районах, различных ведомствах. Партийные боссы и чиновники вели себя как местные «царьки», вовсю хищничали. Сталин провел серьезные кадровые перестановки, выдвигая «верных» (или тех, кого считал «верными»). В Политбюро ввел Микояна, во главе ленинградской парторганизации поставил Жданова, московской — Хрущева. 4 мая 1935 г. Генеральный секретарь обратился напрямую к народу, осудив «неслыханно бесчеловечное отношение обюрократившихся кадров» к простым труженикам, «этому самому драгоценному капиталу». Призвал рабкоров (рабочих корреспондентов) широко освещать такие случаи в печати. Но толку было мало. Разве рабкоры не зависели от местного начальства?
ЦК объявил кампанию обмена партбилетов, в ее ходе требовалось осуществить общую проверку коммунистов, троцкистов и зиновьевцев вычистить из партийных рядов. Но областные руководители, по сути саботировали это постановление. Покрывали своих знакомых, подчиненных. Несмотря на троекратные указания ЦК, на контроль со стороны Главного управления кадров во главе с Ежовым, проверка началась с запозданием на полгода, охватила лишь 81 % коммунистов, и, как констатировал ЦК, установка на изгнание троцкистов и зиновьевцев осталась не выполненной.
Однако наложился еще один важный фактор. После убийства Кирова представители сталинского аппарата впервые основательно влезли в работу самого мощного «удельного княжества» — НКВД. Его руководство уже не могло скрывать и заглаживать всю получаемую информацию. Теперь Сталину становились известными материалы о структурах троцкистов и зиновьевцев, донесения внешней разведки об их контактах с Троцким — и с иностранными спецслужбами.
Попутно всплывали и открытия случайные, но многозначительные. Когда шли ревизии по «кремлевскому делу», в кладовой обнаружили забытый сейф Якова Свердлова. Вскрыть его сумели не сразу, только при помощи квалифицированного вора-«медвежатника». А в сейфе нашли золотые монеты на 108,5 тыс. рублей, 705 золотых изделий с драгоценными камнями, бумажные деньги на 750 тыс. рублей, бланки чистых и заполненных паспортов, в том числе иностранных…
В сознании Сталина разрозненные кусочки «мозаики» начали складываться в единую картину. Темные дела Троцкого, Свердлова и их ставленников. «Загадки» в их деятельности. Существование в СССР оппозиционного подполья, связанного с зарубежными центрами, а через них — с западными державами. Получала исчерпывающие объяснения странная повторяемость катастроф. Ведь в катастрофы выливались буквально все крупные советские начинания! А в целом возникала картина заговора. Не партийного, только против Сталина. Нет, заговор был международным — против всего Советского государства.
Когда пришло подобное понимание? Момент можно датировать хоть и приблизительно, но достаточно определенно. Конец 1935 — начало 1936 г. Потому что в феврале 1936 г. начались массовые аресты троцкистов. Уже без всяких дополнительных поводов. Их стали брать всех, подчистую. А НКВД получил указание пересмотреть дело об убийстве Кирова. Причем имеются свидетельства, что как раз в этот период Ягода начал «саботировать» следствие, вызвав недовольство Сталина. Генеральный секретарь впервые заподозрил — шеф НКВД чего-то опасается.
Но замять дело уже не удалось. 19 августа 1936 г. в Москве начался первый открытый процесс над лидерами «троцкистско-зиновьевского блока». Перед судом предстали Каменев, Зиновьев, Евдокимов, Бакаев, Мрачковский, Смирнов, Тер-Ваганян, Дрейтцер, Гольцман, Лурье, Ольберг, Фриц-Давид и др. Обвинения им предъявили уже не в создании подпольных кружков, а куда более суровые. В подготовке переворота, диверсий, военного поражения и расчленения СССР. С легкой руки Троцкого, чьи доводы подхватили западные историки, а потом и отечественные «перестройщики», все процессы 1936–1938 гг. принято считать сфальсифицированными. Но уже многие современные исследователи — А. Шубин, А. Колпакиди, О. Прудникова, А. Смирнов — приводят доказательства, что это не так.
Да, некоторые показания и впрямь оказываются недостоверными. Но отнюдь не все. А заведомо ложные признания могли быть вызваны не только «чрезмерным усердием» следователей, но и хитростью со стороны самих обвиняемых. Чтобы потом указать на легко проверяемую ложь и упростить свою реабилитацию. Допустим, когда СССР потерпит поражение в войне, сменится правительство. Ведь заговор-то действительно существовал. Еще в октябре 1933 г. Троцкий заявил об отказе от мирной политической борьбы со Сталиным. Он указывал: «Для устранения правящей клики не осталось никаких конституционных путей. Заставить бюрократов передать власть в руки пролетарского авангарда можно только силой». «Толчок к революционному движению советских рабочих дадут, вероятно, внешние события». То есть, война. Эти установки взяты не из следственных или судебных материалов, а из официальных документов IV интернационала.
Различные источники, и не только советские, подтверждают наличие в СССР оппозиционных структур, их связи с Троцким. Например, опровергая материалы суда, Лев Давидович отрицал свое знакомство со связным Райхом. Но сейчас точно установлено, что Райх тесно сотрудничал с Троцким. Стало быть, Лев Давидович солгал. А его сын Лев Седов уже после процесса проговорился, что поддерживал контакты с осужденными Гольцманом, Смирновым. Зачем бы он стал клеветать на них? Мало того, заговор против Советской России был шире, чем изначально виделось Сталину. Он до сих пор делил оппозиционеров на «левых», «правых», поэтому не относил к врагам Бухарина.
Троцкистов уже сажали, уже готовился суд над Зиновьевым и Каменевым, а Бухарин все еще считал себя неуязвимым! В том же самом 1936 г. он побывал за границей, в Париже встречался с видными меньшевиками Николаевским, Даном. Рассказал им о внутрипартийной борьбе в СССР, сообщил немало скандальных фактов, действительных или мнимых, которые потом использовались в антисоветской пропаганде. Эта информация взята не из судебных показаний. Об этом позже написал его собеседник Б. Николаевский. Он вспоминал, что Бухарин выражал желание увидеться с Троцким, говорил: «Между нами были большие конфликты, но это не позволяет мне не относиться к нему с большим уважением».
В разговорах упоминалось, что программы Троцкого и Бухарина по дальнейшему развитию страны полностью совпадают — оба предусматривали частичный возврат к нэпу, сокращение колхозов, а в промышленности — госкапитализм и широкое использование иностранных концессий. А когда Николай Иванович вернулся в Россию, в поезде он имел секретную встречу с послом США У. Буллитом. Эти сведения взяты тоже не из следственных признаний. Они стали известны только недавно из записок секретаря посла. В частности, Бухарин сообщил Буллиту, что Сталин ведет тайные переговоры с немцами. Если разглашение иностранному дипломату сверхсекретной стратегической информации называть не изменой, то… как еще это назвать?
Кстати, за рубежом существовали мощные структуры советских спецслужб. Неужели они не «вели» такую фигуру, как Бухарин, во время заграничной поездки? Если нет, то почему? А если да, то почему данные о его встречах в Париже и в Праге не дошли до советского руководства? Они стали известными только от эмигрантов. Даже в последующих обвинениях против Бухарина эти факты так и не прозвучали. Да и сам он, очевидно, был уверен — его прикроют, он может себе позволить не осторожничать. Иначе разве вел бы себя настолько свободно?
Но, повторюсь, эти факты стали известны лишь много лет спустя. А в августе 1936 г. все обвиняемые процесса сознались в своей преступной деятельности (хотя некоторые с оговорками, признавали не все пункты
