Ознакомительная версия.
Рис. 17. План медресе Сахибийе, Кайсери, 1267 г.
По такому плану, лишь с небольшими вариациями, строили сиротские приюты, богадельни, больницы, дома призрения для умалишенных. Очень редко, например в Дивриги, такие учреждения ставили непосредственно рядом с мечетью так, чтобы они образовывали единый комплекс (рис. 16). Такое несколько неожиданное сочетание, возможно, является отражением последнего, второго этапа существования обычая, возникшего в свете выполнения указа халифа Ум ара после того, как из дворца правителя была украдена государственная казна. Для предотвращения подобного в будущем халиф повелел перестроить дворец таким образом, чтобы он стоял вплотную к мечети, поскольку «в мечети днем и ночью есть народ, а он и есть лучшая охрана своего достояния». Следствием выполнения указа стало то, что в течение последующих двух веков в Иране появился обычай строить дворец правителя вплотную к южной стене мечети, квадратной в плане. Возможно, именно существованием такой практики и объясняется возведение в Дивриги через несколько веков мечети и больницы под одной крышей.
КАРАВАН-САРАИ
В Анатолии можно часто увидеть остатки величественных архитектурных сооружений эпохи Сельджукидов – руины огромных караван-сараев, по которым по-прежнему можно определить, где в старину проходили оживленные торговые пути. Основная масса этих зданий была построена в период расширения торговых связей, при Кейхусрове I, Кейкавусе I и Кейкубаде I, то есть между 1204-м и 1246 годами. Таким образом, в основном они принадлежат к классическому периоду. Некоторые из самых больших караван-сараев возводились по приказу султанов и поэтому являются воплощением имперского стиля.
Попасть внутрь караван-сарая всегда можно было только через единственные ворота; некоторые специалисты предполагают, что эта особенность по своей сути является отражением традиции кочевников иметь в юрте один вход, однако более вероятно, что это было одной из мер, предпринятых с целью обороны от набегов грабителей. Другими средствами защиты от нападения были очень мощные внешние стены, усиленные башнями по углам, а иногда и с фасада здания. В отдельных случаях башни располагались также на равном расстоянии одна от другой вдоль всех четырех стен. Сами стены часто делали из необработанного камня и затем облицовывали большими плитами из тесаного камня; случалось, что всю стену целиком возводили из тесаного камня. Временами для стен использовали камни из разобранных сооружений, но значительно чаще их привозили из каменоломен. Форма башен варьировалась: обычно она бывала квадратной или прямоугольной, иногда круглой или восьмигранной. Узкие окна делали высоко – вероятно, это было дополнительной мерой против воров.
Вход в караван-сарай богато украшали замечательной по замыслу и отлично выполненной резьбой по камню, ее утонченность и элегантность как будто бы обещали усталому путнику всевозможные городские удобства. Переступив порог таких величественных зданий, как султан-ханы (1229 и 1230), первое, что видел путешественник, – это маленькая мечеть в центре квадратного или прямоугольного двора, основание которой стоит не на земле, а на четырех высоких арках подковообразной формы (рис. 8, 15). Создавалось впечатление, что мечеть парит в воздухе – настолько легкой и изящной была единственная лестница, ведущая к ней с земли с двух сторон и повторяющая изгиб арки, обращенной ко входу в султан-хан. Подобная кружеву резьба по камню делала мечеть похожей на драгоценный камень в оправе. В более простых ханах, правда построенных ничуть не хуже, мечеть часто ставили справа от входа или сразу же над ним – тогда в нее можно было попасть по внутренней лестнице (рис. 18).
Рис. 18. План хана Кесик Кёпрю недалеко от Кыршехира, 1268 г.
По сторонам от сводчатого крыльца, с которого путешественник смотрел на двор, часто располагались комнаты, предназначенные для персонала хана, а под ними – напоминающие крытые галереи портики или открытые коридоры, которые с одной стороны вели в отдельные комнаты гостей и общие спальни, а с другой – в бани, кофейню, на кухню, в мастерские и на склады. Спальни, как правило, были оборудованы стационарными очагами, встроенными шкафами и местами для сна; они занимали оба этажа или только второй – в том случае, если на первом устраивали дополнительные склады или конюшни. В дальнем конце двора, напротив входа, а иногда под углом к нему было второе крыльцо, оно вело в великолепный зал с рядами колонн и контрфорсов, поддерживавших боковые приделы с цилиндрическими сводами. Из всех приделов всегда обращал на себя особое внимание центральный – дело в том, что обычно именно в нем находился центральный купол круглой или конусообразной формы. В куполе имелись небольшие окошки, однако, поскольку они располагались на огромной высоте, освещение в зале было плохим. Именно в этих величественных, но темноватых интерьерах, которые выдержат сравнение с любой столовой Оксфорда или Кембриджа, в стойлах у каменных кормушек держали вьючных животных, а в холодные зимние месяцы там же, возможно, спали и погонщики. В хане Теркан кухня ничем не уступала современным ей кухням Запада; ее очаг ничуть не меньше очагов в кухнях Фонтевролта и Гастонбери. Еще одним достоинством этого хана было наличие специальных стойл для верблюдов: подковообразные арки по пути в эти стойла были сделаны на большей высоте, чем арки перед стойлами лошадей и мулов (рис. 7).
Рис. 19. План хана Сары на дороге Ургюп – Аванос, 1238 г.
ОБОРОНИТЕЛЬНЫЕ СООРУЖЕНИЯ
Большинство попадавших в руки Сельджукидов городов Анатолии уже имело довольно хорошие оборонительные сооружения, поэтому победителям, как правило, нужно было их лишь подремонтировать или укрепить. Иногда для того, чтобы ликвидировать какое-то слабое место, они строили башню или контрфорс. Однако отличить эти добавленные сльджуками детали от более ранней работы не так легко, особенно в тех случаях, когда работы выполняли те же местные мастера – судя по всему, христиане, – которые изначально строили эти оборонительные сооружения для византийцев. А вот появившиеся при сельджуках исламские надписи и монументальные входы, которыми они снабдили многие уже существовавшие крепости, безусловно, были делом рук мусульман, а не греков. Оборонительные стены Коньи и Сиваса были исключением из правил: они были построены или полностью перестроены по приказу Кейкубада I. Сейчас от них не осталось и следа, поэтому наши знания о фортификационных сооружениях Сельджукидов в значительной степени основываются на той информации, которой мы располагаем, судя по сохранившимся остаткам военно-морского арсенала и наземных оборонительных сооружений в Алайе и, в меньшей степени, по дошедшим до наших дней небольшим участкам стен, с моря защищавших Синоп.
Рис. 20а. Кызыл Куле, то есть Красная башня, Алайе, 1224 г.
Рис. 20б. Планы пола и крыши Кызыл Куле, Алайе
Во время многочисленных войн сельджуки неоднократно имели возможность оценить прочность сирийских крепостей. Возможно, именно по этой причине Кейкубад I поставил во главе работ в Алайе и Синопе сирийского архитектора. Для того чтобы создать в Алайе новую линию обороны, потребовалось увеличить протяженность уже существовавших оборонительных сооружений и перестроить порт. Центральное место в новой системе фортификаций отводилось Кызыл Куле, то есть Красной башне, которая должна была одновременно и защищать верфь, и служить опорой для новых стен, поднимающихся с западной стороны горы, соединяющих ее вершину с существующей цитаделью и затем спускающихся к морю (рис. 20а, 20б). Эта замечательная восьмиугольная башня была возведена вокруг центрального пирса, ее верхняя часть служила резервуаром для воды. В башне было пять этажей: цокольный, первый, мезонин, верхний этаж с зубчатой стеной и терраса на плоской крыше. Пространство, окруженное новыми стенами, делилось на шесть зон. Самой главной и действительно уникальной особенностью этого плана был военный док или терсан, располагавшийся в южной части гавани. Для него в скале на глубину почти 80 метров был выдолблен тоннель шириной 97 метров. Тоннель состоял из пяти сводчатых галерей (рис. 9). Образующие эти галереи боковые арки имели характерную подковообразную форму, сводчатые потолки были выложены из кирпича, причем по центру потолка шло специальное заглубление для того, чтобы в тоннеле можно было спрятать или даже тайно строить довольно большие корабли. Фасад сооружения сделан из огромных глыб тесаного камня, тщательно обработанных и аккуратно сложенных; качество строительства было настолько высоким, что и в наши дни рыбаки Алайе используют эти галереи.
ПЛАНИРОВКА ГОРОДА
Возникшие в окрестностях нового порта поселения, такие, как новая Конья и города, основанные Кей-кубадом I в Кубадабаде на берегу озера Бейшехир и в Кубадийе около Кайсери, больше похожи на города Средней Азии, чем Малой. Они были достаточно просторными, постройки чередовались с рынками и цветниками, на улицах были сделаны водопровод, фонтаны и небольшие бассейны. Часто фонтаны, по форме напоминающие типичный дверной проем эпохи Сельджукидов, встраивали в стены с внешней стороны самых важных общественных зданий (рис. 21). Насущной необходимостью считались общественные бани, они имелись во всех городах в достаточном количестве. Как правило, бани состояли из двух отделений – мужского и женского. В отличие от римских в турецких банях эпохи Сельджукидов не делали бассейнов, в которые можно погрузиться целиком, – там вода к фонтану поступала постоянно по трубе или желобу, а из фонтана стекала в небольшой бассейн.
Ознакомительная версия.
