– Все наши родные, дедушки, бабушки – а это в основном представители тайбэйской интеллигенции – нам все уши прожужжали: наймите репетиторов, чтобы подготовить Лина к экзаменам. Мы с мужем обдумали этот вариант и – отказались от него. Он играет себе в удовольствие. Получает радость от общения с друзьями. Он всегда весел и доволен. Зачем же лишать его этой радости?
– Но если потом он увидит, что его сверстники, которых родители насильно заставляли учиться, теперь лучше образованны, больше, чем он, готовы к жесткой конкуренции, не упрекнет ли он своих родителей за этот воспитательный выбор?
– Но ведь это его, не наш выбор. Не хочет учиться – мы его не будем заставлять. Захочет – поддержим. Не сможем – пусть сам зарабатывает на образование. Просто мы не хотим ему мешать быть счастливым. Хотим, чтобы он вырос оптимистом. Разве этого мало?
Еще четверть века назад Тайвань был известен как экспортер зонтов, солнцезащитных очков и игрушек. Но уже к началу нынешнего века он стал занимать одно из первых мест в мире по производству компьютеров, ноутбуков, интегральных схем, беспроводных локальных сетей.
Чтобы типичной стране третьего мира стать одним из современных индустриальных центров, необходимо было создать свой научный и технический потенциал. А поддерживать конкурентную способность товаров можно было только одним способом: непрерывно осваивать все новые и новые технологии. Большую роль в этой революции сыграли научно-промышленные парки. Первый из них открылся в 1980 году в уезде Синьчжу, в 70 километрах к югу от Тайбэя. Туда я и направилась.
Среди теперь уже привычных мне китайских лиц я увидела много «иностранцев». Беру это слово в кавычки, потому что так тайваньцы называют не просто всех иноземцев, а только белолицых людей из Европы и Америки.
Так вот трое из этих «иностранцев» – двое молодых мужчин и девушка – особенно привлекли мое внимание. Мне показалось, будто мы даже знакомы.
– Здравствуйте! – приветствовали они меня по-русски. И мои сомнения прояснились.
– Привет, ребята, – обрадовалась я. – Давно здесь?
– Третий год уже.
– По родине не соскучились?
– О, еще как соскучились! – с чувством ответила девушка.
– Ностальгия замучила, – то ли подшучивая над ней, то ли поддерживая всерьез, сказал один из мужчин.
– А чего же не возвращаетесь? – задала я явно риторический вопрос: ответ-то мне был известен. – Деньги?
– Да не только деньги, – несколько удивили они меня.
Мы условились встретиться под конец моего визита в ресторане и обо всем подробно поговорить.
Первое мое интервью в Синьчжу-парке я провожу с одним из его руководителей, директором отдела планирования мистером Полом У. Вот отрывки из нашей беседы.
– Ваш Парк, я слышала, называют «Силиконовой долиной на Формозе». Что, он и впрямь сколок с этого авангарда научной мысли в США?
– И да, и нет. С одной стороны, мы действительно стараемся собрать здесь самые мощные умы, способные рождать инновации в науке и технике. С другой, у американцев Силиконовая долина – это только научный центр, который определяет, в каком направлении должна развиваться индустрия. А Синьчжу-парк – не только наука, но и производство. Наши ученые-исследователи знают, что их разработки будут тут же реализованы в конкретные технологические процессы, а потом – в реальную продукцию. В то же время мы в известной степени можем считать себя «клоном» Силиконовой долины. Вся организация Парка – планирование, менеджмент, инфраструктура – скопированы у американцев. Да это и естественно. Здесь же работает больше тысячи специалистов из Америки.
– Переманили?
– Да, переманили. Так же, как и десятки специалистов из других стран. Но упор был все-таки на возвращение тайваньцев, ранее эмигрировавших в США. Мы много сделали, чтобы соблазнить их вернуться обратно.
– Мне как-то трудно себе представить, что могло заставить специалистов высокого класса уехать из крупнейшего научного центра Америки в тогда еще захолустное местечко Синьчжу, вдали от всякой науки.
– Ну, не совсем «вдали». Там уже работали два известных университета Цин-хуа и Цзяо-тун. Потом на деньги правительства в очень короткое время выстроили на территории Парка НИИ индустриальной технологии. Все эти три института дали новому образованию сильную академическую поддержку.
– Пусть так. Но ведь все равно этот научный уровень не выше, чем в Америке? И потом, не одной же наукой жив человек, даже если это ученый-энтузиаст.
– Конечно. Мы это хорошо понимали и потому постарались создать целую систему льгот, комфортные условия для работы и, конечно, хорошую среду для обитания.
– Давайте по порядку. Какие льготы?
– Прежде всего налоговые. Компания, открывающая свой бизнес в Синьчжу, полностью освобождается от налогов на первые пять лет. Если потом она продолжает инвестировать в этот бизнес, то получает новые налоговые льготы. Затем – аренда. Где вы еще видели, чтобы один акр земли (2,5 гектара) стоил 5–7 тысяч долларов?
При этом правительство Тайваня гарантирует, что в течение 20 лет цена не изменится и право собственности не будет нарушено. Дальше. Компании получают банковские ссуды под очень низкий процент. Правительство также выдает гранты на перспективные исследования и технологические разработки.
– А что вы имели в виду, когда говорили о комфортных условиях работы?
– Прежде всего освобождение компаний от бремени бюрократической канители, а если точнее – от бюрократических проволочек. Аренда, строительство новой компании, вопросы жилья, электро– и водоснабжение, утилизация отходов… Все эти вопросы решаются очень быстро.
– Быстро – это как?
– В течение недели, не больше. Или, скажем, такой сложный процесс, как экспорт-импорт. Обычно на него уходит от нескольких недель до нескольких месяцев. У нас же администрация Парка берет весь процесс таможенного регулирования на себя – от разрешения на продажу продукции до ее транспортировки заказчику. Когда я говорю о привлекательности рабочих условий, я также имею в виду и новые образования, стимулирующие творческую мысль ученых и инженеров. Например, так называемые «межкорпоративные группы». Специалисты нескольких компаний совместно работают над какой-то общей проблемой, а затем делятся полученными результатами. Такая система существенно уменьшает расходы, а значит и стоимость готовой продукции.
– Вообще администрация Парка внимательно изучает, как можно облегчить работу сотрудников, как высвободить их головы для решения непосредственно творческих задач. Парк, например, берет на себя всю рутинную процедуру лицензирования и сертификации продукции.
– А что вы делаете для комфортного быта?
– Строим удобные дома с современными квартирами. Открываем рестораны, магазины, банк. Особенно поощряются занятия спортом. Теннисные корты, площадки для волейбола, баскетбола – все это доступно любому жителю нашего Парка. Особенной популярностью пользуется бассейн, выстроенный по самому современному проекту.
– А дети? Им ведь надо учиться. Вы что, возите их за 70 километров в Тайбэй?
– Зачем? У нас открыта билингвистическая школа, на которую приезжают посмотреть педагоги со всей страны. Обучение там идет с первого года сразу на двух языках – мандарине и английском.
– Ну, на мандарине-то детям учиться легко, а на английском…
– Смотря каким детям. Во-первых, у нас много иностранцев: для них, как правило, английский родной. А во-вторых, дети репатриантов, родившиеся в Америке, своего языка не знают. Ведь родители обычно не собирались возвращаться, поэтому хотели, чтобы их дети побыстрее адаптировались к американской среде. Они даже у себя дома старались по-китайски не говорить.
– И многих тайваньцев вам удалось вернуть?
– Много, они составляют 40 % всех инженеров и исследователей Парка. Мы ими очень дорожим. Во-первых, они приобрели знания и опыт в передовых странах мира и таким образом сократили разницу уровней между этими странами и Тайванем. Во-вторых, многие из них сохранили свои контакты и помогают нам налаживать зарубежные связи. Сегодня Синьчжу-парк имеет шесть представительств в США, столько же в Европе, по одному-два в других странах мира. В-третьих, поработав в крупных международных корпорациях, репатрианты содействуют открытию у нас филиалов этих корпораций, таких как «Hewlett Packard», «Ericsson», «IBM» и другие.
– Правильно ли я поняла, что уровни специалистов, приехавших из-за рубежа, и своих, местных, существенно различаются? Как же в таком случае вы их выравниваете?
– Ваш вопрос поставлен не совсем точно. Правильнее было бы спросить, как мы вообще повышаем уровень знаний и навыков наших работников. Ведь научно-технический прогресс все ускоряет свое движение, и даже те, кто еще вчера находился на его гребне, сегодня уже могут не поспевать за новой информацией. Поэтому в Парке широко развита система повышения квалификации и переподготовки. На курсах студенты получают знания от профессоров университетов, а также от специалистов высшей категории с промышленных предприятий.
