Лев Яшин поднимает свой огромный кулак:
– Ну смотри, доктор, если ошибся – мы с тобой посчитаемся!
Все в хохот, нервная разрядка у ребят.
Матч получился тяжелейший, проигрывали, сравняли, потом дополнительное время. С колоссальным трудом пробежали круг почета с кубком в руках. Пришли в раздевалку, попадали в кресла, и сил даже пошевелиться ни у кого нет. Журналисты пришли иностранные, начальство какое – то поздравляет, никто даже пальцем пошевелить не может. Минут пятнадцать проходит, все сидят.
И тут опять раздается тоненький голосок Николая Николаевича:
– Лев Иванович, ну а что я говорил? Понедельник – то забил.
Яшин вскочил с кресла, поднял доктора на руки, поцеловал его. И снова все оживились, засмеялись, начали собираться, разговаривать. Во второй раз доктор оживил команду.
ВИКТОР ПРОКОПЕНКО – харизматический бомбардир одесского «Черноморца», затем этот же «Черноморец» и тренировавший. Умница и балагур он внес заметный вклад и в российский футбол, своей деятельностью в «Роторе» и «Динамо». Последние годы жизни был спортивным директором донецкого «Шахтера». Его скоропостижный уход стал потерей для множества футбольных людей, как в России, так и на Украине.
Одесское футбольное остроумие
Играет дубль «Шахтера» с дублем «Черноморца» в Одессе. Счет 1:1, и одесситы забивают гол. Диктор делает по стадиону официальное объявление: «Гол – красавец забил Журба, номер 11!» Вот что такое Одесса!
Был случай, «Черноморец» встречался в Москве с «Динамо» еще в 1980–х. У «Динамо» тогда очень хорошая команда была: Добровольский, Кирьяков, Колыванов. Поэтому неудивительно, что хозяева выигрывали 1:0. Вдруг в середине второго тайма гаснет табло. Но матч проходил в светлое время суток, поэтому игра продолжалась. Рядом со мной сидел одессит. Он увидел, что случилось, и так тяжело вздохнул:
– Ой, табло сломалось! Только бы наши ребята не забыли, какой счет!
Когда я тренировал «Ротор», мы играли однажды в Воронеже. И я сидел на скамейке и начал смеяться, хотя мы проигрывали 0:1. Соседи по скамейке, наверное, подумали, что у меня крыша поехала! Но на самом деле они увлеклись игрой и не заметили, как диктор по стадиону объявил замену:
– Вместо одиннадцатого номера Рожина играет номер пятнадцатый Харин!
Но порой встречаются убийственные объявления не только устные, но и письменные. В одной из украинских воинских частей я видел плакат с портретом Усамы. И под ним надпись: Международный террорист. Увидите его на территории части – немедленно арестуйте!
Теория Тарасова и практика Лобановского
Когда я учился в ВШТ, учителя у нас были серьезнейшие! Один только Анатолий Тарасов, преподававший психологию игры, чего стоил! Он был уже грузный, ходил вдоль доски в странном одеянии типа римской тоги. На одной из лекций говорит:
– В общем, если хотите чего – то добиться в профессиональном спорте, нужно полностью посвятить себя этому делу.
Постоял немного, несколько секунд, и добавил, как бы про себя:
– Хотя и женщин оставлять на старость – тоже неправильно.
Валерий Лобановский был очень требователен к игрокам, многие футболисты стонали от его непомерных нагрузок. Как – то один из них не выдержал:
– Да вы сами – то не лучше нас играли!
На что Валерий Васильевич тут же отреагировал:
– Вот поэтому такие футболисты, как Лобановский, мне сегодня на хрен не нужны!
АЛЕКСЕЙ ПРУДНИКОВ – голкипер московских «Динамо» и «Спартака», олимпийский чемпион Сеула. Работал тренером вратарей в столичном «Спартаке». Сегодня он – одно из главных действующих лиц команды артистов российской эстрады «Старко»: и играющий (в воротах, естественно) тренер, и начальник команды.
Как Кебе Романцева ввел в заблуждение
Сидим с Олегом Ивановичем летом перед тренировкой в Тарасовке на скамейке около поля. До начала занятия еще минут десять, игроки по одному подтягиваются из жилого корпуса, начинают разминаться. Видим, как из корпуса выходит какой – то чернокожий игрок и тоже идет на поле. Солнце светит в глаза, не получается рассмотреть, кто это. Видно только, что незнакомый человек. Романцев глядит на него и вздыхает:
– Ой, еще одного бразильца подвезли. Парень доходит ближе. Он снова всматривается:
– Тьфу ты, да это же Кебе покрасился!
И действительно, это был наш синегалец Кебе, который выкрасил в белый цвет себе бороду и волосы. Команда никак понять не могла, чего это вдруг тренеры со смеху со скамейки чуть не попадали.
Олимпийские недоразумения в Сеуле
Олимпийская сборная, Сеул, 1988 год. В одном из матчей мы выигрываем. Идет второй тайм, жарко, душно, играть тяжело. Володя Лютый в паузе подбегает к скамейке запасных и говорит Салькову:
– Максимыч, в конце за пару минут сделайте замену, потяните время, и мы отдохнем.
– Хорошо, – отвечает Сальков, и Володя убегает.
Главный тренер Бышовец оборачивается к Салькову:
– Чего он хотел?
– Да замену просит.
– Ну давай менять.
И меняют Лютого. У того, когда он табличку со своим номером увидел в руках у судьи, глаза по пять копеек были.
В финальном матче с Бразилией мы выигрываем, и судья за несколько минут до конца фиксирует нарушение необычно длинным свистком. Гела Кеташвили не понял, что это фол, подумал: все, закончили. И бежит радостный к скамейке, прыгает, руками машет. Ему с поля вслед кричат:
– Ты чего, дурак?!
И еще посильнее выражения. Еще три минуты потом доигрывали, но отбились и стали олимпийскими чемпионами.
Старостин, летающий по небу
Как не вспомнить про Николая Петровича Старостина… Такой был яркий человек, что мимо него никак не пройти. Сразу на память приходят два трагикомических случая с его участием.
Один раз в Харькове играли на Кубок СССР, и дело дошло до серии пенальти. Били – били, и вот Гаврилов наконец забивает последний. Все, радостные, со скамейки слетают. И среди прочих массажист, который сидел рядом со Старостиным. Руки в стороны выбрасывает на ходу и нечаянно кулаком Деду прямо по зубам. Тот – брык – и с лавочки на бок. Нокдаун. Массажист потом очень извинялся.
В Германии, в городе Падерборне, играли мы товарищеский матч. Немцы перед началом игры подходят: мы будем перед стартовым свистком в рамках шоу запускать воздушный шар, никто не желает прокатиться? Все отказываются: не до воздушных шаров, в футбол играть приехали.
И вот мы, игроки, разминаемся, немцы надувают свой воздушный шар, а Николай Петрович с кем – то из руководства стоит неподалеку, разговаривает. И почему – то черт его дернул подобрать лежавшую неподалеку веревку. Разговаривает, а сам наматывает на руку. Тут немцы начали этот шар тестировать, запускать в небо для пробы, и оказалось, что веревка – то как раз к шару и привязана. И она неудержимо тянет за собой Старостина наверх: Николай Петрович фактически начинает вслед за шаром взлетать. Метрах в двух от земли он наконец сообразил, что происходит, и веревку выпустил. Отделался всего лишь ушибами.
Дважды на моих глазах в Нью – Йорке Старостин чуть не погиб. Приехали в отель вечером, вышли утром на улицу. Николай Петрович голову поднимает:
– Какие дома – то здесь высокие!
Засмотрелся на небоскреб – и как начнет падать назад. Еле – еле его Саша Сорокин у самого асфальта успел поймать.
А потом начали мы на сам небоскреб подниматься на обзорную площадку. Впереди идет Старостин, а за ним вся команда. И я одним из первых.
Вот подходим по лестнице к выходу на площадку. Поднимаю глаза: бац, исчез Николай Петрович! Только что здесь был, и нету!
А он вышел из дверей и попал под сильный боковой ветер. На Старостине плащ был широкий, так его раздуло как парус, Деда подхватило и на ограждение бросило. Он между прутьев решетки застрял, еле мы его вытащили. Потом, когда уже зашли в застекленный павильончик на самом верху, Николай Петрович с уважением вниз посматривал.
ВЛАДИСЛАВ РАДИМОВ – нынешний начальник «Зенита» считается самым талантливым игроком первой волны футболистов в российскую эпоху. Выступал во многих клубах в России и за рубежом, но главными этапами в карьере считает ЦСКА и «Зенит». В составе питерского клуба стал чемпионом России, обладателем Кубка УЕФА и Суперкубка Европы. Также прославился своими громкими высказываниями и поступками за пределами поля.
В ЦСКА во времена Тарханова был период, когда Александр Федорович не мог определиться: на Хохлова или на Немсадзе ставку делать. От этого зависело не только, кто будет на поле выходить, но и кому какую зарплату назначать.
И вот Немсадзе подходит к Хохлу:
– Как тут у вас с подъемными? С зарплатой? Как думаешь, что мне у Тарханова можно просить, а что – нельзя?
