— Господин комендант? — вежливо поинтересовался Ян Чипка.
— Да, комендант... Кто это?..
— Господин комендант!.. Сейчас партизаны будут взрывать вашу электростанцию в селе Стары Горы.
В трубке прозвучало невнятное бормотание, видно, комендант просто не нашел сразу слов, чтобы ответить на такую «любезность».
— Вы поняли, господин комендант?.. А сейчас слушайте взрыв!
Словак опустил трубку телефона рядом с миной, подложенной под станину машины, и следом за остальными партизанами вышел. На улице по-прежнему свистела вьюга, свирепел мороз и расхаживали возле электростанции «часовые».
Через несколько минут громыхнул взрыв, надолго лишивший многие немецкие предприятия и шахты электроэнергии.
А вот еще несколько записей из дневника капитана Олевского:
«27 января. Наш разведчик возвратился из Братиславы. Им установлено, что в городе находится танковая дивизия численностью 2500 человек. При дивизии — один полк артиллерии 105-миллиметровых пушек. Здесь же расквартировано три дивизии пехоты. В самой Братиславе — 16 тысяч немцев, 8 тысяч венгров, 2 тысячи словацких солдат, так называемых «доспобранцев». В районе Братиславы стоят 12 зенитных батарей, в каждой по четыре пушки. Ожидается прибытие в Братиславу 100 тысяч немцев.
Войска расквартированы преимущественно в казармах на окраине города. В районе Братиславы сооружены четыре линии обороны. Они расположены северо-восточнее города, между Малыми Карпатами и Малым Дунаем. Первая линия — в районе села Резинок, вторая — в районе местечка Святой Юр, третья — в районе села Региждорф, четвертая — на окраине Братиславы.
Северо-западнее Братиславы, между городами Куты, Малацки, Братислава, расположены железобетонные укрепления».
«30 января. Позавчера группа Владимира Ненахова привела в лагерь 300 мадьяр и уничтожила две автомашины...»
Последнее событие также заслуживает того, чтобы о нем рассказать подробнее.
...Группа Ненахова в составе одиннадцати человек вышла с разведывательными целями в район села Сасово, что находится в двух километрах от Банской Бистрицы. Надо сказать, что сам по себе приход партизан в этот район, кишащий врагами, был невероятной дерзостью.
На окраине села партизаны обнаружили дозор. Семеро солдат, укрывшись за углом дома от ледяного ветра, кутались в шинели, курили. Они были уверены, что партизаны далеко и побоятся явиться сюда.
— Ребята, попугаем этих вояк, — предложил своим бойцам Ненахов. — И заглянем в село...
Партизаны по-пластунски подползли к солдатам и бросились на них. Четверых сняли ножами, а троих связали и допросили, где расположен штаб.
— Нужно постараться взять штабников без стрельбы, — сказал Ненахов.
Незаметно подобрались партизаны к большому каменному дому, где расположился штаб, сняли без шума часовых и вошли в комнату. Чуть скрипнула дверь... В окна сочился тусклый свет ночи. На койках мирно посапывали солдаты, в углу сверкала оружейная пирамида. Стараясь не шуметь, партизаны вытащили из винтовок затворы, забрали автоматы и стали будить солдат по одному. Увидев перед собой дула автоматов, они молча одевались и, забрав свое оружие, выходили на улицу. Здесь их встречали двое автоматчиков и строили возле крыльца.
Обезоружив и арестовав солдат, Ненахов с пятью партизанами поднялся на второй этаж и буквально вытащил из постелей шестерых офицеров. Среди них были начальник штаба батальона, командиры рот и адъютант командира батальона.
Почти полсотни пленных солдат и офицеров выстроились на улице. Забрав штабные документы и офицерское оружие, Ненахов и пятеро партизан вышли на улицу.
— Пошли, — тихо сказал командир и, повернувшись к пленным, предупредил: — Если кто крикнет или попытается бежать, расстреляем всех!..
Офицер что-то сказал своим солдатам. Те вскинули на плечи винтовки без затворов и двинули в путь. На рассвете пленные были доставлены в партизанский отряд.
Следующей ночью группа Ненахова пробралась в соседнее село, чтобы и там арестовать солдат и офицеров противника. Как ни странно, но мадьяры даже не пытались сопротивляться. Видно, надоело им воевать за Гитлера, поработившего их страну. Зная о стремительном наступлении Советской Армии, они только ждали удобного случая, чтобы живыми выкрутиться из этой жестокой бойни.
Партизаны окружали дома, где разместились на ночлег мадьяры, вытаскивали затворы из винтовок и будили солдат. В одном из домов Ненахов со своими ребятами увидел, что несколько мадьяр сидят вокруг стола, зажав между колен винтовки, и пьют чай.
— Руки вверх! — скомандовал партизан, направив на солдат свой автомат.
Солдаты подняли руки. Один из них — с нашивками на погонах — на ломаном русском языке сказал:
— Мы не хотим больше за Гитлера воевать... Мы знаем, что наши солдаты у вас...
— А куда вы собрались?
— На пост...
— Выходите на улицу и становитесь в строй. Батальон пойдет к нам. Ребята, заберите у них затворы...
Через час триста мадьяр вместе с командиром батальона стояли на улице под охраной партизан. Трое мадьяр держали за плечами мешки с затворами. Несколько человек несли ручные пулеметы, боеприпасы.
Два дня мадьяры жили в партизанском лагере бок о бок с русскими, чехами, словаками. Сами собой возникали разговоры, споры о жизни, войне и мире. Перед пленными выступили советские офицеры из отряда «Вперед» — Морской, Бобров, Григорьев.
— Пройдет немного времени, — сказал в своем выступлении комиссар, — и народ Венгрии спросит вас, с кем вы были в этой войне, что вы сделали для борьбы с фашизмом?.. Искупайте же свою вину перед своим народом, перед родиной! Кто хочет драться против фашизма — становись в наш строй, бери оружие!.. Кто не хочет или трусит — уходи! Мы не держим...
Триста с лишним солдат и офицеров перешли на сторону партизан и до конца войны сражались против гитлеровцев.
Сизые предрассветные сумерки плыли над лагерем. Над засыпанными снегом землянками, бугорками рассыпанными по лесу, струились дымки, еле заметные в этот ранний час. Глубокими бороздами темнели протоптанные между землянками тропинки.
Бобров проснулся от мучительной боли в висках. Потер ладонью лоб — не помогло. Закурил, втянул в себя дым — зеленые круги поплыли перед глазами.
В землянке было прохладно: дрова в печке прогорели, а дежурный Олевский спал возле стола, уронив голову на руки. Растопив печку и поставив чайник, Бобров набросил на плечи полушубок и вышел из землянки.
— Добры ден! — приветствовал его часовой, молодой словак Рудо Ключар.
— Доброе утро, Рудо! Замерз?! Я печку растопил, пойди погрейся, а я здесь покурю.
Бобров присел на пенек. Усталость не проходила. «Старею, что ли?.. Вроде бы рано». — Бобров меньше всего думал о том, что вот уже двое суток он почти не спал. Несколько дней назад разведчики захватили гестаповца, который назвал на допросах имена агентов, заброшенных в отряд. Морской, Олевский, Бобров и Григорьев в течение двух часов арестовали шпионов. Допросы показали, что цель агентов была все та же — убийство комсостава партизанских отрядов, разложение отрядов, наводка на них немцев.
«А проклятого Свата мы так и не нашли, — думал Бобров, — и кто знает, что он готовит сейчас? Кто он?.. Людей сотни. Отряд уже насчитывает несколько гарнизонов, разбросанных в десятках хуторов, лесных сторожек... В каком из них Сват?»
Через два часа отряд должен был выступить из лагеря в направлении села Калиште и временно разместиться в нескольких селах, освобожденных от немцев. Морской вызвал в штаб бойца комендантского взвода, весельчака и баяниста Ивана:
— Седлай лошадь и мчи к майору Петрову в Балажи. Отдашь пакет — и назад.
Иван лихо щелкнул каблуками сапог и коротко ответил:
— Есть, командир!..
Связной ускакал.
— Ты о чем писал Петрову? — спросил командира Олевский.
— Грошей он просил... Написал ему, что можем подкинуть, пусть приезжает через недельку...
Отряд выступил четырьмя колоннами. Лагерь опустел. Только в нескольких землянках еще дымились печурки. Здесь оставались больные и охрана лагеря. В штабе спешно укладывали бумаги, упаковывали деньги. Майор Бобров давал последние указания командирам групп, уходившим на задания, предупредил их, что возвращаться следует в села, где будет временно стоять отряд.
В полдень Федотов сообщил, что Ивана все еще нет...
— Странно... — Бобров взглянул на часы. — Связной должен был вернуться минимум час назад... Подождем еще немного...
Но Иван не вернулся и через час. Подозревая недоброе, Бобров приказал послать по его следам пятерку бойцов. Вернулись они под вечер и доложили пренеприятную новость:
— Иван доставил пакет Петрову и сразу же выехал назад... Мы нашли на дороге пристреленную лошадь, на которой он ехал... Видно, она выдохлась и не могла больше идти... Следы Ивана ведут к селу, занятому немцами...
