Глава 6
Марс – колыбель космического человечества?
Я верю, друзья, караваны ракет
Помчат нас вперед от звезды до звезды.
На пыльных тропинках далеких планет
Останутся наши следы!
В. Войнович, впоследствии автор «Москвы 2042» и «Жизни и необычайных приключений солдата Ивана Чонкина»
Жить и верить – это замечательно!
Перед нами небывалые пути.
Утверждают космонавты и мечтатели:
«И на Марсе будут яблони цвести».
Е. Долматовский
Главной характеристикой новой эпохи, в которую вошло человечество, является нестабильность. Нестабильность всеобъемлющая, охватывающая самые разные сферы общественной жизни, еще недавно казавшиеся незыблемыми; нестабильность, при которой, по меткому наблюдению одного публициста, даже при подписании банального коммерческого договора впору проверять, не изменилась ли гравитационная постоянная.
Современное человеческое сознание испытывает постоянные и хаотичные удары волн самого разнообразного страха, частота и сила которых нарастают – это закономерное следствие рассмотренного нами во введении неуклонного распространения мистического типа сознания.
Массовые фобии последнего времени
Первым массовым иррациональным страхом, первой глобальной фобией нового времени стала, насколько можно судить, «проблема 2000» – ожидание того, что при наступлении 2000-го года, не предусмотренного старыми компьютерными программами, компьютерные системы управления по всему миру выйдут из строя, начав отсчитывать не 2000-й, а нулевой год. При этом они естественным образом проигнорируют все события, намеченные на 2000-й год и подлежащие управлению с их помощью (от личных планов до полетов самолетов).
Сейчас уже практически не вызывает сомнений, что эта глобальная фобия, как и многие другие, была сознательно если и не вызвана, то усилена компьютерными корпорациями, стимулировавшими при помощи распространения страха приобретение потребителями своей новой продукции. Однако эта рукотворность отнюдь не сделала ее менее массовой и глубокой.
Затем последовали гротескно преувеличенные по сравнению с реальными событиями ожидания краха доллара и в целом американской экономики (доходившие до утверждений о неизбежности отказа США от приема 100-долларовых купюр), «коровье бешенство», птичий и особенно свиной грипп и целый ряд менее значительных волн страха.
Последним на момент написания данной книги источником глобальной фобии стал выброс вулканического пепла из исландского вулкана с непроизносимым названием, который парализовал все авиасообщение над Европой. Между тем появляется все больше сообщений о том, что этот выброс отнюдь не был столь опасен, как сообщалось, а системы управления просто «перестраховались», продемонстрировав чрезмерную реакцию на редкое, но отнюдь не уникальное явление. В прошлом и в иных странах (например, в нашей – при извержениях на Камчатке) на подобные выбросы вулканического пепла просто не обращали внимания, причем без всяких негативных последствий.
В настоящее время наиболее значимыми глобальными фобиями представляются ожидания финансовой катастрофы, ядерной войны в результате нападения США и Израиля на Иран и конца света в 2012 году. (Последний произойдет то ли от глобального изменения климата, то ли от пролета вблизи Земли движущейся по вытянутой орбите и потому не видимой, за исключением одного раза в 3600 лет, планеты Нибиру, которая резко изменит положение магнитных полюсов Земли, то ли от президентских выборов в США и России.)
Так или иначе, термин «глобальная турбулентность» является в настоящее время одним из наиболее распространенных при описании не только глобальной экономической, но и сугубо политической ситуации.
Приведенные примеры показывают, что неопределенный страх, хаотически обрушивающийся с разных сторон, сминает сознание не только обычного добропорядочного (или не очень) обывателя и значительных групп людей, но и целых систем управления – как корпоративных, так и национальных.
Растущий риск, неопределенные изматывающие опасения создают все более сильную потребность в убежище. Особенно остро эта потребность осознается благополучными и интеллектуальными людьми. Еще в 90-е годы в самых разных структурах относительно развитых стран в разных видах разрабатывался проект «Ковчег», предусматривавший спасение в условиях неизвестного и не поддающегося прогнозированию глобального катаклизма значительного числа избранных на сверхкрупном полностью автономном судне, путешествующем в океане. В ряде случаев этот проект (весьма напоминающий жюльверновский «Плавучий остров») разрабатывался не для спасения элиты, но для обеспечения ее надежной полной изоляции от раздражающего обычного населения и еще большего, качественного улучшения условий ее жизни.
В наши дни этот проект практически реализовал (правда, в отношении лишь себя одного) богатейший россиянин Абрамович, обладающий океанской суперяхтой (длиной 170 метров; для сравнения длина «Титаника», на котором плыли 1316 пассажиров, – 268 метров) c характерным названием «Eclipse» («Затмение»). Данная яхта не просто является крупнейшей в мире – она обладает собственной подлодкой и, главное, собственной системой противоракетной обороны.
Однако по мере нарастания «глобальной турбулентности» наивность проекта «Ковчег» в любом практическом исполнении становится все более очевидной: ведь сам глобальный, всеобъемлющий характер нестабильности исключает возможность полной изоляции от нее, по крайней мере, на Земле.
Разрушение окружающей среды, прежде всего драматическое изменение климата, становящееся все более очевидным, не позволяет рассчитывать укрыться от него в океане. В то же самое время современная техника, основанная на радиоэлектронике, оказывается принципиально беззащитной перед радиоэлектронным оружием нового типа, символом которого стала американская программа высокочастотных активных исследований зоны полярных сияний (известная как HAARP – сокращение от High Frequency Active Auroral Research Program[8]).
Геофизическое оружие: оно же климатическое и психотронное?
Ионосфера, начиная с высоты примерно 60 километров, представляет собой плазму, то есть ионизированный газ, который охотно взаимодействует с высокочастотным излучением.
При помощи накачки избранных участков ионосферы сфокусированными пучками радиоволн можно добиться возбуждения ее атомов. Таким образом можно воздействовать на потоки заряженных частиц в районе Северного полюса, которые потом распределяются вдоль магнитных силовых линий Земли на огромные расстояния, или создавать локальные высокоионизированные области ионосферы – плазмоиды (размером обычно в несколько десятков километров).
Плазмоиды постоянно возникают в атмосфере под действием солнечного излучения и быстро распадаются. Однако искусственные плазмоиды стабильны, пока сохраняется их внешняя «подкачка»; при этом их свойства определяются характером этой «подкачки» и, строго говоря, могут достаточно точно задаваться заранее.
Теоретически искусственные плазмоиды могут создавать гигантское зеркало, отражающее радиоволны и качественно улучшающее тем самым радиосвязь. С другой стороны, при изменении параметров накачки это же зеркало может стать «глушилкой». Синхронный сброс возбужденными атомами плазмоида энергии накачки создаст мощную электромагнитную бурю, которая теоретически сможет вывести из строя электронные системы потенциального противника.
Принципиально важно, что высокочастотное излучение при взаимодействии с ионосферой на высоте около 100 километров способно порождать там волны ультранизкой частоты от 1 герца до 20 килогерц. В этом диапазоне находится и излучение, невыносимое для человека и ведущее к разрушению его психики, а также излучение, способное проникнуть сквозь толщу воды и обеспечить связь с подводной лодкой.
Еще в 1958 году Николас Кристофилос, физик Лоуренс-Ливерморской национальной лаборатории в Калифорнии, предложил использовать для связи с погруженными подводными лодками волны сверхнизких частот. Потом возникла идея генерировать их посредством управляемых потоков заряженных частиц в ионосфере.
В начале 80-х был проведен советско-французский эксперимент «Аракс», доказавший возможность управления такими потоками: с французского спутника, проходившего над островом Кергелен в Индийском океане, был произведен «выстрел» пучком электронов вдоль геомагнитной линии, а соответствующие отклики ионосферы регистрировались в поселке Согра Архангельской области, где стояла станция с французской аппаратурой.
В середине 1980-х годов физик Деннис Пападопулос из лаборатории военно-морских исследований в Вашингтоне начал «пробивать» проект новой передающей станции, и в 1990 году строительству наконец-то дали зеленый свет благодаря поддержке сенатора от Аляски Теда Стивенса, стремящегося не допустить закрытия старой военной базы в Гакконе (250 километров к северо-востоку от Анкориджа) путем ее перепрофилирования.
