Картографы с наивозможнейшей точностью подсчитали, что длина Цейлона — от северной его оконечности на мысу Педро до южной точки на мысу Дондра — всего-навсего 432 километра, а ширина — от Коломбо на западе до мыса Сагаманканде на востоке — 224 километра. По нашим масштабам это площадь одной-двух областей средних размеров. Но на такой площади ухитрились разместиться и непролазные джунгли с прегустейшим звериным населением, и непроходимые болота с двенадцатипудовыми питонами и крокодилами, и горы до двух и более километров высотой, и зоны тропической влажности, и зоны долговременных засух. И если, скажем, в нынешней столице удивительного острова, в Коломбо, всегда тропически жарко, то в од-пой из древних ее столиц, в Канди, по вечерам в богатых домах растапливают камины или сидят, накинув на плечи толстые шерстяные пледы.
Владимир Павлович Байдаков, знаток географии, истории и современной жизни Цейлона, везет нас именно туда, в одну из древних столиц острова, в город, который спрятался в каменной чаше, окруженной горами.
Дорога длинная, сотни полторы километров. Летим по ней, и кажется, что по сторопам нескончаемый ботанический сад, который одновременно и зоологический. В озерках не то стоят, не то лежат буйволы: над водой, плоско, только чернеют их рогатые головы. На иных из этих аспидных лбов, меж рогами, упираясь одной ножкой-спицей, — недвижные изящные белые столбики. Это цапли, которых вокруг здешних озер так же много, как чаек на рынках Скандинавии. Время полуденное, поэтому мы то и дело проносимся мимо слонов, которые, наломав аппетитных зеленых стеблей для ленча, степенно несут свою закуску уложенной ворохом на клыках. Иные из этих могучих тружеников, нередко работающих вместе с грузовиками, уже плещутся в речках, завалясь на бок и выдувая на себя хлесткие струи воды.
Озер на острове предостаточно, и речек, рек тоже много. При длине острова, едва превышающей четыре сотни километров, и при вдвое меньшей ширине его главной реке Махавели-Ганга удается прозмеиться по ному до восточного побережья 314 километров. Маха-вели-Ганга берет начало как раз там, куда мы едем, — в горах округа Канди. Есть большие реки и еще: Аруви-Ару, Валаве-Ганга, Келани-Ганга. Но они значительно короче Махавели-Ганга. Говорят и особенно пишут, что в цейлонских реках уймища крокодилов. В джунглях бродят дикие слоны, их насчитывают до полутора тысяч штук. На некоторых дорогах даже поставлены знаки, предупреждающие: «Осторожно, слоны!» Слонам, оказывается, может не поправиться шум мотора или свет фар. Тогда беда — выйдут из зарослей, остановят, опрокинут. В цейлонских газетах прошумел такой случай. Поездом задавило слоненка (был помещен и снимок этого события: слоненок размером с хорошего буйвола лежал перед паровозом на рельсах). Обозленные взрослые слоны установили блокаду поезда, изрядно перепугав пассажиров в маленьких вагончиках, типа тех, что у нас курсируют на детских железных дорогах.
Но мы пока что видим только мирных рабочих слонов; чтобы попасть к другим зверям и гадам, надо сойти с дороги; ходить же туда не советуют, и не столько из-за зверей, сколько из-за ришты, волосообразных червей, которые глубоко впиваются в босые ноги, и вытаскивать их — бесконечно долгая, мучительная операция. Надо или резать, но тут это неимоверно дорого, или долгими днями наматывать на палочку, пока не извлечется весь червь.
Основные богатства острова складываются сегодня из трех наиболее доходных сельскохозяйственных культур. Тут, правда, выращивают еще и рис и ананасы, которые видишь на любом пустыре, на любой мусорной куче, и различные овощные культуры, и те пряности, из-за которых лезли сюда португальцы и голландцы: коричное дерево, скажем. Но главные из главных — это кокосовая пальма, каучуконос гевея и чай, прославленный на весь мир цейлонский чай.
Не знаю, когда и как здесь появилась гевея. Но кокосовая пальма — это, видимо, исконная культура Цейлона. Недаром же древние греки говорили: «Тапробана» — «Берег бронзовых пальм». А что касается чая, то он на Цейлоне сравнительно молод. До последней четверти прошлого века здесь культивировали кофе. В 80-х годах на кофейные плантации навалились неизлечимые болезни, и с кофе было почти покопчено. Тогда-то на смену ему и пришло культивирование чая.
Чай возделывается в горах; у каучуконосов тоже есть свои излюбленные районы; а здесь — здесь в изобилии кокосовые пальмы — кормилицы и поилицы цейлонцев. Кокосовая пальма, или ее орех, — это сырье для кондитерской промышленности; она и цепное масло; она же и волокно для циновок, одежды, веревок, твердый материал для выделки пуговиц, чашек; пальма — очень прочная древесина; пальмовый лист — это кровля; кокосовая вода лечебна; так называемое кокосовое молоко питательно; из сока цветов кокосовой пальмы делают хмельное питье — тодди и еще более крепкий после перегонки тодди — арак. Всякий сколько-нибудь солидный служащий в Коломбо, всякий сколько-нибудь удачливый делец то дальше, то ближе от столицы, но непременно имеет плантацию или на худой конец плантацийку кокосовых пальм.
Близ шоссе Коломбо — Канди, среди одного из крупных плантационных массивов кокосовых пальм, — могила Соломона Бандаранаике. Премьера похоронили на его собственной земле, под собственными пальмами. Долгий, красивый подход к пяти гранитным колоннам, у подножий которых гранитная плита, а на той плите еще одна каменная глыба. Все обдумано, все что-нибудь да символизирует собой. Плита изображает жизнь, некогда ровную, спокойную, а глыба на пей — жизнь, уже вздыбленную, взметенную деяниями того, кто похоронен под этим камнем. Пять же колопн над могилой — пять принципов — и видения мира и учения Будды. Вокруг площади, занятой величественным погребением, с наступлением сумерек зажигаются фонари, и свет их, непривычный для тропического леса, хрустально взблескивает на влажных листьях окрестных зарослей.
В одном из селений вдоль дороги протянулся ряд торговых лотков, покрытых пальмовыми листьями. С этих лотков торгуют невызревшими кокосами, в которых еще нет ореха, но есть так необходимая в пути прохладная вода. Торгуют водой в орехах темнокожие, белозубые девушки. О них немало наговорено в путевой литературе об «экзотических» странах: и то, что это отборные красавицы острова, и что путники, пораженные их красотой, швыряют к их ногам доллары и фунты стерлингов, и что тут можно выбрать себе жену, которой позавидует все мужское население земного шара поголовно.
Девушки, верно, приветливые, что их отличает, скажем, от наших, торгующих газированной водой или пивом, но в остальном — да, это они, обыкновенные продавщицы прохладительного, и все поэтические легенды, сооруженные вокруг них, — не что иное, как прозаический рекламный трюк хозяев кокосовых плантаций.
Зеленый кокосовый орех ловкие девичьи руки обтесывают тяжелым ножом так, что образуется полный воды естественный кувшин, и вы, стараясь не облиться, пьете из него воду, действительно прохладную и в самом дело отлично освежающую. Выпив, бросаете пустой орех наземь, где уже громоздятся сложенные из них конусы, подобные верещагипскому апофеозу войны.
Петляя, дорога идет все время в гору. Пальм постепенно становится меньше. На смену им возникают заросли деревьев, обвитых лианами. Что это за деревья, не знает даже Владимир Павлович Байдаков. Он знает зато дерево джек-фрут, которое обычно путают с хлебным деревом; у дерева джек-фрут прямо на стволе, подобно стволу старого ясеня, на топкой пуповинке, вроде тех, на каких держатся наши арбузы, висят здоровенные тыквищи, зеленые и с виду шероховатые. Их можно есть, поэтому в цейлонском лесу с голоду не пропадешь. Скорей тебя съедят его рыкающие по ночам обитатели.
Видим наконец и чайные плантации, которыми за-пяты склоны гор вокруг Канди.
В Канди въезжаем среди дня. Город небольшой, тысяч на шестьдесят жителей, веселый, уютный и, само собой, зеленый. В центре его озеро с островками, обсаженное думаю что ивами; они уже очень стары. Близ озера — древний буддийский храм Далада Малигава, в котором хранится одна из главных буддийских святынь Цейлона — зуб Будды. Он спрятан в хранилищах из серебра и золота, и нам его не покажут. Надо или попасть на праздник перахера, когда устраиваются ночные шествия слонов, с факелами, с огнями, или быть очень знатным чужестранцем, чтобы увидеть эту реликвию. Английской королеве Елизавете Второй, приезжавшей несколько лет назад на Цейлон, зуб Будды, как утверждают, показывали в будний день.
В годы второй мировой войны Канди был еще известен тем, что здесь со всеми своими учреждениями располагался штаб вооруженных сил союзников, действовавших против японцев в странах Юго-Восточпой Азии.
На перекрестке улиц Владимир Павлович Байданов прямо из машины перекинулся парой слов с молодым рыжим малым, стоявшим на тротуаре возле распахнутых дверей какого-то заведения.
