за «восточных» («красных»), разгромленных «западными». Суворов-Резун объясняет это так: «Немецкие генералы и фельдмаршалы искали оптимальный, самый лучший вариант разгрома Красной Армии. Жуков встал на их место, посмотрел на карту немецкими глазами и нашел то же самое решение»; автор считает, что причина успеха Жукова в другом: Сталин, которому ко дню рождения доставили от Гитлера экземпляр дезинформационного плана «Барбаросса», предложил разыграть его Жукову и Павлову; «победившего» в этих играх назначили 15 января начальником Генштаба, а «проигравшему» 22 февраля было присвоено звание генерала армии;
8) после этого, предположительно, была осуществлена «утечка» на Запад информации о подготовке СССР к войне с Германией (Кн. 1, с. 263–272). Затем последовали:
9) назначение новых командующих военными округами (15 января 1941 г.);
10) Постановление СНК и ЦК о строительстве 251 аэродрома для НКО (24 марта);
11) Постановление СНК и ЦК о введении в Красной Армии новой формы одежды и знаков различия (9 апреля);
12) выступление Гитлера в Спортпаласе перед выпускниками офицерских школ (29 апреля, а по некоторым данным, 27 апреля), где он заявил: «В ближайшее время произойдут события, которые многим покажутся непонятными».
13) выступление в Кремле (5 мая) нового Предсовнаркома (с 4 мая) Сталина перед выпускниками военных академий, где он объявил, что СССР будет вести не оборонительную, а наступательную войну, к которой страна готова (с кем война – не назвал).
Тема унификации армий, оружия, боеприпасов и невероятной согласованности действий на высшем уровне СССР и Германии в предвоенный период вплоть до 22 июня автором только обозначена и нуждается в углубленном изучении.
9. Факты тесного военно-экономического сотрудничества СССР и Германии позволяют автору по-новому объяснить, почему Гитлер отдал 24 мая 1940 г. «стоп-приказ» об остановке танковых групп, что позволило Англии с 26 мая по 4 июня переправить из Дюнкерка через Ла-Манш 340 тыс. своих солдат и офицеров. Скорее всего, Гитлер сделал это, имея в виду, что в соответствии с договоренностью со Сталиным высаживаться там будут советские войска, и в надежде, что Англия и СССР понесут при этом большие потери (Кн. 1, с. 47–48).
10. Автор впервые связал между собой два факта: первый, малоизвестный – ознакомление Молотовым 25 ноября 1940 г. в Москве посла Германии Шуленбурга с советским вариантом договора, составленного на основе переданного ему Риббентропом в Берлине немецкого проекта о присоединении СССР к Пакту трех; второй факт – прибытие в Берлин 28 ноября нового советского посла Деканозова, который, видимо и привез этот советский вариант. Какова судьба этого документа? Был ли он тайно подписан, а после 22 июня уничтожен обеими сторонами? Или не был подписан, но до 22 июня его условия выполнялись по устной договоренности лидеров? Вопрос нуждается в дальнейшем исследовании (Кн. 1, с. 58, Приложение 7; кн. 3, Приложение 8).
11. Автором обнаружено, что пилот УВМЛ ГВФ П. Я. Кириченко неоднократно летал в Берлин и даже возил туда Молотова (последний раз Кириченко прилетел из Берлина 21 июня 1941 г.). Из этого следует, что могли иметь место неизвестные визиты Молотова в Берлин. В семье Кириченко хранилась хрустальная ваза, якобы подаренная ему Гитлером. Кириченко погиб 10 августа 1941 г. во время второго налета советской авиации на Берлин (Кн. 1, с. 235–242).
12. Автором выявлена возможность тайного участия в визите в Берлин в ноябре 1940 г. и самого Сталина. В пользу этого говорят следующие факты: перерыв в приеме в кремлевском кабинете вождя с 6 по 14 ноября 1940 г. [92. 317–318], а также анализ решений Политбюро с визой вождя за этот период, который показал, что Сталин вполне мог доехать до Берлина молотовским поездом, а оттуда вернуться самолетом 14 ноября (Кн. 1, с. 218–222; кн. 3, с. 233–250).
13. Одна из целей заключения Сталиным договоров о ненападении от 23 августа 1939 г. и о дружбе и границе от 28 сентября 1939 г. – появление у СССР общей границы с Германией для упрощения контакта при осуществлении военно-технического сотрудничества и при подготовке антибританской операции. Но именно наличие общей границы стало одной из важных причин катастрофы 22 июня 1941 г. (Кн.1, с. 419–420; кн. 2, с. 317–319).
14. Размещение у границ СССР германских дивизий, а затем увеличение их числа не вызывало опасений у Сталина, поскольку это предусматривалось договоренностью с Гитлером. По плану Великой транспортной операции немецкие войска готовились к переброске через СССР на Ближний Восток, а советские – к Ла-Маншу и на Ближний Восток (Кн. 1, 64–68; кн. 2, с. 16–18).
15. Узнав о начале завершающей стадии этой подготовки, Черчилль, с целью рассорить новоявленных союзников, мог силами своей разведки «организовать» перелет Гесса в Англию, что и было сделано 10 мая 1941 г. Войдя в контакт с арестованным в Англии Гессом, Черчилль предложил Гитлеру нанести 22 июня совместный удар по СССР, используя момент, когда участвующие в Великой транспортной операции соединения Красной Армии будут временно находиться в небоеспособном состоянии. Такая договоренность была достигнута. Англия при этом взяла на себя обязательство бомбардировать до начала рассвета 22 июня советские базы ВМФ – Севастополь, Очаков, Кронштадт, Таллин.
