Иосиф Сталин - Переписка Председателя Совета Министров СССР с Президентами США и Премьер-Министрами Великобритании во время Великой Отечественной войны 1941–1945 гг. Том 2.

26 мая 1944 года.

В связи с моим посланием от 23 мая, содержащим предложение о рассмотрении послания, которое должно было быть опубликовано мною с целью повлиять на немецкий народ, мне сообщают, что это предложение не одобряется Премьер-Министром Великобритании и его Кабинетом.

Ввиду того что предложенное заявление не имеет существенного значения и ввиду определенного и решительного возражения Британского Правительства, я предлагаю в настоящее время ничего не предпринимать в отношении заявления такого рода.

27 мая 1944 года.

Ваше послание с сообщением, что Вы решили ничего не предпринимать в настоящее время в вопросе об обращении к немецкому народу, получил.

Благодарю Вас за сообщение.

30 мая 1944 года.

Я получил Ваше послание от 26 мая относительно моего предложения о том, чтобы сделать заявление с целью повлиять на немецкий народ.

Отправленное мною Вам 27 мая послание, которое, очевидно, разошлось в пути с Вашим посланием, соответствует Вашему мнению, что в настоящее время не следует делать такого заявления.

30 мая 1944 года.

Поздравляю Вас с большой победой союзных англо-американских войск — взятием Рима.

Это сообщение встречено в Советском Союзе с большим удовлетворением.

5 июня 1944 года.

Считаю нужным довести до Вашего Сведения, что 6 июня в ответ на послание г-на Черчилля направил ему нижеследующее личное послание о плане летнего наступления Советских войск:

«Ваше сообщение об успехе начала операций «Оверлорд»[53] получил. Оно радует всех нас и обнадеживает относительно дальнейших успехов.

Летнее наступление Советских войск, организованное согласно уговору на Тегеранской конференции, начнется к середине июня на одном из важных участков фронта. Общее наступление советских войск будет развертываться этапами путем последовательного ввода армии в наступательные операции. В конце июня и в течение июля наступательные операции превратятся в общее наступление советских войск.

Обязуюсь своевременно информировать Вас о ходе наступательных операции.

6 июня 1944 года».

Я получил Ваше послание с поздравлением по случаю падения Рима и очень благодарен за него так же, как и за пересылку мне копии Вашего послания г-ну Черчиллю. Все это меня очень радует.

Известия из Северной Франции говорят, что все развивается по плану.

Шлю Вам мой горячий привет.

Как Вам известно, польский Премьер-Министр г-н Миколайчик только что закончил краткий визит в Вашингтон, и по причинам, которые Посол Гарриман вам уже объяснил, я считал его визит желательным и необходимым в настоящее время.

Вы поэтому знаете, что его визит не был связан с какой-либо попыткой с моей стороны вмешаться в существо разногласий, которые существуют между Польским Правительством в изгнании и Советским Правительством. Хотя у нас состоялся искренний и полезный обмен мнениями по многим различным вопросам, касающимся Польши, я могу заверить Вас, что никакого определенного плана или предложения, каким-либо образом затрагивающего польско-советские отношения, не было подготовлено. Я полагаю, однако, что Вас будет интересовать мое личное впечатление о г-не Миколайчике и о его позиции в отношении проблем, перед которыми стоит его страна.

Г-н Миколайчик произвел на меня впечатление весьма искреннего и благоразумного человека, единственное желание которого заключается в том, чтобы сделать для своей страны то, что лучше. Он вполне понимает, что все будущее Польши зависит от установления подлинно хороших отношении с Советским Союзом, и, по моему мнению, он приложит все усилия для достижения этой цели.

Жизненная необходимость установления самого полного сотрудничества между Красной Армией и силами польского подпольного движения в совместной борьбе против нашего врага является его первоочередной заботой. Он полагает, что координация действий Ваших армий и организованного польского подпольного движения является военным фактором величайшей важности не только для Ваших армий на Востоке, но так же и в отношении главной задачи, заключающейся в том, что бы нашими совместными усилиями прикончить нацистского зверя в его собственной берлоге.

У меня создалось впечатление, что Премьер-Министр думает только о Польше и о польском народе и не допустит, чтобы какие- либо мелочные соображения стояли на пути его усилий достичь разрешения вопроса с Вами. Я действительно верю, что он не поколебался бы поехать в Москву, если бы он знал, что Вы приветствовали бы такой шаг с его стороны, для того чтобы обсудить с Вами лично и откровенно проблемы, касающиеся Ваших двух стран, в особенности срочность установления безотлагательного военного сотрудничества. Вы поймете, я уверен, что, высказывая эти соображения, я ни в коей мере не пытаюсь навязать Вам свое личное мнение в деле, которое имеет особое значение для Вас и Вашей страны. Я полагал, однако, что Вы имеете право знать мое откровенное суждение о тех впечатлениях, которые я вынес из бесед с Премьером Миколайчиком.

Я имею возможность сообщить Вам, что не позднее чем через неделю начнется второй тур летнего наступления Советских Войск. В этом наступлении будет принимать участие 130 дивизий, включая сюда и бронетанковые дивизии. Я и мои коллеги рассчитываем на серьезный успех. Надеюсь, что наше наступление окажет существенную поддержку операциям союзных войск во Франции и в Италии.

21 июня 1944 года.

Благодарю за Ваше послание от 21 июня. Ваши замечательные действия совместно с нашими усилиями на западном фронте должны быстро поставить нацистов в очень трудное положение.

Благодарю Вас за информацию о Вашей встрече с г. Миколайчиком.

Если иметь в виду установление военного сотрудничества Красной Армии и борющихся против гитлеровских оккупантов сил польского подпольного движения, то это, безусловно, является теперь актуальным делом для окончательного разгрома нашего общего врага. Важное значение, разумеется, имеет в этом отношении правильное решение вопроса о советско-польских отношениях. Вам известна точка зрения Советского Правительства и его стремление видеть Польшу сильной, независимой и демократической, а советско-польские отношения — добрососедскими и основанными на прочной дружбе. Советское Правительство видит важнейшие предпосылки этого в реорганизации эмигрантского польского правительства, которая обеспечила бы участие в нем как польских деятелей в Англии, так и польских деятелей в США и СССР, и особенно польских демократических деятелей, находящихся в самой Польше, а также в признании польским правительством линии Керзона[51] как линии новой границы между СССР и Польшей.

Надо сказать, однако, что из заявления г. Миколайчика в Вашингтоне не видно, чтобы он сделал в этом вопросе какой-либо шаг вперед. Вот почему для меня затруднительно в данный момент высказать какое-либо мнение по поводу приезда г. Миколайчика в Москву.

Ваше внимание к вопросу о советско-польских отношениях и Ваши усилия в этом деле мы все высоко ценим.

Москва, 24 июня 1944 года.

1. Ваше послание о грамотах для Сталинграда и Ленинграда получил. Грамоты были мне вручены Послом г-ном Гарриманом. Грамоты будут переданы по назначению. При получении грамот я сделал следующее заявление:

Я принимаю грамоты Президента Рузвельта как символ плодотворного сотрудничества между нашими государствами, осуществляемого во имя свободы наших народов и прогресса человечества.