Официальные письма и деловые бумаги (1843-1881) - Федор Михайлович Достоевский

наполненного [2] дерзкими выражениями против православной церкви и верховной власти, и покушение вместе с прочими к распространению сочинений против правительства посредством домашней литографии. Лишен чина поручика, всех прав состояния с ссылкою в каторжную работу в крепостях на четыре года. Но по высочайшему Вашего императорского величества повелению, сообщенному г-ном военным министром от 18-го апреля 1857 года за № 2468 к г-ну командиру отдельного Сибирского корпуса, объявлено мне и законным детям даровать прежние права по происхождению, но без права на прежнее имущество. В отпуску был 1843 года с 21 июня на 28 дней и на срок явился. Обучался в главном Инженерном училище. Женат на вдове губернского секретаря Исаева Марье Дмитриевой, детей не имею. Православного исповедания, находится при мне. За мною, родителями моими и женою имения родового и благоприобретенного не состоит. От роду мне ныне 35 лет. К сему прошению [3]

Ныне по расстроенному совершенно на службе здоровью, чувствую общую слабость сил в организме, при истощенном телосложении, и частовременно страдаю нервною болью лица, вследствие органического страдания головного мозга, я не могу далее продолжать службу вашего императорского величества, о чем прилагаю у сего за подписью прикомандированного к Сибирскому линейному батальону № 7 лекаря Ермакова свидетельство за № 26-м, учиненное в присутствии оного № 7 батальона штабс-капитана Бахирева ^{6}. А потому всеподданнейше прошу. Сибирского линейного батальона № 7 [4]

Дабы повелено было сие прошение принять и меня, поименованного по вышепрописанным болезням, означенным в свидетельстве за № 26-м, от воинской службы на основании 469 ст. 1-го продолжения 11 копии II части свода военных постановлений уволить с повышением чина, за что я после отставки ни о каком другом казенном содержании просить не буду, прилагаю у сего мой реверс января 16-го дня 1858 года, к поданию надлежит командиру Сибирского линейного батальона № 7-го. Сие прошение набело переписывал Сибирского линейного батальона № 7-го унтер-офицер Андрей Андреев сын Шилицын, а сочинял сам проситель.

Прапорщик Федор Михайлов сын Достоевский руку приложил.

Жительство иметь буду в столичном городе Москве. [5] ^{7}

Ваше превосходительство,

милостивый государь

Александр Михайлович.

В конце 1857-го года поступил в Сибирский кадетский корпус казеннокоштным воспитанником пасынок мой Павел Исаев, сын умершего на службе губернского секретаря Александра Исаева. Я просил тогда о принятии его в корпус, во-первых, потому, чтоб мальчик, не привыкая дома к праздности, не упустил своего первоначального образования, столь трудного, когда уже потеряно значительное время в ничегонеделаньи. А во-вторых, сам я, находясь на службе в 7-м линейном Сибирском батальоне и всё еще считая себя ссыльным, не предвидел скорого возврата в Россию, а потому и принужден был воспитывать моего пасынка здесь, в Сибири.

Получив теперь отставку и вместе с нею разрешение ехать в Россию, я нахожу совершенно невозможным оставить в Сибири маленького Исаева. Кроме того, что тяжело и невыгодно воспитывать детей вдали от их семейств, мне не хотелось бы оставить его здесь как круглого сироту, брошенного его вотчимом. Наконец — он единственное дитя у матери, которая не может расстаться с ним навсегда: такая разлука была бы почти вечная.

Простите, Ваше превосходительство, что осмеливаюсь утруждать Вас, излагая такие подробности. Мне хотелось только изобразить перед Вами всю ту необходимость, которая заставляет меня теперь обратиться к Вашему превосходительству с всепокорнейшею просьбою об увольнении Исаева, совершенно, из корпуса, для дальнейшего его образования в России, вблизи его семейства. Повергая перед Вами просьбу мою, я считаю себя обязанным надеяться на справедливое и человеколюбивое решение Ваше по этому делу.

С глубочайшим уважением пребываю Вашего превосходительства покорнейшим слугою.

Федор Достоевский.

Семипалатинск 58 г.

Ваше императорское величество,

Я, бывший государственный преступник, осмеливаюсь повергнуть перед великим троном Вашим мою смиренную просьбу. Знаю, что я недостоин благодеяний Вашего императорского величества и последний из тех, которые могут надеяться заслужить Вашу монаршую милость. Но я несчастен, а Вы, государь наш, милосердны беспредельно. Простите меня за письмо мое и не казните Вашим гневом несчастного, нуждающегося в милосердии.

Я был судим за государственное преступление в 1849 году, в С.-Петербурге, разжалован, лишен всех прав состояния и сослан в Сибирь, в каторжную работу второго разряда, в крепостях, на четыре года, с зачислением, по истечении срока работ, в рядовые. В 1854 году, по выходе из Омского крепостного острога, я поступил в 7-й Сибирский линейный батальон рядовым; в 1855 году был произведен в унтер-офицеры, а в следующем, 1856 году был осчастливлен высочайшею милостию Вашего императорского величества и произведен в офицеры. В 1858 году Ваше императорское величество изволили даровать мне право на потомственное дворянское достоинство. В том же году я подал в отставку, вследствие падучей болезни, открывшейся во мне еще в первый год каторжной работы моей, и теперь, по получении отставки, переехал на жительство в город Тверь. Болезнь моя усиливается более и более. От каждого припадка я видимо теряю память, воображение, душевные и телесные силы. Исход моей болезни — расслабление, смерть или сумасшествие. У меня жена и пасынок, о которых я должен пещись. Состояния я не имею никакого и снискиваю средства к жизни единственно литературным трудом, тяжким и изнурительным в болезненном моем положении. А между тем врачи обнадеживают меня излечением, основываясь на том, что болезнь моя приобретенная, а не наследственная. Но медицинскую помощь, серьезную и решительную, я могу получить только в Петербурге, где есть медики, специально занимающиеся изучением нервных болезней. Ваше императорское величество! В Вашей воле вся судьба моя, здоровье, жизнь! Благоволите дозволить мне переехать в С.-Петербург для пользования советами столичных врачей. Воскресите меня и даруйте мне возможность с поправлением здоровья быть полезным моему семейству и, может быть, хоть чем-нибудь моему Отечеству! В Петербурге живут постоянно двое братьев моих, с которыми я десять лет был в разлуке; братские заботы их обо мне могли бы облегчить тяжелое мое положение. Но несмотря на все надежды мои, дурной исход болезни пли смерть моя могут оставить без всякой помощи мою жену и пасынка. Покамест во мне есть хоть капля здоровья и силы, я буду работать для их обеспечения. Но в будущем волен бог, а человеческие надежды неверны. Государь всемилостивейший! Простите мне еще и другую просьбу и благоволите оказать чрезвычайную милость, повелев принять моего пасынка, двенадцатилетнего Павла Исаева, на казенный счет