Долгое время переписывалась с М. Н. Ржевуской (см. прим. 246).
Екатерина Павловна Султанова (урожд. Леткова: 1856–1937). писательница, переводчица. Автор мемуаров о Тургеневе («К свету». Спб., 1904), Короленко (В. Г. Короленко. Жизнь и творчество. М., 1926), Достоевском («Звенья». Л., 1932), Г. Успенском («Звенья» Л., 1935); в литературном мире Петрограда 1920 — 30-х гг. она воспринималась молодыми поэтами и писателями как осколок давно ушедшей эпохи.
Всероскомдрам — Всероссийское общество советских драматургов, композиторов, авторов кино и эстрады. Существовало в 1930 — 33 гг. В 1933 г., по следам Постановления ЦК ВКП(б) «О перестройке литературно-художественных организаций» (Правда, 1932. 24 апреля), было преобразовано в Автономную секцию драматургов при ВССП.
Неустановленное лицо.
Василий Абгарович Катанян (1902–1980) — исследователь биографии В. В. Маяковского, автор «Хроника жизни и творчества В. В. Маяковского».
Тихон Васильевич Чурилин (1885–1946) — поэт, прозаик. Автор двух книг стихов «Весна после смерти» (М., 1915), «Вторая книга стихов» (М., 1918). В «Альманахе муз» (Пб., 1916) опубликовал поэму «Кроткий катарсис». Был близок московским футуристам, дружил с Ф. М. Вермелем, участвовал в его альманахе «Московские мастера» (М., 1916).
Его языковые поиски и особая ритмическая форма стихотворений оказали влияние на молодую М. И. Цветаеву, которая посвятила Т. В. четыре стихотворения в «Верстах»: «Не сегодня — завтра растает снег…», «Голуби реют серебряные…», «Еще и еще песни…», «Не ветром ветреным — до осени…» (см. также: Karlinsky S. Marina Cvetaeva. Нег Life and Art. Berkeley and L. A. 1966. P. 40).
Особый интерес представляет его ритмическая проза с элементами зауми и словотворчества: «Из детства далечайшего» (М., 1916), «Конец Кикапу» (М., 1918), «Агатовый Ага» (М., 1922).
В 1930-е гг. отходит от экспериментаторства со словом и работает в жанре народной песни (см. его «песни»: Литературная газета. 1932. 29 марта; и невышедший сборник «Жар-птица» (ЦГАЛИ). Стихи последних лет проникнутые «гражданской» тематикой (сб. «Стихи». М., 1940) нельзя считать творческой удачей.
Его романы «Тяпкантань. Российская комедия» и «Гражданин вселенной» остались неопубликованными (ЦГАЛИ).
См. также: Karlinsky S. Surrealism in Twentieth-Century Russian Poetry: Churilin, Zabolotskii, Poplavskii / Slavic Review. 1967. No. 4.
Хармс приводит его московский адрес.
Имеется в виду Ллойд Осборн (1868–1935), вместе с которым Стивенсон написал романы «The Wrecker» («Потерпевшие кораблекрушение») и повесть «The Ebb-Tide» («Отлив». См.: Мир приключений. М., 1971. С. 489–600). На русский язык был переведен также роман Л. Осборна «Жена актера» (см.: Библиотека театра и искусства. 1910. кн. IX–XII).
Вероятно, этот замысел не осуществился.
Хармс перечисляет следующие картины К. С. Малевича (в скобках мы указываем номер репродукции картины, если она есть по изданию «Казимир Малевич. 1878–1935. [М.-Л. — Амстердам, 1988]»):
«Две мужские фигуры» (87),
«Две головы» (см. фотографию на с. 85),
«Красный дом» (94),
«Супрематизм»,
«Супрематизм. Женская фигура» (84),
«Сложное предчувствие (Торс в желтой рубашке)» (85),
«Черный квадрат» (67),
«Пейзаж с пятью домами» (92),
«Черный крест» (70),
возможно, «Купальщицы» (17),
«Крестьяне» (90),
«Автопортрет» (101).
Ср. «математические» работы Хармса, определяемые им как «деятельность малограмотного ученого», например «Cistinitum. Письмо к Леониду Савельевичу Липавскому. Падение ствола» (опубл. Г. Урманом: Neue Russische Literatur. Almanach 2–3. Salzburg, 1979/80. Ss. 139–141).
Тема «нелюбви к детям» пронизывает многие произведения Хармса: «Отец и мать родили сына…», «Сонет», «Я поднял пыль…», «Меня называют капуцином…»
Ср. в квазибиографическом рассказе «Я решил растрепать одну компанию…»:
«О них говорят, что они [дети — А. К… А. У.] невинны. А я считаю, что они, может быть, и невинны, да только уж больно омерзительны, в особенности, когда пляшут. Я всегда ухожу оттудова, где есть дети.»
(Полет в небеса. С. 450)
Ср. в воспоминаниях Е. Л. Шварца:
«Хармс терпеть не мог детей и гордился этим. Да это и шло ему. Определяло какую-то сторону его существа. Он, конечно, был последний в роде. Дальше потомство пошло бы совсем уж страшное. Вот отчего даже чужие дети пугали его.»
(Шварц Е. Живу беспокойно… С. 511).
Этот отрывок в измененном виде вошел в «Я решил растрепать одну компанию…» (Полет в небеса, С. 449–450).
Запись отсутствует в «ГББ», даётся по «Соч. в 2-х тт.» — С. В.
См. опубликованные Г. Урманом работы Хармса «Нуль и ноль» (1931) и «О круге» (1931): Neue Russische Literatur. Almanach 2–3. Salzburg 1979/80. Ss. 141–142.
Ср.:
«5) Символ нуля — 0. А символ ноля — о. Иными словами будем считать символом ноля круг […]
8) Постарайтесь увидеть в поле весь числовой круг. Я уверен, что это со временем удастся. И потому пусть символом ноля останется круг о.»
(«Нуль и ноль»)
Ср. в стихотворении «О водяных кругах»:
«Ноль плавал по воде.
Мы говорили: это круг
должно быть, кто-то бросил в воду камень.
[…]
Бросайте, дети, в воду камни.
Рождает камень круг,
а круг рождает мысль.
А мысль, вызванная кругом,
зовет из мрака к свету ноль.»
(19 сентября 1933) (IV, 9).
Передача о похоронах С. М. Кирова — единственное проникновение реальности в записи открытым текстом.
Комедия А. Мачерета (1934), в главной роли снялся Борис Ливанов.
Отклики см.: Советское кино. 1934, No. 1/2, 3/4; Литературная газета. 1934. 6 февраля; 1935. 15 июня; Искусство кино. 1938. No. 10. и др.
Ср. с рассказом Хармса «Цирк» (ГПБФ. 1232, No.328).
Приводим здесь другие стихотворные молитвы Хармса.
(1)
«Молитва перед сном 28 марта 1931 года в 7 часов вечера
Господи, среди бела дня
Накатила на меня лень.
Разреши мне лечь и заснуть Господи,
И пока я сплю накачай меня Господи
Силою твоей.
Многое знать хочу,
Но не книги и не люди скажут мне это.
Только ты просвети меня Господи
Путем стихов моих.
Разбуди мня сильного к битве со смыслами,
быстрого к управлению слов
и прилежного к восхвалению имени Бога во веки веков»
(2)
«Господи пробуди в душе моей пламень Твой.
Освети меня Господи солнцем Твоим.
Золотистый песок разбросай у ног моих,
чтоб чистым путем шел я к Дому Твоему.
Награди меня Господи словом Твоим,
чтобы гремело оно, восхваляя Чертог Твой.
Поверни Господи колею живота моего,
чтобы двинулся паровоз могущества моего
Отпусти Господи тормоза вдохновения моего.
Успокой меня Господи
и напои сердце мое источником дивных слов Твоих.
Марсово Поле
13 мая 1935 года
Даниил, Шардам»
Как справедливо отметил Л. С. Флейшман, «после выхода „Сестры моей жизни“ и смерти Хлебникова именно Пастернак объявляется преемником эстафеты поэтического экспериментирования; позднее к нему присоединяют Мандельштама и прокламируется смена периода „эксперимента в области метра и ритма“ периодом новаторства семантического и синтаксического […] Обэриуты пошли к „заумному“ высказыванию, сталкивающему смыслы внутри синтаксических единиц и в плане монтажа текста […] Апелляцию обэриутов к Пастернаку следует спроецировать на эту их программную установку, смыкавшуюся с пастернаковской работой по реформе стихотворного синтаксиса.» (Флейшман Л. Маргиналии к истории русского авангарда (Олейников, обэриуты) / Олейников Н. Стихотворения. Bremen, 1975. Cс. 3, 4,6,7)
Как можно проследить, мотив произвольности и взаимозаменяемости деталей у Пастернака совпадает с характерным обэриутским построением текста методом нанизывания, присоединения, «установления сепаратности кусков и „агрегатного“ характера целого» (Л. Флейшман). В соответствии с этим вводится столкновение событий, «случайность», отражающее в слове «столкновение словесных смыслов».
В апреле 1926 г. Хармс и Введенский (равно как и Туфанов) обращаются с письмом к Пастернаку, поводом для которого послужило создание кооперативного издательства «Узел» (С. Я. Парное, М. А. Зенкевич, А. М. Ромм, А. М. Эфрос, В. А. Звягинцева, П. Г. Антокольский, Б. К. Лившиц, А. В. Чичерин, Б. Л. Пастернак), и, возможно, «признание им зауми неотъемлемой частью литературного творчества в известных статьях о Крученых» (Л. С. Флейшман). Приводим текст письма:
