Ознакомительная версия.
Обращение в христианство
В IV–V вв. многие германские народы вошли в контакт с христианской Римской империей. Римские христианские церкви существовали в пограничных районах близ Рейна и Дуная, а христианские епископы играли активную роль в местных делах, в том числе иногда организуя сопротивление захватчикам. Как церковь относилась к варварским племенам? Пыталась ли она обратить их в свое лоно и, если пыталась, насколько успешными были эти попытки?
Несмотря на то что некоторые германцы были готовы к обращению в христианство, не может не удивлять, что не проводилось практически никакой последовательной работы по обращению народов за границами империи. Судя по всему, ни один римский император не пришел к выводу, что обращение большого числа варваров в христианство может принести пользу в сфере политики, в какой-то степени нейтрализовав врага. Такую возможность, по крайней мере, рассматривал святой Паулин из Нолы, который надеялся, что обращение некоторых готов епископом Никитой может значить, что отныне они будут жить в мире с теми римлянами, рядом с которыми обитают теперь в римских провинциях. Значит, все же были такие люди, как Никита, которые старались принести евангельское учение народам, которые пересекали или намеревались пересечь границы империи. Однако в целом авторитет церкви не направлял их усилий, и успехи оставались в основном локальными.
Несмотря на все это, некоторые германцы, даже вне империи, все же обращались в новую веру. Они приходили к христианству благодаря общению с христианскими пленниками, захваченными ими во время набегов на римские провинции, а также через посредство других германцев, которые служили в римской армии, стали христианами во время службы, а затем возвратились на родину. Возможно, проживавшие среди германцев торговцы-христиане также способствовали крещению кого-нибудь, но такие люди редко могли сделать многое для церкви, хотя время от времени они добивались успеха. Христианский путешественник, возможно купец, оказавшийся на земле маркоманнов в конце IV в., рассказал королеве маркоманнов Фритигиль о великом Амвросии – епископе Милана. Фритигиль так увлек рассказ о могущественном епископе, что она решила принять веру Христову и написала Амвросию, прося наставлений. Епископ воспользовался возможностью просветить королеву варваров, послав ей письмо в форме своеобразного катехизиса. Но даже сам Амвросий не стал бы предпринимать сознательных усилий для обращения маркоманнов, если бы тот путешественник не заговорил о христианстве с Фритигиль.
За исключением отдельных обращений, которые были делом рук пленников, путешественников и возвратившихся домой германцев, миссионерской деятельности за границами империи практически не было. Обращение в христианство целых народов, за небольшим исключением, было возможно лишь тогда, когда варвары селились внутри самой империи. Таким образом, хотя христианские общины и существовали среди остроготов на юге России уже в IV в., этот народ в основном оставался языческим до тех пор, пока не пересек границы в V в. То же самое было с франками, аламаннами и бургундами. Империя гуннов в Центральной и Восточной Европе была для христианских миссионеров огромным камнем преткновения, и народы, над которыми она господствовала, в том числе гепиды, некоторые из ругиев, а также и остроготы, могли быть обращены в христианство лишь после крушения господства кочевников в середине V столетия.
Многие крупные народы были обращены в христианство также гораздо позже. Так, лангобарды, согласно их собственным представлениям, приняли христианство в конце V в., так же и герулы. Племена, послужившие основой для появления баварцев, еще долго оставались язычниками. Народы севера, которые длительное время были вне сферы деятельности миссионеров, очень долго исповедовали язычество – фризы и саксы до IX в., а шведы – еще дольше. Даже тогда значительные области севера оставались чужды церкви и ее миссионерам.
Нам многое известно о распространении христианства среди визиготов, наиболее хорошо изученного народа из всех тех, что переселились на римскую территорию. В основном их обращение было делом рук выдающегося римско-готского христианина по имели Ульфила, который был одним из немногих церковников IV в., работавших среди варваров. Он родился около 311 г. н. э. среди готов; его отец был готом, а мать – римской пленницей, захваченной в Малой Азии. К тридцати годам он стал «чтецом» в готской церкви, которая в основном состояла из пленных жителей римских провинций. Однако готы также принимали участие в службах, и сами службы проходили на готском языке. Установлено, что до 337 г. Ульфила прибыл в Римскую империю в качестве готского посла и там был посвящен в епископы. Он должен был руководить христианскими общинами в готских землях. В таком служении Ульфила провел семь лет, после чего один из готских вождей начал преследовать христиан, в результате чего ему и многим другим пришлось бежать. Оставшиеся 33 года своей жизни Ульфила провел в империи. Самым важным результатом этого длительного периода трудов был перевод Библии на готский язык. Однако Ульфила был скорее блестящим исключением, и, судя по всему, немногим варварам удалось сыграть столь важную роль в распространении Евангелия.
Глава 7
Смерть и погребение
Поскольку мы рассматриваем жизнь людей на огромной территории на протяжении почти 500 лет, то мы, естественно, вправе ожидать значительной разницы в способах и ритуале погребения. Эта разница может быть обусловлена как территориальными, так и хронологическими причинами. Так, в некоторых областях, прежде всего в Скандинавии, над умершими обычно сооружали погребальные курганы, в то время как во многих областях континентальной Германии курганы вообще неизвестны или тесно сосредоточены в немногих местах. Практика погребения оружия с умершими воинами также была свойственна далеко не всем германцам: во многих районах она была вообще неизвестна (возможно, по причинам религиозного характера). Можно выделить лишь наиболее четкие и значительные черты древнегерманского похоронного обряда и германских погребений, и это в основном те черты, которые открывают археологические раскопки. Однако о подробностях погребения археология не может нам ничего сказать, и, таким образом, ясную картину мы никогда не увидим.
Когда германские народы впервые появились на сцене античной истории Европы в I в. до н. э., преобладающим погребальным обрядом у них была кремация. Погребения-ингумации встречаются в нескольких ограниченных районах, и там они являются случайными. Обычно пепел умершего тщательно отделяли от углей погребального костра, может быть продолжая бытовавший с незапамятных времен обычай – освобождать дух от земных оков. Но такая практика вскоре прекратилась. Затем кремированные останки складывали в керамическую урну, а иногда – и в бронзовый сосуд. Затем урну захоранивали в ничем не отмеченной яме либо укладывали под кучу камней (каирн) или в низкий земляной курган. В Скандинавии такие каирны и курганы продолжали использоваться в качестве надгробий (как кремаций, так и ингумаций) вплоть до эпохи викингов и позднее. Иногда над кремированным телом воздвигали специальный погребальный домик. В Мандхее на датском острове Борнхольм поступали следующим образом: после того как пепел умершего покрывали землей, над ним воздвигали что-то вроде палатки из ветвей; затем место церемонии покрывали курганом из земли и камней.
Среди погребального инвентаря, который обычно сопровождал умершего в могиле, преобладали личные украшения, инструменты и оружие. Оружие, особенно мечи, зачастую ломали или сгибали – несомненно, символический акт, хотя его значение не совсем понятно. Возможно, это сломанное оружие символизировало конец могущества умершего. Но наиболее характерной особенностью кладбищ римского железного века было присутствие в могилах всех необходимых припасов для пира. Как ингумации, так и кремации сопровождались наборами керамических сосудов, в том числе больших емкостей для напитков, сосудов с ручками и кубков для питья, тарелок для твердой пищи, а также всевозможных ножей и ложек для ее потребления. В могилы клали свиные и бараньи окорока, а также различные напитки.
Погребальное сооружение в Мандхее (Борнхольм)
В последние два столетия до н. э. стали заметны новые тенденции, и вскоре после этого произошло еще одно значительное изменение в погребальном обряде. Внезапно самые богатые члены общества в северной Германии стали погребать свои умерших в земле. Возможно, это явилось результатом контактов с кельтами. Некоторые из таких могил имели форму построенных из дерева помещений, другие, в Ютландии, массивных каменных камер, которые могут восходить к гораздо более древним погребениям эпохи мегалита. Погребальная тризна (ее отмечали одинаково на похоронах мужчин, женщин и детей) связывала между собой различные виды погребений.
Ознакомительная версия.
