286 сд – 300 убитыми, 707 раненными;
327 сд – 191 убитыми, 717 раненными[102].
Их противник, 223-я пехотная дивизия за эти два дня потеряла около 50 человек убитыми. Соотношение потерь, мягко говоря, невыгодное, и свидетельствует о серьезных просчетах при подготовке боевых действий.
Эта неудача была тем более обидной, потому что задача состояла не во взятии отдельных опорных пунктов. Удайся наше наступление здесь, весь участок 223-й дивизии просто развалился бы на глазах. Дорога на Мгу была бы открыта.
128-я стрелковая дивизия смогла отбить Рабочий поселок № 8. Далее дивизия успеха и продвижения не имела. Вплоть до конца боев ее положение на этом участке более почти не менялось.
Южнее, в центре и на правом фланге положение стало еще более угрожающим. Судя по донесению 227-й пехотной дивизии, к вечеру после перегруппировки и атаки от отметки 33,8 части 3-й гвардейской стрелковой дивизии, вышли:
5-й гвардейский стрелковый полк вышел в район южнее Рабочего поселка № 7, а 9-й гвардейский стрелковый полк вышел южнее станции Синявино. В это время, 13-й гвардейский стрелковый полк обошел рощу «Круглая» с севера и вышел на рубеж узкоколеек. Далее полк должен был продвигаться к Рабочему поселку № 7. Командный пункт дивизии должен был быть перенесен к отметке 33,8.
Пока план по охвату противника работал. Два батальона 366-го полка и батальон 170-й пехотной дивизии оказались в окружении. Чтобы пробиться к батальонам 366-го полка собирались использовать танки т. н. Группы Дитте. Утром 29 августа они отправились в Синявино, для поддержки роты 399-го полка, которой предстояло пойти на прорыв. Как выяснилось, прибывшие части батальона 399-го полка (из 170-й дивизии) оказались малобоеспособны. У многих солдат просто не было винтовок. Но вместе с двумя танками группы Дитте две роты этих солдат были отправлены к Венглеру.
Еще до этого по дороге к Венглеру пытались двигаться самоходные орудия 15-й батареи артполка 227-й дивизии. Вечером командир 15-й батареи сообщил о результатах боя. Его орудие получило 6 пуль из противотанкового ружья и сгорело, водитель был убит. Часть немцев сидела в этот момент в окружении около моста через ручей (т. е. у Рабочего поселка № 7), в бою была потеряна одна пушка ПТО.
В состав 227-й дивизии перебрасывались горные стрелки 5-й горнострелковой дивизии. Для того, чтобы усилить Венглера, к нему направили 3-й батальон 85-го горнострелкового полка.
Для обороны Синявино создавалась боевая группа, ее основу пока составлял 2-й батальон 401-го полка. Тем временем, бойцы 19-й гвардейской стрелковой дивизии вели бой на позициях немецкой артиллерии у Синявино. Предпринимались попытки ворваться и в само Синявино. Однако сохранившиеся наши документы об этом молчат. Немцы упоминают, о том, что бой шел по западной окраине Синявинского болота.
В целом, положение для противника сложилось угрожающее. Уже около самого Синявино слышалась стрельба. Наши части вполне могли захватить Синявино или перерезать основные дороги, по которым снабжалась немецкая группировка севернее. Во фронте обороны 227-й пехотной дивизии зияла брешь, которую противник при всем своем желании не мог закрыть.
Для Скотти, командира 227-й дивизии, что происходит на дороге Келколово, Гайтолово, было не совсем ясно. Чтобы выяснить ситуацию он сам поехал туда. По его приказу у Келколово развернули одну из батарей 240-го артполка. В это время к Келколово отступали разрозненные части 223-й дивизии, командир дивизии навел порядок, собрал их и направил всех бойцов к 3-му батальону 401-го полка.
Занять позицию у Синявинского озера получил приказ капитан Насс, командир саперов 227-й дивизии. Ему подчинили 3-й батальон 401-го полка. Он должен был организовать линию обороны от отметки 29,1 в 4 км восточнее Келково до позиций 5-й батареи 223-го артполка у озера Синявинского и готовится к атаке в направлении отметки 40,4.
Направленная в бой с колес, 170-я пехотная дивизия приняла командование над частью сил 12-й танковой дивизией (Группа Мюллера), 3-м батальоном 425-го полка. Немцам удалось создать линию оборону южнее дороги Келколово-Гайтолово. Дивизия смогла предотвратить развитие прорыва в южном направлении и стала основным противником для 24-й гвардейской и 265-й стрелковых дивизий.
В журнале боевых действий 24-й гвардейской дивизии ее действия за этот день описываются так: «Части дивизии, выполняя приказ штаарма, продвигались вперед…». Если быть более точными, то 70-й гвардейский стрелковый полк вводился в бой из-за правого фланга 71-го гвардейского полка. Сам 71-й гвардейский полк продвигался к озеру Синявинскому. 72-й гвардейский стрелковый полк должен был оказать помощь 265-й стрелковой дивизии и полк выделил один батальон для действий у 1-го Эстонского поселка. Там днем перешел в контратаку один из батальонов 391-го полка 170-й дивизии. Основное наступление дивизии силами 399-го полка было назначено на вечер 29 августа. Дивизии передали танки 29-го танкового полка.
В журнале боевых действий 8-й армии о действиях дивизии Кошевого сказано весьма лаконично, но более точно: «отразила контратаку противника с направления отм. 19,3. Дивизия наступала на Келколово, 70 сп находился у отм. 40,4, 72 сп обошел с запада 1-й эстонский поселок».
Теперь несколько более подробно остановимся на развитии ситуации. Как уже упоминалось выше, днем началась контратака противника – здесь явно имеются в виду действия усиленного 399-го полка. Полк перешел в наступление вечером 28 августа, по немецким данным им удалось отбить два опорных пункта, но у отметки 40,4 немецкий батальон был атакован с трех сторон и не смог продвинуться.
Ход боевых действий 29–30 августа 1942 г.
Еще одно свидетельство о боях 29 августа содержится в докладе 507-го танкового батальона. Вот как там описывается бой: «С 29 августа батальона вел бой с противником у отм. 40,4, который выбросил группу автоматчиков до 300 человек, поддержанных двумя танками, отрезав полки от их штабов. В результате боя был отброшен с большими для него потерями от огня танков, как в технике, так и в живой силе. В 19.00 бат-н достиг оз. Синявинское»[103].
По немецким данным, наступавший от озера Синявинского на северо-восток 3-й батальон 401-го полк смог пробиться к левому флангу 399-го полка. Позже, уже вечером, контратакой гвардейцев с танками был оттеснен на исходные позиции.
Возвращаясь к описанию боя за 1-й Эстонский поселок, следует отметить, что данные на уровне полков несколько противоречат записям в корпусном журнале боевых действий. Вот как в донесении 391-го пехотного полка описывается бой за 1-й Эстонский поселок 29 августа:
«… Утром заняли один опорный пункт силами штурмовой группы. В 11 ч 30 мин русские выполнили атаку силами полка при поддержке танков (8 танков) с направления западной окраины 1-го Эстонского поселка и прорвали оборонительные позиции соседнего батальона… После прорыва танки повернули на северо-запад и проутюжили позиции 3 батальона и 4 батареи. Уничтожено: 105-мм гаубица, одна пехотная пушка, много тяжелого пехотного оружия…».
Немцев потеснили. Далее говорится, что в контратаку пошел в начале второй половины дня 1-й батальон, однако успеха он не имел. Успех пришел к немцам около 17 ч 30 мин, когда были подбиты 4 оставшихся танка, еще три были подбиты ранее, участок вклинения удалось сузить почти до старой линии обороны. Потери 391-го полка составили 38 человек убитыми, 146 ранеными, 42 пропавшими без вести.
Стоит добавить, что в журнале боевых действий 24-й гвардейской дивизии указывается, что 1-й Эстонский поселок был занят частями 265-й дивизии в 23 часа. Утром этого же дня должна была атаковать сборная боевая группа 223-й дивизии. Но скорее всего, ее действия уже увязывались с штабом 170-й дивизии. И из-за отсутствия документов, сказать что-либо определенное о ней мы не в состоянии.
По немецким данным, подчиненные 170-й танки в контратаке не участвовали из-за неясной ситуации с собственными минными полями. Однако это несколько противоречит приведенным выше сведениям.
Только к 19 ч вечера немецкое командование все же осознало, что быстро восстановить ситуацию ему не удастся. Штаб корпуса требовал ликвидировать части противника между 170 и 227-й дивизиями путем окружения прорвавшихся частей Красной армии. Пока же главной задачей для противника было остановить советское наступление. Более того, к Водригу приехал сам Георг фон Кюхлер. Главный вопрос командующего можно сформулировать просто: «Как?!». Водригу пришлось сослаться на громадное численное превосходство русских, которые оттеснили солдат всего двух батальонов (один из командиров позже предстал перед Военным трибуналом).
