Ознакомительная версия.
А 30 июля на заседании Президиума Академии наук «тройка» Вернадского добилась создания Комиссии по проблемам урана (или Урановой комиссии) во главе с академиком Хлопиным. В её состав вошли академики Вернадский, Иоффе, Ферсман, Вавилов, Кржижановский, Капица и профессора Курчатов и Харитон.
Казалось бы, физики должны были торжествовать — ведь их ядерное дело продвигалось вперёд. Но, как оказалось, создание Урановой комиссии обрадовало далеко не всех. Так, к примеру, академик Иоффе направил 20 августа вице-президенту Академии наук Отто Юльевичу Шмидту взволнованное письмо, в котором с недоумением писал о вопиющей, по его мнению, некомпетентности лиц, стоявших во главе «уранового напора».
Иоффе с горечью указывал, что в протоколе заседания президиума приведены слова из доклада академика Хлопина, который заявил:
«… открытие самопроизвольного деления урана ставит вопрос о практическом использовании внутриатомной энергии».
— Это неверно! — с возмущением восклицал Абрам Фёдорович и пояснял, что открытое Петржаком и Флёровым спонтанное деление ядер урана — это явление естественное, и длится оно в течение миллионов лет. Иоффе добавлял не без ехидства, что распад, совершающийся на протяжении 10 в 18-ой степени лет, не может служить источником энергии:
«Очевидно, здесь либо неточная формулировка слов докладчика, либо, что я считаю более вероятным, ошибка самого докладчика».
Далее с ещё большим удивлением в письме указывалось на то, что…
«… в протоколе от 30 июля… выдвигается задача разделения изотопов урана. По смыслу обоих документов надо понимать, что это путь к практическому использованию. Так дело обстояло полгода назад, когда о нём докладывал И.В. Курчатов. Сейчас выяснилось, что затрата энергии на разделение любым из известных способов больше, чем то, что мы хотим получить».
Иоффе был просто вне себя оттого, что в атомный «монастырь» пытаются влезть со своим «уставом» неспециалисты:
«По-видимому, академик Хлопин и академик Вернадский не знают точно положения дела. Их нельзя в этом винить, так как они не физики. Но им следовало бы предварительно обсудить вопрос…».
Абрам Фёдорович критиковал не только некомпетентность Вернадского и Хлопина. В его словах можно почувствовать и некоторое недовольство позицией Курчатова. Ведь Игорь Васильевич «докладывал полгода назад» одно, а теперь «выяснилось» совсем другое!
И ещё один нюанс. Иоффе явно имел в виду расчёты Зельдовича и Харитона, когда в заключение своего письма заявлял:
«… обогащённый уран вряд ли может быть источником энергии с водой, углеводородами или другими примесями, за исключением тяжёлого водорода. А для последнего не нужно разделять уран. Таким образом, сейчас задача сводится к получению и использованию тяжёлого водорода в размерах порядка одной тонны».
Иными словами, Абрам Фёдорович стал убеждённым сторонником тех, кто утверждал, что только контакт урана с тяжёлой водой может привести к успешной цепной реакции. Как мы уже говорили, точно такой же точки зрения (как вскоре оказалось, ошибочной) придерживались и немецкие физики, которые основывались на выводах Вальтера Боте.
Разумеется, Иоффе и его единомышленники знать об этом не могли. И продолжали вести дискуссии, убеждая своих оппонентов в необходимости срочно задуматься о том, как получить тяжёлый водород в необходимых количествах.
Летом 1940 года советские физики с интересом обсуждали очередную статью Зельдовича и Харитона, напечатанную в «Журнале экспериментальной и теоретической физики». В ней профессора-теоретики утверждали что…
«… время сближения двух урановых масс… вряд ли удастся сделать хотя бы сравнимым со временем разгона реакции».
Непосвящённым эта малопонятная фраза не говорила ни о чём. Но специалисты-ядерщики поняли, что авторы статьи в «ЖЭТФ» сомневались в самой возможности осуществить атомный взрыв. Дескать, практически невозможно сблизить с необходимой скоростью две докритичные массы урана. Нейтроны движутся гораздо быстрее, говорили Зельдович и Харитон и делали вывод, что урановый взрыв — вещь весьма и весьма проблематичная.
На горячие головы сверхоптимистов, всё ещё надеявшихся поставить цепную ядерную реакцию на службу человечеству, статья в «ЖЭТФ» выливала ещё один ушат холодной воды.
Однако весьма неутешительные выводы советских теоретиков на зарубежных учёных никакого впечатления почему-то не произвели. И работы по созданию урановой бомбы на Западе продолжались. С той же настойчивостью и с таким же азартом.
А раз так, то очень скоро начали приносить первые плоды те «семена», что были посеяны начальником научно-технического отдела Управления госбезопасности НКВД Леонидом Квасниковым. Позднее он вспоминал:
«… в 1940 г. из Лондона от резидента Горского пришли первые материалы на мой запрос. Считаю большим успехом нашей разведки, что мотивированное письмо английских учёных Пайерлса, Хальбана и Коварского о необходимости начала развёрнутых работ в государственном масштабе по созданию ядерного оружия практически одновременно легло на стол Черчилля и на мой стол в Москве».
В шифровках лондонского резидента речь шла о физиках-антифашистах, настойчиво призывавших правительства приютивших их стран форсировать процесс создания уранового оружия.
А почему советское правительство никто не «призывал»?
Или немцев в СССР было слишком мало?
Или физики среди них отсутствовали?
Физиков, выходцев из Германии, в Советском Союзе было предостаточно. Об их драматичной судьбе мы уже говорили: кто-то был арестован, а затем расстрелян, кто-то находился в застенках НКВД.
После подписания пакта «Молотова-Риббентропа» этих людей стали депортировать в «дружественную» Германию. Так, 5 января 1940 года был передан в руки гестапо Александр Вайсберг. Через три месяца (25 апреля) та же участь постигла и Фридриха Хоутерманса.
На свободе остались единицы.
Поступали ли от них призывы к советскому правительству?
Поступали!
И сохранились свидетельства о существовании таких призывов, причём довольно требовательных. Взять, к примеру, предложения доктора Ланге.
Фридрих Фридрихович Ланге (коллеги его называли просто Фриц Фрицевич) был хорошо знаком со многими ведущими физиками Германии, внимательно следил за тем, что делается по урановой тематике в гитлеровском Третьем Рейхе. Являясь научным руководителем Лаборатории ударных напряжений УФТИ (ЛУНа), Ланге постоянно побуждал своих коллег активнее включаться в работы по атомному ядру.
И 22 августа 1940 года один из сотрудников ЛУНа кандидат физико-математических наук Виктор Андреевич Маслов отправил в Академию наук СССР заявку. Она начиналась с весьма категоричного утверждения, переходящего в не менее категоричное требование:
«Главным вопросом урановой проблемы, решению которой должно быть уделено максимальное внимание, является в настоящее время разделение изотопов урана. Для решения этой проблемы необходимо немедленно сделать следующее…».
Далее перечислялось девять настоятельных «требований».
Своим жёстким императивным тоном заявка Маслова очень напоминает подписанное Сталиным Распоряжение ГКО № 2352сс «Об организации работ по урану» от 28 сентября 1942 года (речь о нём — впереди). Единственное отличие состоит, пожалуй, в том, что в сталинском документе — восемь пунктов, а в масловском — девять.
Что же предлагал требовательный харьковчанин?
Пункт 1-ый: «Поручить одному или нескольким институтам (в зависимости от того, насколько… эта задача покажется трудной) заняться получением жидких и газообразных соединений урана,…».
Пункт 2-ой: «Предложить одному из институтов заняться разработкой центрифугального метода… разделения изотопов урана».
Поскольку кроме «центрифугального метода» в ЛУНе разработали ещё и «циклотронный», в заявке (в пункте 4-ом) говорилось:
«Предложить УФТИ создать (немедленно) условия тт. Ланге и Маслову для проверки и разработки циклотронного метода разделения изотопов. Отпустить УФТИ для этой цели 50 тыс. рублей. Наряду с этим выяснить возможность для Ланге проверить его метод на циклотроне Радиевого института АН в Ленинграде. Для этого на этом циклотроне понадобится только на время изменить частоту поля».
Не был забыт в заявке и Игорь Курчатов. Он упомянут в пункте 6-ом:
«Поручить лаборатории И.В. Курчатова вести работы по окончательному выяснению возможности возбуждения цепной реакции в природной смеси изотопов урана».
Ознакомительная версия.
