b. Похоже, что если бы Литвиненко находился в России в 2006 году, против него могли бы возбудить дело по закону о противодействии экстремистской деятельности с поправкой. Впрочем, в то время он, конечно, не находился под юрисдикцией Российской Федерации, и антиэкстремистский закон не содержал никаких указаний относительно экстерриториального действия закона.
c. Напротив, в Законе о терроризме эти указания значились.
d. Холинер подтвердил это различие в пункте 25 своего доклада:
«В целом, антитеррористический закон позволяет ФСБ, под властью президента Российской Федерации, производить антитеррористическую деятельность за рубежом, направленную на обнаружение террористической угрозы, и в том числе применять силу на поражение.<…> Антиэкстремистский закон не дает таких полномочий в отношении людей, которые рассматриваются как экстремисты».
e. То же наблюдение делает профессор Сервис в пункте 68 своего доклада: он отмечает, что антиэкстремистская поправка 2006 года «не содержала в себе разрешения убивать ''экстремистов'', которые не были террористами».
f. Единственным законным основанием для экстерриториальных действий по отношению к Литвиненко был Закон о терроризме. Однако по этому закону к нему могли применить какие-либо действия только в случае подтвержденного участия или подозрения в террористической деятельности. В статье 3 Закона о терроризме содержится общепринятое определение терроризма и террористической деятельности — не такое размытое, как определение «экстремизма» во втором из законов 2006 года. В письме Батманова (см. выше) значится, что «Александр Литвиненко не состоял ни в одной террористической организации и не обвинялся в совершении террористических преступлений российскими правоохранительными органами». Это согласуется с моим пониманием очевидного.
5.19 В свете имеющихся свидетельств и вышеуказанных соображений я не уверен, что ФСБ могла предпринять какие-либо действия в отношении Литвиненко в соответствии с законами 2006 года.
5.20 Для полноты картины я должен добавить следующее: в своем письме Батманов высказал предположение, что Закон о терроризме позволил российским вооруженным силам на легальной основе принимать участие в антитеррористической деятельности за рубежом, но подобного разрешения для ФСБ он не дает. Холинер оспорил это утверждение. Он считает, что Закон о терроризме действительно дает ФСБ международные полномочия подобного рода, к тому же это ясно изложено и в Законе о Федеральной службе безопасности.
5.21 Я нахожу аргументацию Холинера в этом случае убедительной, но в конечном счете мне необязательно выносить суждение об этом. Есть простая фактическая причина, по которой буква законов 2006 года не позволяла никаких российским органам предпринять что-либо в отношении Литвиненко: он не занимался террористической деятельностью.
5.22 Однако, как я уже отмечал, этим вопрос не ограничивается. Профессор Сервис счел, что необходимо дальнейшее рассмотрение этого вопроса, и на мой взгляд, он прав. Даже если в строгом значении законы 2006 года не могли быть направлены против Литвиненко, можно ли сказать, что у них был скрытый, менее формальный эффект: поддержки, или поощрения, или даже разрешения ФСБ принять меры против Литвиненко и таких, как он?
5.23 Профессор Сервис любезно согласился рассмотреть законы 2006 года в историческом контексте. В частности, он обратил внимание на негодование общественности в России в связи с убийством пятерых российских дипломатов в Ираке чеченской группировкой, поддерживавшей террористов, а также на заявление ФСБ в июле 2006 года об организации взрыва в Ингушетии, убившего Шамиля Басаева, главного чеченского террориста.
5.24 В этой связи профессор Сервис выразил предположение, что поправка 2006 года к антиэкстремистскому закону могла действовать за рамками буквы закона. В своем докладе от утверждает следующее:
«Поправка, впрочем, имела важные политические последствия: она расширила спектр задач, выполняемых агентами по безопасности. В ней были упомянуты не только несомненные террористы, но ''экстремисты'' в целом, и экстремизм был описан только по отношению к неточно очерченным категориям деятельности. В формулировке был оставлен коридор для обозначения большой группы оппонентов Путина и его правительства как экстремистов, которых необходимо уничтожить. Путин и его министры также часто упоминали терроризм и экстремизм в одном ряду. Попыток официально развести эти два феномена, против которых было направлено законодательство, практически не было предпринято. Таким образом, было дано молчаливое согласие на деятельность ФСБ как в России, так и за рубежом».
5.25 Профессор Сервис подробно рассказал мне свою аргументацию в устном свидетельстве. На вопрос, считает ли он, что законы 2006 года имели в большей степени политический, чем законодательные следствия, он ответил:
«Да, я думаю, это справедливое наблюдение. Что касается закона, только один из них давал законное разрешение применять физическое воздействие за рубежом. Однако, если в целом посмотреть на оба закона, их политическая цель — создать такие условия внутри ФСБ и в общественном сознании, при которых не будет особенного различия между антитеррористической и антиэкстремистской деятельностью.<…> В законе это различие есть, но сложно не прийти к выводу, что власти хотят его размыть, создав у ФСБ впечатление, что можно действовать свободно, без каких-либо ограничений».
Далее он пишет:
«У нас нет документальных подтверждений того, почему президент Путин произвел два этих изменения в законодательстве в 2006 году, но мы знаем, что они были представлены с максимумом публичности, и немыслимо, что они могли не быть задуманными как важные элементы в усилении поддержки того, что делают власти, в общественном мнении».
И далее:
«Мы просто не знаем, в какой степени две поправки затронули оперативную деятельность ФСБ. Кажется вполне возможным, что эти поправки открыли для ФСБ коридор возможностей, который до этого был не таким широким».
Глава 3: Продолжившееся противостояние президенту Путину
5.26 Данные показывают, что Литвиненко продолжал вести политическую пропаганду и, в частности, громкую критику в адрес президента Путина до своей последней болезни. Кажется, он не делал каких-либо остановок, — впрочем, Гольдфарб отметил, что в последние годы Литвиненко более активно писал — например, на сайте Chechenpress, — чем появлялся на публике, как в первые годы своей жизни в Великобритании, когда это было его характерной чертой.
5.27 Профессор Сервис отсылает к статье, опубликованной Литвиненко в июле 2006 года на сайте Chechenpress, называя ее «кульминацией» нападок Литвиненко на президента Путина. Статья, которую я включил в материалы дела, обвиняет президента Путина в педофилии. В ней сообщается следующее:
«Несколько дней назад президент России Владимир Путин шел из Большого Кремлевского дворца в свою резиденцию через Соборную и Ивановскую площади. По дороге он решил остановиться, чтобы поговорить с туристами. Среди них был и мальчик четырех-пяти лет, который на вопрос Путина сказал, что его зовут Никита. Путин приподнял на мальчике футболку и поцеловал его в живот. Мировая общественность в шоке: никто не в состоянии объяснить, почему Путин перед первым встречным мальчишкой опустился на колени и поцеловал его в живот.
Ответ на этот вопрос можно найти, если внимательно изучить так называемые темные пятна в истории жизни российского президента. После окончания Краснознаменного института имени Андропова (КАИ), где готовят кадры для службы в разведке, Путина не взяли в первое главное управление КГБ СССР (ПГУ КГБ — внешняя разведка), а отправили обратно в Ленинградское УКГБ на нижестоящую должность. Любой, кто имел хоть какое-то отношение к спецслужбам бывшего СССР, знает, что поступить в КАИ было практически невозможно, и если офицеру контрразведки удавалось пройти жесткий отбор и попасть на учебу в КАИ, святая святых КГБ, то это, как говорят чекисты, до конца жизни.
Оказалось, что Путина не взяли во внешнюю разведку из-за того, что было установлено, что он страдает педофилией. Как рассказали знающие люди, об этом его половом недуге узнали не сразу, а незадолго до окончания КАИ. Естественно, что времени на изучение Путина было недостаточно, а доложить на самый верх о том, что кадровики не досмотрели, и в недрах советской разведки завелся педофил, руководство КАИ побоялось. Как принято в спецслужбах, под благовидным предлогом от командировки в ФРГ Путина отвели и вернули туда, откуда он прибыл — в Ленинградское УКГБ. Сразу же после того, как Путин был назначен директором ФСБ, он начал выискивать собранный на него в спецслужбах компромат и уничтожать его, тем самым готовя себя к будущему президентству. Понятно, что как директор ФСБ он не испытывал особых проблем с уничтожением компромата на самого себя. В то время Путиным были найдены в Управлении собственной безопасности ФСБ видеозаписи, где чекистам удалось записать своего будущего шефа в то время, когда он занимается сексом с несовершеннолетними мальчиками. Причем Путина записали в той же самой конспиративной квартире на улице Полянка, в которой был заснят с двумя проститутками и генеральный прокурор России Юрий Скуратов.
