своего рода «пожарной команды», спасая положение на угрожаемых участках фронта. Фельдфебель Эрвин Дрегер удерживал с пятнадцатью солдатами участок фронта шириной в 2 км. Разумеется, это стало возможным только благодаря особой тактике, которую выработал Дрегер, а также стальным нервам его солдат, которые все были опытными, закаленными бойцами Восточного фронта. Дрегер вооружил каждого из своих бойцов трофейным пулеметом, и ещё три пулемета у него оставалось в резерве — на всякий случай.
Образовав дугу, солдаты Дрегера расположились на местности глубоко эшелонированным порядком фронтом к лесу, из которого русские непрерывно проводили свои атаки. Именно здесь советские передовые подразделения намеревались предпринять прорыв. Его предстояло реализовать 17 марта. Около 10 часов 30 минут русские силами батальона начали наступление. Дрегер со своими людьми занял позицию в центре, то есть в самой глубокой точке своей оборонительной линии. Русские подходили все ближе и ближе; но с немецкой стороны не прозвучало ни одного выстрела. Дрегер приказал своим солдатам строго-настрого: «Ждать, пока я не открою огонь!» Передовые подразделения противника подошли уже на 50 метров, когда Дрегер выпустил из своего пулемета первую очередь. Поскольку удар противника был нацелен точно в середину оборонительной линии, его удалось отразить охватом. Под эффективным огнем с обоих флангов русское наступление захлебнулось через 20 минут.
Русские предпринимали свои атаки пять раз в течение 14 часов. Пять раз терпели их батальоны поражение, откатываясь под массированным пулеметным огнем группы Дрегера. 16 решительных бойцов давали отпор противнику, численно превосходившему их более чем в 100 раз.
Однако через три дня война «взяла» и Дрегера. Он со своим взводом в конце концов был выдавлен из удерживаемой им деревни. Но при леденящем холоде его людям был необходим на ночь дом, каморка или подвал, по крайней мере, на пару часов, чтобы спастись от мороза и ледяного ветра. Дрегер хотел захватить колхоз внезапным броском, но был сражен автоматной очередью. Его люди оттащили его назад в тыл и укрыли за стогом соломы. Дрегер стучал закоченевшими ладонями, чтобы согреться. При этом он продолжал прислушиваться к тишине морозной ночи. Обычно не привыкший говорить громкие слова, на этот раз он тихо сказал своим боевым друзьям: «Слышите, смерть стучит уже своей косой!» Затем он умер.
Историю о фельдфебеле Дрегере генерал-полковник Гальдер не знал. Но содержание боевых донесений, поступавших из-под Балаклеи 28 марта, он точно сохранил в своей памяти. 13 февраля он отправил их Йодлю для включения их в сводки Вермахта. 14 февраля венцы были упомянуты в сводках впервые. С тех пор уже прошло 6 недель. Советское наступление в целом было сорвано благодаря поразительным успехам войск, достигнутым в узловых точках Изюмской дуги. Но даже если оставаться оптимистичными и исходить из того, что вскоре и этот очаг войны, так же как и другие, мог бы быть устранен полностью, все же оставался правомерным вопрос: не лучше ли было бы ввиду больших потерь на всем Восточном фронте сделать паузу также в боевых действиях группы армии «Юг» с тем, чтобы русские начали наступление первыми, а наши войска измотали бы их в обороне и обескровили бы тем самым их резервы.
Это был вопрос, который генерал-полковник Гальдер задавал вновь и вновь себе и своим офицерам в ходе планирования боевых операций на 1942 год.
Но начальник оперативного отдела штаба, генерал-майор Хойзингер, указал на то, что вследствие такой тактики возможна потеря инициативы и огромного количества времени. Время все же работало на русских и на западных союзников, которые собирались мобилизовать свои гигантские резервы в том числе и для помощи русским. Если это вообще было бы возможно, то, по мнению Хойзингера, следовало бы как можно скорее попытаться поставить Красную Армию на колени.
Гальдер согласился с этим аргументом. Но в этом случае, по его мнению, следовало бы начать новое наступление на Москву, сердце Советского Союза.
Но именно против этого варианта Гитлер сопротивлялся изо всех сил. Должно быть, он все ещё помнил ужас, который испытал под Москвой. Он хотел предпринять на этот раз нечто другое. После неудачного опыта прошлого года на Центральном фронте он хотел теперь найти решение на юге — отнять у Сталина кавказскую нефть и нанести удар по Ирану. Африканский корпус Роммеля также был вовлечен в реализацию этого плана. «Лис пустыни», который как раз в это время готовил свое наступление из Киренаики на позиции британцев под Газалой, а также против Тобрука, главного пункта британской обороны в Северной
Африке, должен был пробиться к Персидскому заливу по территории Египта и через Аравийскую пустыню. В этом случае Иран был бы нейтрализован в качестве второй большой американской базы подвоза и снабжения для Красной Армии. Первой по значимости был Мурманск — место встречи русских и англичан. И тогда не только русские, но и более богатые арабские нефтяные месторождения оказались бы в руках немцев: Марс был провозглашен богом военной экономики.
Автомобиль Гальдера остановился перед шлагбаумом у ворот № 1, запретной зоны № 1 у «Волчьего логова», собственной резиденции фюрера. Охрана отдала честь. Шлагбаум поднялся. Узкая гудронированная дорога вела к лесной крепости Гитлера. Низкие бетонные бараки с маскировочной окраской и засаженными на плоских крышах растениями хорошо укрыты среди высоких буков. Даже с борта самолета их невозможно заметить. Повсюду по окружности местность герметически изолирована. Она защищена заграждениями из колючей проволоки и минными полями. Дороги блокированы постами. Небольшая тупиковая железнодорожная линия законсервирована и используется только для нужд Геринга, командный пункт которого находился южнее Растенбурга, недалеко от озера Шпирдингзее, в Йоханисбергском лесу.
Генерал-полковник Йодль однажды сказал, что «Волчье логово» представляет собой смесь концентрационного лагеря и монастыря. Во всяком случае, это был спартанского типа походный лагерь, претерпевший в условиях военного времени лишь одно изменение, а именно: Гитлер превратил ночь в день, работая до двух, трех и даже четырех часов утра, и отсыпался затем очень долго. Его ближайшее окружение волей-неволей вынуждено было приспосабливаться к этому ритму жизни. Гальдер проехал мимо узла связи шефа пресс-службы рейха. Справа от него находился узел телефонной и радиосвязи, неподалеку от него — штаб-квартиры Йодля и Кейтеля. Слева от дороги разместились Борман и служба безопасности. Наконец, на опушке леса показался барак фюрера, который дополнительно был огражден высокой проволочной изгородью. Вместе с Блонди, овчаркой Гитлера, эта проволочная сетка
