Валентин Афонин
ВАЛЕНТИН АФОНИН – защитник ростовского «Ростсельмаша» и столичного ЦСКА, сборной СССР 1960–х. Участник чемпионатов мира 1966 и 1970 годов. Цепкий и неуступчивый на равных боролся с лучшими нападающими планеты. После окончания карьеры игрока стал тренером.
Советский футболист среди фигур мадам Тюссо
В 1966 году в Англии во время чемпионата мира наша сборная между матчами однажды отправилась в музей восковых фигур мадам Тюссо. Для выходов в свет всей команде выдали одинаковые костюмы: брюки и синие пиджаки с большими пуговицами. Очень по тем временам модные костюмы.
И вот мы всей делегацией ходим по музею, смотрим на экспонаты: актеры, политики, ученые. А в этом музее есть такая особенность, там выставлены не только копии знаменитых людей, но в некоторых местах стоят и фигуры как бы самих служащих музея. Например, стоит в одном зале живой охранник в форме, а в другом – его копия из воска.
Я немного опередил нашу группу, зашел в следующий зал и решил подшутить над ребятами. Встал между других фигур, замер и не двигаюсь. Жду, пока наши подойдут. А они чего – то задерживаются. Минуту стою, вторую, третью, уже руки – ноги от неподвижности затекать начинают. И тут вместо наших футболистов заходит группа каких – то немецких туристов. Смотрят на меня и не поймут: живой я или восковой. Женщина одна ко мне подходит, смотрит в упор. Стою, стараюсь не дышать. Она еще ближе, и трогает меня за пуговицу. Тут я уже не выдержал, подмигнул ей. Она как отпрыгнет, засмеется. Разоблачила меня, не дала ребят повеселить.
Политинформация Муртаза Хурцилавы
На чемпионате мира 1970 года в Мексике наша сборная жила обособленно от всего мира. Нас разместили на окраине города, в отдельном доме с внутренним двориком – патио. Мы любили по вечерам собираться в этом дворе, сидели за столом, разговаривали. И Муртаз Хурцилава нам часто читал лекции. Причем говорить мог о чем угодно, на любые темы.
О политике? Пожалуйста! Рассказывал, например, о том, как наши ввели войска в Чехословакию:
– Наши всю Чехословакию заняли, а чех посмотрел и говорит: «Эй, генацвале! Зачем мне танку прислал?!»
Обсуждал состав нашей сборной, он почему – то тех, кто не был лидерами команды, называл «би – би – си»:
– Команда у нас – ничего, но игроков типа би – би – си в ней много. Первый би – би – си – Зика (то есть Валера Зыков), второй би – би – си – Пар куча (то есть Валера Поркуян). Правый край – не очень у нас, зато левый – мамину маму!
Однажды на тактическом занятии он спросил у главного тренера, Гавриила Качалина:
– Скажи, бичо! Пачиму футбол – лучшая игра в мире?
Гавриил Дмитриевич даже растерялся, начал перечислять:
– Ну как почему? С одной стороны, это командная игра, с другой – индивидуальная техника может все решить…
Хурцилава сидит, хитро улыбается. Тут вся команда подключилась, доводы приводят:
– Мысль в футболе важна, очень зрелищный вид спорта, бойцовские качества на поле проявляются…
Муртаз палец вверх поднимает важно:
– Патаму шта это едынственный игра, в который ногой играют!
Футбол с африканскими призраками
Как – то раз полетели мы с «Ростсельмашем» в турне по Африке. И один из матчей предстояло сыграть в столице Уганды Кампале. «Боинг», на котором мы туда летели, старый был, весь в заплатах. Смотришь в иллюминатор – под тобой сплошные джунгли. Мы шутили, что они тут в полете только по пальмам и ориентируются. Спонсор матча был – какая – то фабрика по производству кроватей. И вот подлетаем мы к Кампале, и нам говорят, мол, переодевайтесь прямо в самолете. Потому что сейчас уже скоро стемнеет, а освещения на стадионе, естественно, никакого нет. Выглядываю наружу – уже смеркается. Примчались мы на стадион: битком забит чернокожими болельщиками. Они орут, визжат, как будто финал чемпионата мира сейчас начнется.
Подходят организаторы: максимум, что успеем – сыграть два тайма по пятнадцать минут. А больше нереально – темно будет. Разминаемся на бровке, мне говорят: «Валя, у них нападающий очень юркий, ты давай поплотнее с ним».
«Хорошо, – думаю, – плотнее так поплотнее». Начали играть, нападающий ничего особенного. И тут – бац, буквально как свет выключили – темнота. А мы только первые пятнадцать минут и отыграли. Стадион бесчинствует, продолжения требует. Организаторы помчались на аэродром по соседству и притащили оттуда огромный прожектор. Один, больше нет. И поставили его за нашими воротами.
Прожектор оттуда лупит узким лучом: кусок поля перед нашей штрафной только видно. И негр мой хитрый приспособился: получает мяч, и только я его встречаю, он – нырк в темноту! И все – не видать ничего. Как его, черного, там во мгле ловить?! Намучился, одним словом. А как там наши ребята впереди играли среди черных призраков, уж вообще не понимаю. Хорошо, хоть быстро закончилось все.
ДМИТРИЙ БАРАННИК – защитник питерского «Зенита» 1980–х, чемпион СССР. Уехав в 1991 году играть в Норвегию, он и сегодня живет в этой стране, но продолжает работать в футболе. Тренирует любительскую команду и трудится в фирме, разрабатывающей программное обеспечение для обработки футбольной статистики.
Как правильно подавать угловой
Эта история произошла на моих глазах и впоследствии стала знаменитой. Кажется, это был 1982 год, идет разбор одной из игр «Зенита». Наш главный тренер Юрий Андреевич Морозов никогда тихим нравом не отличался, а тут мы еще кому – то проиграли. Поэтому он просто бушует, пихает всем подряд, страшно смотреть.
Разбирает он какой – то угловой.
– Посмотрите, как вы расположились! О чем вы думаете?! Никто никого не держит, соперник по штрафной, как у себя дома, ходит! Вы вообще в футбол умеете играть или нет?!!
Возразить в то время Морозову было просто самоубийством. При нем вообще никто даже рот открыть не смел. Но кто – то из стариков, не помню уже кто, кажется, Бондаренко, решился и так робко говорит:
– Юрий Андреевич, это же мы угловой подаем.
В советское время спаренные выездные матчи были обычной практикой. Команда летела куда – нибудь на юг, проводила там одну встречу, потом переезжала в другой город, играла вторую и потом уже отправлялась домой. Однажды, согласно календарю, мы отправились по маршруту Ленинград – Баку – Ереван.
Прилетели в Баку, сыграли с «Нефтчи» и в тот же вечер должны были отбыть в Ереван. Администратором в «Зените» работал тогда Матвей Соломонович Юткович. Это был уже немолодой, грузный человек. Дело свое делал здорово, и все его в футбольном мире знали сто лет.
На его плечах лежало множество обязанностей, в том числе и добывание билетов для команды. В те времена найти места на сорок человек, да еще на южных направлениях, было задачей очень непростой. А даже если и были билеты, это еще не означало, что все пройдет гладко. В общем, момент посадки команды в самолет для администраторов тех лет был самым напряженным в поездке.
И вот бегает Матвей Соломонович по аэропорту, улаживает разные неувязки, и в конце концов все кончается хорошо. Весь «Зенит» на борту, взлетели, скоро будем в Ереване. Юткович с облегчением садится в свое кресло – а время уже позднее, после игры улетали – и тут же засыпает.
Только он уснул, как командир экипажа объявляет:
– Ереван по метеорологическим условиям нас принять не может, придется вернуться на аэродром.
Но это только так говорится: вернуться. Возвращаться с полными баками горючего нельзя, поэтому мы еще полтора часа нарезаем круги над Баку, после чего возвращаемся туда же, откуда вылетели.
Команда, недовольная таким поворотом, идет на выход, впереди шагает немного поспавший Матвей Соломонович. Но ему – то никто не сказал, что мы вернулись! Он выходит на трап, смотрит на ночной южный город, передергивает плечами и громко восклицает:
– А в Ереване – то попрохладнее, чем в Баку будет. Да, ребята?!
Мы от смеха чуть не посыпались с трапа.
Откуда растут руки у футболистов
Еще одна история относится уже не к моим футбольным годам, а к совсем недавнему прошлому. Я сейчас живу с семьей в Норвегии, в частном домике, и у нас есть небольшой садик. Если забить гвоздь в стену я еще могу, то более сложные вещи по хозяйству мне поручать опасно. Так уж сложилось. Тем не менее однажды жена говорит:
– Посмотри, как у соседей красиво подстрижены кусты. Вот бы и нам так сделать.
На следующий день она уехала в магазин, а я пошел к соседу попросить у него садовые электроножницы.
На самом деле это никакие не ножницы, а такая хитрая электропила на длинном шнуре, управляться с которой, по – моему, нужно учиться на специальных курсах.
Через десять минут подстригания кустов результатом моего труда стал громкий хлопок, в доме вылетели пробки. Оказалось, что я в запале перерубил ножницами их же электрошнур. Это потом выяснилось, что при подстригании кустов нужна особая техника, шнур следует хитрым образом забрасывать через плечо, но тогда я ничего подобного не знал.
