29 декабря, вторник. Собирался встретиться вечером с Юрием Ивановичем, но внезапно позвонил Станислав Юрьевич Куняев – как всегда, в «Нашем современнике» парадное ежегодное заседание редколлегии. В первом разговоре сообщил удивительные цифры подписки. В начале года у них было 8600 экземпляров, в середине в связи с кризисом лишь 7100, но вот в первом полугодии следующего, десятого года уже 9100. Приглашая, С. Ю. сказал, что будут и В. Крупин, и В. Распутин, и А. Лиханов. Этого пропустить было нельзя
За праздничным столом – редколлегия началась в три часа дня, я пришел в четыре – говорили на тему подписки более определенно: в условиях рынка, пропагандируемых «Новым миром», «Октябрем» и «Знаменем», «Наш современник» вчистую обыграл либеральных конкурентов. Три журнала вместе набрали чуть ли не именно эти девять тысяч. Я застал часть выступления Распутина. Он говорил, что во время своих выступлений в Иркутске Куняев никогда впрямую не призывал подписываться на свой журнал.
Я принес В. Г. книгу, которую обещал ему давно. Прощаясь,
В. Г., с присущей ему открытостью на вопрос, как он себя чувствует, сказал, что «вот еще ноги бегают, а…», дескать, живется и думается труднее. Я так это понял. Записываю все о нем подробно, по вполне понятной привычке человека, знающего всему цену.
За столом сидели кроме уже перечисленных еще и Саша Сегень, Воронцов, Шишкин, Миша Попов, Андрей Убогий, Гусев и несколько человек из нового актива, мне не знакомых. Был Сергей Куняев, который мне всегда как-то по-особому симпатичен. Речи приблизительно все те же, что я слушал раньше. Если о самом столе – это была почти домашняя, привычная мне еда, красовался даже копченый гусь – «подарок журналу одного из читателей». Гусь, пожалуй, был немножко жестковат.
Куняев с присущей ему энергией вел стол. Кстати, утром долго меня выспрашивал, полагая, что я знаю некие дополнительные детали о происшествии на даче у Полякова. Потом сам рассказал несколько деталей, которые я уже знал. О том, как Юра выбежал из комнаты за ножом. Но я ему повторил то, что слышал уже от Лени: у Полякова после старой травмы не сгибается в кулак правая рука, и что хорошо, что выбежал, иначе могли застрелить и Наташу, и его. Но все это, конечно, неожиданно и, как всегда, бывает в подобных историях запутанно. Чувствовалось, Куняева волнует, что в интервью Поляков упомянул и Переверзина, и его, Куняева. Может ли это сделать писатель, мог ли писатель подсказать такой ход? Наверное, нет, но писатель – человек с извилистой психикой. Слишком близко Переделкино к Солнцеву, миазмы преступности, как над болотом, витают над писательским капищем. А близкие бандиты дарят церквям колокола, отлитые на человеческой крови.
Подняли говорить и меня. Я сидел несколько сбоку и, как только пришел, подумал, что со всеми этими людьми, к которым я по-разному отношусь и которых по-разному и с разных сторон знаю, я накрепко и жизнью связан. Если бы Володя Крупин, уходя из института, не порекомендовал на свое место меня, я бы не был ректором, а если бы Саша Сегень за один день не прочел мою повесть «Стоящая в дверях» и через месяц ее не напечатал, то, возможно, не состоялись бы и мои Дневники.
В своей речи я вдруг вспомнил рассказанный ранее эпизод, когда Миша Попов, парень внешне огромной силы, как-то выломал дверь в редакции. Я люблю такие спонтанные у людей поступки. Но вот удивительно, его романа, за который он получил премию, я уже и не помню.
И последнее: чувствую себя редкой свиньей, но не могу оторваться сначала от дневника, в котором сейчас сосредоточилась моя жизнь, а потом и от тех постоянных и многих дел, которые на меня навалены. Я никого не поздравил, а ведь уже и подарками завалили. Александр Федотович прислал две «книги», которые оказались двумя бутылками «Хенесси». А Лена Богородицкая, которая всегда в этом проявляет невероятную выдумку, прислала небольшой, расшитый звездами валенок, в котором полный праздничный набор: и бутылочка, и стопочка, и маринованный огурчик. Эту счастливую выдумку я у нее обязательно украду.
30 декабря, среда. Утром ездил в гараж на Белорусскую: забирал зимнюю резину для машины. Поставили мне «зимние колеса» уже в институте. Потом встретил Вл. Ефимовича, и тот мне сказал, чтобы я резину забрал: дескать, у нас в гараже чуть ли не шесть комплектов – и Альберта и других… Высказываться по этому поводу не стану.
Естественно, Игорь Темиров, хотя и обещал, визы сегодня не сделал. Есть последняя надежда, что эта виза будет шестого января в три часа. Удастся ли мне тогда взять билет, не знаю. Обидно, что так прекрасно организованное Сергеем Петровичем дело превратилось в болото. У нас в институте международным отделом уже заведовал Гафуров, и все помнят, как он уходил из института, теперь заведует Темиров. Обидно, поездка эта не совсем частная.
Решил сварить суп, чтобы было что есть во время праздничных дней. На этот раз выбрал грибной, вкусный и быстрый. Пока готовил: чистил и резал картошку, лук, грибы и морковку, слушал радио. Сначала выступал Олег Сысоев, бывший зампред правительства. Вся передача была нацелена на подведение итогов года. Сысоев выставил бы, по его словам, пятерку с плюсом нашему правительству за освещение в прессе всех начинаний власти. В подтексте – обо всем остальном, дескать, нечего и говорить! Что касается кризисных мероприятий, единственное, что было сделано – это спасена банковская система. После этого хорошо и интересно выступал Дм. Быков, говоривший и о России, и о мигрантах, и о так называемом росте населения. И у первого, и у второго в выступлении часто мелькала фамилия Ходорковского. Сегодня Ходорковский опять дал интервью «Собеседнику», где работает Д. Быков. Возможно, как и хроника в «Новой газете» это интервью тоже проплачено. В переложении персонажей, ведущих передачу, то, о чем говорит Ходорковский в свою защиту, весьма существенно. Но меня интересует один вопрос: все-таки его компания платила налоги, воровала или нет нефть? Если «да», то к чему все разговоры о свободе?
Вечером был Юрий Иванович, обедали, я специально приготовил грибной суп. Хорошо говорили о разном. Кое-что вспомнили из минувшего. Теперь буду читать доклад Немцова, в котором он обвиняет Лужкова в коррупции.
31 декабря, четверг. Прекрасно, вольно и безо всяких мыслей провел день. До самого праздника еще дойду. Утром, а встал я довольно рано, начал разбираться в своем хозяйстве. Опять убедился в том, что одному мне с такой массой бумаг и не разобраться и ее не провернуть. Надо бы брать секретаря, но где его найдешь? Мои попытки за плату привлекать людей заканчиваются неудачей. Для них все равно свое оказывается более важным и приоритетным: вот хоть бы Лиза с Гордеем так и не закончили работу. Теперь сколько дней будет моя Осинкина переносить правку! А бумаги и книги плодятся как грибы после дождя.
Итак, утром до двенадцати носился по всем комнатам, расставлял «по местам» книги и пачки бумаг, о чем, конечно, тут же забуду, и когда эти бумаги появятся, снова начну искать, ругаясь на собственный беспорядок. Не могу также сказать, что память стала лучше. Она как перегруженный компьютер с трудом и натужно перебирает файлы. Разобрал под праздничное пирование свой стол, убрал книги, сгрузил на диван компьютеры. В двенадцать ушел в путешествие по магазинам. Сначала решил сходить в аптеку, чтобы достать «Оксис», того и гляди, он может у меня закончиться. И правильно, видимо, сделал, потому что в аптеке на улице Крупской осталась одна пачка. К тому времени, когда придется ехать в Дублин, если повезет с визами и удастся преодолеть разгильдяйство Темирова, лекарство потом в последний момент не отыщешь.
А вот после этого отправился в огромный гипермаркет, сравнительно недавно расположившийся в нашем районе возле метро «Университет», и впервые всласть походил по магазинам и поглазел. Вспомнил, кстати, замечательный материал в «Новой газете», как во время кризиса одна молодая супружеская пара практически жила в огромном супермаркете, все прикидывали, смотрели, приценивалась.
Во-первых, решил, что надо все-таки купить еще один холодильник, причем и большой и даже дорогой. Какая тьма стоит разных холодильников и других бытовых машин на этих площадях! Во-вторых – это была главная цель моего похода – набрал на восемь тысяч рублей электрических, в основном энергосберегающих лампочек и купил небольшой плоский плафон, чтобы повесить над кухонным столом. Была у меня и еще одна цель – посмотреть какие-нибудь хорошие теплые ботинки или даже сапоги, которые, в отличие от тех, в которых сейчас нагло, как бомж, я хожу по институту, такие сапоги, чтобы можно их было носить под брюки. Тем более что несколько дней назад я провел беседы относительно обуви с Игорем и Юрием Ивановичем. Игорь даже снабдил меня картой мифических скидок в магазин испанской обуви. В общем, похныкал-похныкал и купил себе роскошные и, главное, с удобной колодкой, сапоги. Сразила меня точным доводом молоденькая продавщица: хорошая обувь – это ваша спина, позвоночник.
