Позже, когда Путин по приказу Абрамовича снимал Скуратова с должности генерального прокурора, шантажируя и уговаривая его добровольно покинуть свой пост, он в сердцах пожаловался Скуратову, что его, Путина, тоже засняли но этой же самой койке, при этом он, правда, умолчал о том, что его чекисты поймали на педофилии. О том, что Путин засветился в той же самой квартире на Полянке, Скуратов написал в своей книге ''Вариант дракона'' на страницах 153–154».
5.28 Вряд ли нужно говорить о том, что обвинения Литвиненко в адрес президента Путина в этой статье носили самый серьезный характер. Могла ли его смерть быть связана с ними?
5.29 Это не было последним публичным заявлением Литвиненко против президента Путина. За несколько дней до начала болезни Литвиненко публично обвинил Путина в убийстве Анны Политковской (см. 5.67—5.77). И, как я описывал выше, в своем предсмертном заявлении он обвинил президента Российской Федерации в еще одном убийстве — своем собственном.
Глава 4: Александр Литвиненко рассорился с Борисом Березовским и/или шантажировал его?
5.30 Пункт 17 в списке вопросов по делу об убийстве — «возможное участие Бориса Березовского в организации смерти Александра Литвиненко».
5.31 Этот вопрос проистекает из обвинений, которые выдвигал, в первую очередь, Андрей Луговой, но не только он. В очень кратком виде обвинение состоит в том, что Литвиненко рассорился с Березовским на почве финансов за несколько месяцев до болезни, затем пытался шантажировать Березовского, и в результате Березовский заказал его убийство.
5.32 Это обвинение было выдвинуто Андреем Луговым во время проведенной им пресс-конференции в Москве 31 мая 2007 года. Он рассказал СМИ, что у него есть три версии убийства Литвиненко. По первым двум версиям, Литвиненко убили английские спецслужбы или русская мафия. Третья версия, которая, по его утверждению, «наиболее убедительна», такова:
«Речь идет о Березовском, который хорошо известен как выдающийся мастер политической интриги. Литвиненко мне рассказывал, что Березовский практически снял его с довольствия, уменьшив в три раза ему зарплату. В последнее время и он, и Саша опасались, что российской Генпрокуратуре удастся договориться с британцами и экстрадировать Березовского в Россию. В этой связи я хочу рассказать то, что незадолго до своей гибели Саша рассказал Дмитрию Ковтуну, когда мы встречались вместе в октября прошлого года.
Во время совместного ужина в одном из китайских ресторанов лондонского Чайна-тауна Литвиненко, пространно рассуждая о способах заработать деньги, коснулся возобновившихся переговоров между Россией и Великобританией об экстрадиции Березовского. Сетуя на то, что Березовский не ценит по достоинству те услуги, которые ему оказывал Литвиненко, якобы неоднократно спасавший ему жизнь, Литвиненко сообщил Ковтуну, что располагает важнейшими материалами компрометирующего характера относительно противоправной деятельности Березовского на территории Великобритании. Если предать гласности хотя бы часть этих документов, касающихся обстоятельств получения Березовским статуса политического беженца, то у него, у Березовского, были бы огромные проблемы. Литвиненко намекнул Диме, что особенно сейчас, в период, когда Россия поставила вопрос перед Великобританией об экстрадиции Березовского, было бы очень уместно дать понять Березовскому, что существуют подобные материалы, и определить их стоимость в несколько миллионов долларов. Все еще находясь в материальной зависимости от Березовского (а Березовский оплачивал обучение сына и проживание семьи в Лондоне Литвиненко), Литвиненко обратился к Ковтуну с просьбой найти надежного человека, которого он познакомил бы с Березовским и который ознакомил бы Березовского с этими компрометирующими материалами. Литвиненко был абсолютно уверен в успехе подобного предприятия, ссылаясь на скандальный характер и подлинность имеющихся у него на руках компрометирующих материалов.
Так как этот разговор проходил в тот момент, когда я выходил из-за стола, Литвиненко попросил Ковтуна оставить этот разговор между ними, опасаясь, что я, имеющий возможность в любой момент войти в контакт с Березовским, раскрою ему идею Литвиненко. Не желая ни прямо, ни косвенно участвовать во всем этом и не воспринимая Литвиненко всерьез, мы с Ковтуном почли за благо побыстрее забыть об этом разговоре. Но вспоминая сейчас подробности встреч с Литвиненко и его убежденность в том, что компрометирующие материалы, которыми он располагает, могли бы радикальным образом изменить его, Литвиненко, пошатнувшееся материальное положение, могу предположить, что он не оставил попыток шантажировать Березовского, что, вполне возможно, и привело к столь печальным последствиям».
5.33 Есть доказательства того, что Луговой, Ковтун и Литвиненко ужинали вместе в ресторане в Чайна-тауне 17 октября 2006 года, и это похоже на тот вечер, к которому апеллирует Луговой в своей речи на пресс-конференции.
5.34 Четыре года спустя, в марте 2011 года, Луговой сделал еще одно заявление, в котором представил несколько иной взгляд на этот эпизод. Он сказал следующее:
«Мы, то есть Литвиненко, Ковтун и я, 17 октября 2007 года [опечатка: 2006 года] в 18.00 встречались с RISC. После встречи в RISC, когда мы возвращались в отель, Литвиненко шел рядом с Ковтуном на некотором расстоянии от меня. Я разговаривал по мобильному телефону. Пока мы шли, я не мог услышать, что Литвиненко говорит Ковтуну. Впрочем, позднее в тот день Ковтун сказал мне, что Литвиненко жаловался ему на то, что Березовский обманул его, и он просто не сможет выжить на те деньги, которые тот ему платит. Он говорил, что владеет информацией о Березовском, которая стоит кучу денег. Он сказал, что ему нужно найти кого-то подходящего и надежного, кто мог бы продать эту информацию, чтобы источником информации не был он сам. Я не знаю, почему Литвиненко рассказал об этом Ковтуну. Возможно, Литвиненко думал, что Ковтун расскажет мне содержание этого разговора, и, возможно, я расскажу об этом Березовскому или Патаркацишвили (который расскажет Березовскому), и в конце концов Березовский осознает ценность/угрозу информации, которой владеет Литвиненко, соответственно его вознаградит (и обратно поднимет его ежемесячную зарплату до 5000 фунтов, а возможно, и увеличит ее)».
5.35 Мне необходимо установить, имел ли место этот разговор между Литвиненко и Ковтуном в указанную дату, 17 октября 2006 года, во время ужина в Чайна-тауне или во время прогулки после встречи в RISC. Более того, нужно определить, имел ли Борис Березовский какое-либо отношение к смерти Литвиненко. Эти вопросы я поставлю в установленном порядке.
5.36 Версии убийства, представленные Луговым, поднимают несложный фактический вопрос, в который упираются его обвинения в шантаже и соучастии в убийстве. Этот фактический вопрос касается реакции Литвиненко на уменьшение оплаты его труда Березовским, которое произошло, как мы уже знаем, в начале или середине 2006 года. Какова была реакция Литвиненко на снижение выплат? Поссорился ли он с Березовским? Был ли он расстроен, а если был, то был ли он достаточно расстроен для того, чтобы шантажировать своего старого друга?
5.37 Я заслушал показания людей, окружавших Литвиненко и Березовского и занимавших удачное положение для того, чтобы иметь возможность сделать вывод об их отношениях. Их свидетельства можно обобщить следующим образом.
5.38 Марина Литвиненко утверждала, что она рассматривала снижение выплат Березовским в 2006 году как возможность для ее семьи меньше зависеть от него. Она говорила, что Литвиненко был «немного расстроен, на нервах», но она считает, что Литвиненко был расстроен мыслью, что он больше не нужен Березовскому, а не состоянием своих финансов. Она очень ясно подчеркнула, что серьезной дружбе между ее мужем и Березовским ничего не угрожало. Она согласилась с утверждением, что до смерти Литвиненко он и Березовский были близкими друзьями, и добавила: «Я знала, что эти два человека очень важны друг для друга». На вопрос, знает ли она что-нибудь о том, шантажировал ли Литвиненко Березовского в октябре 2006 года, она ответила:
«Я не верю в это, потому что нет никаких свидетельств, что в это время Саша мог захотеть шантажировать Березовского, потому что в октябре 2006 года я не чувствовала, что Саша переживает из-за денег и вообще испытывает негативные эмоции».
5.39 Показания Гольдфарба по этому вопросу во многом схожи с показаниями Марины Литвиненко. В первый раз, когда он давал показания, он сказал, что не знал ничего о возможной ссоре между Березовским и Литвиненко. Хотя Литвиненко был «немного желчным» по поводу снижения зарплаты, он бы не сказал, что тот был расстроен. Он добавил, что «если бы он действительно был расстроен или подумал, что это нечестно», Литвиненко бы рассказал ему.
