Однако американцы планомерно трудились и нарабатывали огромный потенциал, который начал реализовываться во второй половине 60-х годов: с 1965 года они стали с регулярностью пригородного автобуса летать в космос, устанавливая в каждом полете все новые и новые рекорды.
В марте 1965 года Советский Союз последний раз опередил США в области пилотируемых полетов: Леонов вышел в открытый космос. (При этом при расчетах не было учтено, что из-за внутреннего давления скафандр увеличится в объеме – до такой степени, что Леонов сумел влезть обратно в люк космического аппарата лишь с большим трудом, причем ему пришлось переворачиваться.)
После этого до катастрофы корабля «Союз-1» в начале 1967 года советские пилотируемые полеты не осуществлялись вообще. Американцы же «наверстывали упущенное»: с марта 1965 по сентябрь 1966 года они выводили в космос свои корабли «Джемини» (каждый с 2 астронавтами) 9 раз. В результате число побывавших в космосе американцев достигло 21, трое из астронавтов летали дважды, и США далеко опередили нашу страну как по числу побывавших в космосе (21 против 11), так и по общему числу пилотируемых полетов (15 против 9).
Американцы отработали ручное управление, сближение, стыковку, ручные системы управления посадкой, компьютерное управление, длительные выходы в открытый космос, совершили продолжительные полеты и, главное, натренировали пилотов для будущих кораблей «Аполлон».
Во многом советскому отставанию способствовала политическая неопределенность, наступившая после смещения Н. С. Хрущева в октябре 1964 года: победившим заговорщикам было просто не до космоса, хотя Л. Брежнев как раз его и курировал.
Возможно, именно в силу последнего фактора новое руководство быстро ощутило отставание Советского Союза от США: именно оно стало главной темой совещания по ближайшим перспективам развития космонавтики, состоявшегося в августе 1965 года под председательством зампредсовмина, руководителя советского ВПК Л. В. Смирнова.
Однако никаких серьезных шагов совершено не было. Это стало знамением времени: страна, включая и космическую отрасль, стремительно погружалась в «болото» разросшейся бюрократии. Карьеристы и бездарные фавориты, находя покровителей, становились непотопляемыми; в результате заведомо нереалистичные, но соответствующие интересам влиятельных групп проекты стремительно размножались, распыляя и без того крайне ограниченные средства.
Свержение Хрущева знаменовало окончательный приход к власти в стране партхозноменклатуры, безликого и бесплодного бюрократического класса. Именно он восстал против сталинизма как системы принуждения к ответственности и выдвинул Хрущева для его демонтажа. Однако, выполнив свою задачу, Хрущев перестал устраивать этот крепнущий класс, так как жестко контролировал его, принимал многие решения сам и не признавал возникновения «удельных княжеств». Между тем все большее число руководителей хотели иметь свой пирог и есть его самостоятельно, ни с кем не делясь и не оглядываясь на верховную власть. Хрущев как руководитель, прошедший школу самого Сталина, быстро стал врагом этого класса и был выброшен им.
Брежнев построил систему управления в соответствии с интересами этого класса – и его аппетиты были удовлетворены на целое поколение, вплоть до прихода новой, более алчной его плеяды, символом интересов которой стал Горбачев (косноязычный, ибо в этих интересах нельзя было признаться вслух).
Условием успешности стала простая верность бюрократической иерархии: все остальное было отдано на откуп чиновничеству. Не только вся страна, но и космическая отрасль распалась на «удельные княжества», ведшие между собой изнурительную сложную борьбу, – но не ради созидания, а ради самосохранения или экспансии. В результате содержательная работа все в большей степени становилась бессмысленной.
Представители бюрократического класса категорически не хотели брать на себя ответственность за что бы то ни было, стараясь распылить ее так, чтобы «крайних» нельзя было найти, а можно было только назначить. Даже простейшие согласования стали невероятно трудным делом; создание новых материальных ценностей все в меньшей мере сопровождалось техническим новаторством, которое все в большей степени блокировалось правящей бюрократией.
Эти негативные особенности в полной мере начали сказываться как раз на финальном этапе лунной гонки. Огромные усилия советских специалистов и управленцев, жертвы всего народа обесценивались массовой безответственностью, беспорядочностью управления и безразличием бюрократов даже к своим прямым служебным обязанностям.
Эти особенности наложили свой отпечаток и на технологические решения, заведшие в тупик советский лунный проект.
Смерть С. П. Королева в самом начале 1966 года стала знаковой: новой эпохе были уже глубоко чужды ответственные лидеры.
* * *
Окончательный проект советской лунной системы был утвержден в феврале 1965 года. Наши специалисты завершали разработку многоместного космического корабля «Союз» весом более 6 тонн, предназначенного для пилотируемого полета на Луну; в США конструкторы приступили к созданию лунного космического корабля «Аполлон». На советском космодроме Байконур в феврале 1966 года завершилось строительство стартового комплекса для ракеты Н1, в США работали над почти такой же огромной ракетой «Сатурн-5».
К началу 1967 года лунная гонка приобрела отчаянный характер, и перенапряжение сил завершилось катастрофами для обоих участников соревнования.
27 января 1967 года три американских астронавта сгорели заживо в заполненной чистым кислородом кабине космического корабля «Аполлон-1» при моделировании запуска на орбиту, который намечался через четыре недели. Пламя поглотило корабль за полминуты; очевидцы вспоминают, что понадобилось почти два часа напряженной работы, чтобы высвободить останки астронавтов, сплавившиеся с пластиковым интерьером капсулы.
Через три месяца, 23 апреля 1967 года, Советский Союз первым вывел на околоземную орбиту базовый лунный модуль «Союз-1», пилотируемый В. Комаровым, к которому должен был присоединиться «Союз-2» с тремя космонавтами для полной отработки стыковки и монтажа лунного комплекса. Однако из-за недоработок конструкции (первые три запуска беспилотных «Союзов» кончились авариями) «Союз-1» преследовали страшные неудачи: после нераскрытия одной из двух солнечных батарей отключился главный радиопередатчик (из-за чего В. Комаров девять часов не имел связи с Центром управления полетом), а затем отказала система ориентации. И космонавт, и руководители страны понимали, что «сырая» конструкция может преподнести трагические сюрпризы, и после восстановления связи произошло беспрецедентное событие – на прямую связь с космонавтом вышел из Москвы председатель Совета министров СССР А. Н. Косыгин. Он ритуально заверил Комарова, что будет сделано все возможное для его успешного возвращения с орбиты. Тот промолчал – и Косыгин прервал тягостную паузу прямым вопросом: «Что мы можем сделать для вас?» На что Комаров так же прямо ответил: «Позаботьтесь о моей семье». На этом разговор и закончился.
С огромным трудом на ручном управлении В. Комарову удалось свести корабль с орбиты на расчетную траекторию однако основной парашют не раскрылся, а стропы запасного из-за вращения спускаемого аппарата свились и «задушили» парашют. В. Комаров стал первым погибшим советским космонавтом.
Эти трагические провалы заставили Советский Союз и США пересмотреть конструкции аппаратов и временно приостановить пилотируемые полеты.
Однако темпы гонки нарастали. В апреле 1968 года корабли типа «Союз» под официальными наименованиями «Космос-212» и «Космос-213» осуществили автоматическую стыковку на ор бите.
В мае 1968 года на стартовый стол Байконура установили ракету-носитель Н1. Задержка была вызвана титаническими масштабами ракеты: ее невозможно оказалось транспортировать, в результате чего на Байконуре построили специальный завод для ее производства. Это было неразумно: американцы, столкнувшись с той же проблемой, собирали «Сатурн-5» из крупных блоков, методом «отверточной сборки», значительно более простым, дешевым, а главное – надежным. Из-за недоделок, но главным образом из-за административной волокиты сборка и динамические испытания Н1 продолжались рекордные девять месяцев, до конца 1968 года, когда «Аполлон-8» совершил облет Луны, а до полета «Аполлона-11» и высадки человека оставалось всего полгода. При этом пилотируемый корабль испытывался в варианте орбитальной модели, а лунный корабль еще только проектировался, но американцы ничего этого не знали: они видели лишь циклопическую ракету-носитель на стартовом столе.
В сентябре 1968 года советская автоматическая станция «Зонд-5» в конфигурации, близкой к полномасштабному лунному модулю, успешно вышла на орбиту вокруг Луны, облетела ее, вернулась и мягко приводнилась в акватории Индийского океана. Впервые в мире было осуществлено возвращение с орбиты Луны на Землю со второй космической скоростью, и впервые в мире в этом участвовали живые существа (правда, это были черепахи).
