Все последние дни октября были похожи один на другой. Русские и немцы продолжали шанцевые работы. Постоянные обстрелы русской артиллерией приносили ежедневно эсэсовцам потери.
В обед на участке 30-й пехотной дивизии русские внезапно атаковали, прорвали немецкую оборону и продвинулись до Белого Бора. По просьбе командира 30-й дивизии Эйке направил в район прорыва русских два 88-мм орудия для борьбы с тяжелыми танками.
В свою очередь тяжелые орудия, и особенно тяжелые полевые орудия эсэсовской дивизии, вели огонь по русским позициями. С приходом морозов увеличилось число больных. Около 80 человек страдают от обморожения. Усиливаются ревматические боли. «…Для солдат, находящихся в непрерывных боях, не помешал бы отдых…» – гласила запись в журнале боевых действий штаба дивизии СС «Мертвая голова».
Эйке писал группенфюреру Вольфу: «…У нас здесь одинаковые дни: успешно атаковали два раза и держим тут с замерзшими ночами фронт шириной в 25 км. К сожалению, из-за обстрелов мы каждый день теряем пару хороших парней. Призывать к ответственности не приходится, чтобы в этой холодине пребывать в стрелковой ячейке в хорошем настроении. Я живу уже 6 недель, как и все, в земляном бункере, здоров. Более так продолжаться не может… В бункере появились мышки и чувствуют себя как дома. Привыкаем ко всему…»
В эти дни в 9-й роте 3-го полка появилась песня, которую солдаты пели на мотив песни «Где волны Северного моря…»
… Где волны Волги бьются о берег
Далеко от Родины на краю света,
Где люди склеены из грязи и сала,
Попал молодой ландзер сюда.
И ландзеры повсюду молят об одном:
Бог на небесах, отправь нас обратно в рейх!
Где мир пронизан досками,
Где жрут конину, рис и чеснок,
Где рычание медведей слышно до ночи,
Предоставили ландзеру квартиру.
И ландзеры повсюду молят об одном:
Бог на небесах, отправь нас обратно в рейх!
(Ландзер – это молодой солдат, или даже тот, кто только прибыл на фронт. – Прим. автора.)
Русские морозы стали реальностью
Отсутствие зимнего обмундирования стало сказываться на моральном и физическом состоянии и рядовых, и офицеров. Медленно и бессистемно в дивизию начали поступать наголовники, варежки, полуверы и шинели. Повезло тому, у кого есть плащ мотоциклиста.
Один военнослужащий 1-го полка заметил: «…И след простыл от зубастых прусских солдат. Вокруг сапог наматывают одеяла и плащ-палатки, на себя не по уставу напяливают пальто, куртки из овчины и шапки. Полотенца, всевозможные головные уборы, шарфы, перевязочные бинты и даже носки призваны защищать лицо от холода».
Гауптштурмфюрер Мессерле по поводу этого писал: «…Что к нам пришло, так это много шерстяных и несколько меховых вещей. Делёжка происходит с трудностями. Не всем хватило, это ведь как капля на горячий камень. Начинается юмор. С большим весельем происходит примерка. Представляются наряды с муфтой и меховой накидкой…»
Несмотря на все меры предосторожности, имеет место наплыв вшей. Появляются первые случаи педикулёза. Поэтому в Демянске был устроен эпидемиологический лазарет и оборудована комната дезинфекции от вшей.
Тыловик есть тыловик, будь то армия Германии или Красная Армия. Используя поставки зимних вещей, в первую очередь обеспечивает свои потребности, а оставшееся направляет в подразделения и части.
Батарея штурмовых орудий переведена для ремонта в д. Хани 26 октября 1941 г.
Из воспоминаний Герберта Крафта: «…К своему удивлению, у тыловиков я увидел то, чего не было на передовой: пожертвованные населением на родине теплые вещи и лыжные костюмы. Когда командир дивизии узнал, как распределили «зимнюю помощь», он приказал в каждом полку создать специальные команды, которые действовали внезапно и безжалостно даже против старших офицеров. Шерстяные свитера и меховые тужурки снимались прямо с тела отсиживающихся в тыловых бункерах «обозных прислужников»… В общем, Родина «позаботилась» о том, чтобы немецкий солдат не был скован морозом на Восточном фронте».
Не дожидаясь помощи в полном объеме из Германии, штурмбанфюрер СС и зам. по тылу Шнайдер заранее провел смену неподходящих размеров обуви, организовал в тылу изготовление удобных в полевых условиях меховых сапог, пошив маскхалатов, привлекая для этой цели мирное население. Конечно, таким способом можно было лишь в какой-то степени покрыть нужду в этих необходимых вещах.
Надо отдать должное командиру эсэсовской дивизии. Эйке недалеко от Демянска организовал что-то вроде дома отдыха. Для этой цели были использованы сельскохозяйственные постройки одного из бывших колхозов. Через каждые три дня с позиции выводились достойные этого офицеры и солдаты, которые могли выкупаться в сауне, бриться, заменить белье, а также без помех нормально выспаться.
Имеющаяся техника, приспособленная для эксплуатации в климатических условиях Центральной Европы, начала отказывать при падающей температуре. Под открытым небом автомашины вмерзали в землю. Масло в двигателях сковало детали, и они не проворачиваются при запуске. Это касалось и ходовой части. В баках и трубках топливо замерзало. В радиаторах и фильтрах замерзла вода, что привело к их разрывам. Карбюраторы, баки, рулевое управление – всё замерзло. Всё это привело к выходу из строя большого количества техники.
Не только дивизия СС «Мертвая голова», но и другие немецкие войска оказались беспомощными. Не было практически никаких средств против мороза, не оказалось холодоустойчивого топлива. Как и всё остальное, приходилось ждать поставок и соответствующих частей, как-то гусениц для снега, морозоустойчивых стекол, кожухов для капотов. Солдаты вынуждены импровизировать, помогая себе. В одних случаях машины стали ставить на твёрдую поверхность и время от времени заводить их и прогревать. В других – разводить огонь под двигателем, чтобы разогреть масло в картере.
Оберштурмфюрер Мессерле из 4-го дивизиона артполка дивизии вспоминал: «…В ноябре стартовала акция «Проверка техники». Заметная часть техники в итоге была отправлена на обслуживание в тыл и даже на модернизацию на заводы-изготовители на родину. По технике мы теперь имеем: один грузовик для всего отделения, на каждую батарею – по грузовику и одна машина – для корректировщиков. Остальные передвижения должны осуществляться на лошадях и лыжах. Связные передвигаются верхом на конях, а потом через пересеченную местность – на лыжах.
Для передвижения армия рекомендовала использовать лошадей. Маленькие лохматые лошадки послужили нам в те времена хорошую службу. Но уход за ними также был не прост. Для этого в тылу проводились мероприятия по сбору корма для животных…»
Что это были за мероприятия, проводимые эсэсовцами, – однозначно ясно. Конфискация, а попросту грабеж сена у беззащитного населения.
Во время холодов зачастую оружие давало отказ. Незаметно для хозяина, затвор мог замёрзнуть. Страшное дело для стрелка на передовой, когда боёк примерз и не производит выстрел. Или артиллерист пытается зарядить орудие, а замок замёрз и его приходится открывать методом выламывания, чтобы дослать снаряд в ствол. Или когда руки должны хватать по тревоге околевшее оружие, к которому тут же прилипают.
Результаты октябрьского наступления
По оценке советского командования, сентябрьские и октябрьские бои на северных отрогах Валдайской возвышенности хотя и завершились тактическим успехом, но имели важное оперативное значение. Эти бои содействовали успешной обороне Ленинграда и в значительной мере помогли сорвать планы противника на соединение немецких войск с финскими.
Октябрьские наступательные бои дивизии СС «Мертвая голова» на Сухую Ниву и станцию Любница начались после развернувшегося генерального наступления группы армий «Центр» на Москву и наступления группы армий «Север» на Тихвинском направлении.
Кляйнхайстеркамп объясняет генерал-полковнику Бушу положение на линии обороны своего полка
Об этих боях упоминает в своей «Истории Второй мировой войны» немецкий генерал Курт Типпельскирх, сам побывавший в «демянском котле», будучи командиром соседней с «Мертвой головой» 30-й пехотной дивизии: «…В начале октября ослабленная группа армий «Север», передавшая часть своих сил группе армий «Центр», согласно директиве начала наступления севернее озера Ильмень. В середине октября удар в северо-восточном направлении нанесли ее корпуса, располагавшиеся юго-восточнее озера Ильмень у Валдайской возвышенности. Встретив сильного противника, они после некоторых первоначальных успехов вскоре застряли. Этим с самого начала был поставлен под угрозу успех наступления, в ходе которого северный фронт 16-й армии к 10 ноября, преодолевая упорное сопротивление противника, продвинулся до Тихвина. После того как наступление через Валдайскую возвышенность на северо-восток провалилось, для прикрытия юго-восточного фланга, который от Новгорода до вершины ударного клина растянулся на сто пятьдесят километров, уже не хватало сил. Русское контрнаступление, начавшееся в начале декабря, отбросило части 16-й армии, продвинувшиеся до Тихвина, за реку Волхов».
