149 -
Прибывшие в 1674 г. в Россию шведские послы, помимо приема у
царя, были приглашены наблюдать за «действом» в праздник Вербного
Воскресенья. Послы других государств, находившиеся в это время в рус-
ской столице, также получили приглашение. Во время праздничного цере-
мониала с непременным участием царя послы «против святых икон шляпу
снимали и кланялись духовным властям и ближним боярам и окольничим
и думным людям» 374. Впечатленные торжеством, иностранцы отмечали:
«да говорил меньшой посол как он был в Риме и видел действо Папы Ве-
ликого и у него де самые малые чины… а богатства и чинов и десятой до-
ли против здешних не будет» 375. В словах посла было не только желание
польстить царю и его окружению, но и значительная доля истины. Немно-
гие монаршие дворы могли похвастать той торжественностью и великоле-
пием, с которыми отмечались праздники с участием царя при небывалом
«многолюдстве».
Церемониями сопровождались и приемы у царя собственных рус-
ских послов, посылаемых за рубеж. Удостаивались царского приема и вое-
воды, отправлявшиеся к месту службы в пограничные города и в места
проведений военных действий или являвшиеся ко двору по случаю их на-
граждения за доблестную службу и победы.
Важной частью церемониала были «столы» у государя – официаль-
ные обеды, на которые приглашали придворную знать. Столы были «ро-
дильные», «именинные», «крестильные». Устраивались столы и вне
Кремля: «в Новодевичьем монастыре был у царя стол в столовом шатре, а
у стола были бояре Глеб Иванович Морозов, Михайло Михайлович Сал-
тыков да окольничий князь Василий Григорьевич Ромодановский. У стола
стоял кравчий Петр Михайлович Салтыков» 376.
В многочисленных сообщениях о придворных церемониях, сохра-
нившихся в источниках, обращает на себя внимание постоянное и подроб-
ное описание участников – от царей и его сыновей до более низших чинов
служилых людей. Большое значение при дворе придавалось внешнему об-
150 -
лику придворных. Традиции русского двора требовали, чтобы не только
придворные, но и лица, присутствовавшие при встрече послов на улицах
Москвы и в Кремле, были богато одеты. Правила ношения соответствую-
щей одежды для разных церемоний соблюдались из года в год. Такие же
правила распространялись на все детали церемониалов.
В царствование Алексея Михайловича в год при дворе проходило
около 100 церковных и светских церемоний, в которых центральное место
отводилось государю и где немаловажную роль играла атрибутика двора.
Это было одним из проявлений, хотя и чисто внешних, усиления царской
власти.
Культурная жизнь царского двора
При дворе Алексея Михайловича были созданы наиболее благопри-
ятные условия для воплощения творческих замыслов талантливых людей,
чему государь всячески способствовал. Царь часто сам был инициатором
ряда нововведений. Благодаря его стараниям, был создан придворный те-
атр с систематическими постановками. Государь приглашал иностранных
мастеров и художников, собирал книги – в его библиотеке было большое
число переводных произведений как художественного, так и научного со-
держания. При дворе становилась «модной» музыка, а также портретная
живопись – парсуна. Согласно желанию царя, создавались первые регу-
лярные парки, разводились новые сельскохозяйственные культуры, были
сделаны первые шаги к западной моде.
С приходом Алексея Михайловича к власти больше внимания, чем
при Михаиле Федоровиче, стали уделять образованию царских детей.
В «Политике» Юрия Крижанича звучал призыв к царю Алексею Ми-
хайловичу расширить в России образование на западный манер 377. Царь и
сам стремился дать своим детям, особенно наследнику, достойное образо-
вание, соответствующее требованиям Нового времени, создавая для этого
151 -
необходимые условия и приглашая ко двору лучших, образованнейших
людей своего времени. В 1664 г., приехав навсегда в Москву, начал свою
педагогическую карьеру Симеон Полоцкий. Он «привез с собой плоды за-
падноевропейской учености – прекрасное знание языков латинского и
польского, а также схоластических наук (грамматики, риторики, диалекти-
ки и др.)» 378. Первоначально Полоцкий стал обучать латинскому языку мо-
лодых подьячих приказа Тайных дел и детей придворной аристократии
начальным знаниям, вероятно, у них «на дому».
В 1667 г. царь Алексей Михайлович, оценив талант С.Полоцкого,
поручил ему заняться образованием царских детей и прежде всего царско-
го наследника, 12-летнего царевича Алексея Алексеевича. Отмечая заслуги
С.Полоцкого как учителя царевича, царь Алексей Михайлович в 1667 г.
даже пригласил его на торжественный обед в Грановитую палату по слу-
чаю «объявления» его ученика наследником престола. Благодаря государя
за прием, Симеон выступил на обеде с традиционной для него панегириче-
ской речью, за которую ему была пожалована шуба и «дано сорок соболей
в 60 рублев» 379.
После смерти царевича Алексея в 1670 г. Полоцкий был назначен
учителем нового наследника – царевича Федора Алексеевича, в чем значи-
тельно преуспел, пробудив в юноше любовь к наукам, литературе, стихо-
сложению, музыке. Кроме того, ему было поручено обучение царевен, в
том числе Софьи. Полоцкий значительно расширил образовательную про-
грамму для царских детей, включив в ее состав диалектику и риторику.
Главным источником знаний для юного поколения, по убеждению С. По-
лоцкого, были книги, именно благодаря им человек развивает свой ум и
расширяет кругозор.
Все свои книги ученый предназначал для чтения «в пользу юных и
старых». Труд С. Полоцкого «Вертоград многоцветный» 380 представляет
собой грандиозный проект – собрание стихов по просветительско-
нравоучительной проблематике, часть которых он посвятил царевичам
152 -
Алексею и Федору, а также царевне Софье. В этом сборнике помещено
стихотворение «Учитель», в котором С. Полоцкий показал свое видение
образа идеального учителя и требования к нему. Учитель, плохо знающий
свой предмет, по мнению С. Полоцкого, «ничего не стоил», поскольку ка-
ждый человек должен или учить, или учиться. В другом стихотворении
Полоцкий сравнил труд учителя с трудом садовника, так как учитель по-
добно садовнику сажает древо, но только «древо знаний» 381.
Приступив к обучению царских детей, С. Полоцкий воспользовался,
в первую очередь, букварем В. Бурцева, впервые напечатанным в 1634 г. и
не раз переиздававшимся. Вероятно, этот букварь не вполне устраивал
учителя царских детей, вследствие чего Полоцкий принял участие в со-
ставлении новых букварей в 1664, 1667 и 1669 гг. В Букваре 1664 г., поми-
мо самой азбуки, уделено значительное внимание грамматике,
опубликованы приветствия от детей их родителям, что было в духе Полоц-
кого – поэта, автора вирш. В своих стихах Полоцкий обращался и к антич-
ным преданиям, легендам, расширяя тем самым кругозор своих
царственных учеников. Возможно, изданию Полоцким Букваря специально
для царского наследника поспособствовал и «дядька» последнего, извест-
ный сторонник просвещения, окольничий Ф.М. Ртищев.
Достижением учебно-педагогической деятельности С.Полоцкого
стал Букварь 1679 г., который одновременно признается вершиной восточ-
нославянской учебной литературы XVII в. 382 Новый букварь, по-видимому,
предназначался для семилетнего царевича Петра, проявлявшего завидный
интерес к знаниям с ранних лет. В Букваре Полоцкого отразился его новый
подход к процессу обучения детей, который должен был стать более лег-
ким для восприятия ребенком, увлекательным, интересным.
Букварь Полоцкого – своего рода хрестоматия для детского чтения, в
которой собраны произведения как самого поэта (вирши для детей), так и
других авторов. В своих произведениях Полоцкий часто обращался к свет-
ским и научным знаниям, особенно по естествознанию: о солнце, облаках,
153 -
планетах, объясняя важность их изучения. В наставлениях детям, прежде
всего царским, Полоцкий призывал их усердно учиться, любить грамоту,
