Ознакомительная версия.
Понятно, что подобная охота лучше удается при стрельбе из малопульной винтовки, которая щелкает как арапником и не дает сильного голка, тогда как звук выстрела от дробовика слишком силен и пугает сидящих тетерь. Так как сибиряки охотятся постоянно с винтовками, то это замечание к ним не относится.
Я знаю много примеров, что в хороших тетеревиных местах добрый стрелок, при такой охоте с лайками в один день легко убивает от 20–30 штук. Конечно, такая цифра возможна пока только в Сибири, где еще тетерь бывает так много, что и в летнюю охоту со стойкой хороший стрелок бьет в один день до 50 штук.
Охота с лайками здесь продолжается обыкновенно до первых снегов, что и бывает по большей части в первых числах октября и редко в последней половине сентября. Затем начинается уже настоящая подъездная охота на салазках, потому что в это время вся тетеря свалится в бора или большие лесные колки, а санный путь дозволит охотнику оставить седло и сесть в санки, нарочно для этого приспособленные. В это время собаки совершенно излишни, потому что молодые тетери совсем обматереют и боятся собак настолько, что не выдерживают их присутствия.
Если осень стоит бесснежная, а тетеря уже свалилась в лес, то охотники для подъезда употребляют простые телеги, а чаще особого рода одноколки, или кабриолеты сибирского покроя. Странное дело однако же, почему тетеря не подпускает к себе охотника ни пешего, ни верхом, тогда как в экипаже, какого бы он ни был устройства, можно к ней легко подъехать на меру выстрела даже из дробовика.
Сибирская качалка
Полагаю нелишним изобразить на рисунке тот инструмент, на котором сибиряки ездят не только за тетерями еще по черностопу, но и всюду налегке по своим нуждам и называют его качалкой.
К длинным прочным оглоблям а, укрепленным в подушке оси, крепко приделываются березовые бруски б только одними своими передними, концами.
Самое прикрепление производится винтами на гайках и наружными скобами или обоймами.
В углах соединения брусков с оглоблями приделываются клинья с, на которых лежат передние концы брусков. На брусках, как бы свободно висящих над осью, устраивается кузовок различного покроя, в который и садятся. Такие качалки не тряски, легки, удобны и прочны.
Для подъезда за тетерями сибиряки приделывают к своему кабриолету спереди сошку, то есть простую палку с гвоздями или сучковатую лесинку — и инструмент готов; в нем он шляется по колкам и по лесу, шагом подъезжает к сидящим на деревьях тетерям и бьет их из винтовки с прицелу.
Когда же выпадет снег, то для подъезда употребляются так называемые салазки, то есть небольшие саночки, обыкновенно о трех вязках, на широких полозьях и на высоких копыльях, без отводин. Копылья делаются от 6 до 8 вершков высоты, а. чтоб салазки не были валки, то копылья устраивают иногда кривые, что весьма помогает, иначе легко опрокинуться, попортить винтовку и, пожалуй, свернуть себе шею.
Вот каковы наши салазки.
Подъездные сани
В таком немудром экипаже ездит обыкновенно один охотник на одной лошади. Но многие (в том числе и я) ездят даже на паре и с кучером, т. е. как с кучером? — большею частию с таким проводником, который понимает суть охоты и знает места, чтоб в случае надобности можно было удержать пугливых лошадей и не попасть где-нибудь под яр или в овраг, занесенный снегом. Но тут надо заметить, что езда в одиночку и на одной лошади гораздо лучше — на том основании, что тетери не так боятся и ближе подпускают, чем двоих и на паре, на которой не всегда можно пробраться в густой поросли, тогда как на одной лошади такие места почти всегда доступны.
Подъездная охота зимою нередко продолжается до самого Рождества; это зависит вполне от состояния погоды и количества выпавшего снега. Бывает и так, что осень начнется буранами, снегу навалит целую пропасть — тогда случается, что и в октябре подъездная охота прекращается поневоле сама собой, а несчастный охотник с сжатым сердцем весит свою винтовку на спичку и, промаявшись томлением целую зиму, с нетерпением ждет весенней охоты.
Теперь мне хочется сказать, в чем состоит самая охота с подъезда, так как и тут есть своего рода тонкости, которые знакомы, вероятно, не всем охотникам на Руси.
С подъезда ездят обыкновенно с утра или с обеда до вечера. Редко случается, чтоб тетери пускали охотника в полдень, потому что в это время, наевшись, они бывают сторожки и, поднявшись с полу или с деревьев, улетают часто очень далеко, так что нет возможности проследить их полет, или путик, как здесь говорят, по густому лесу; а пуганые тетери умеют хитрить и, кучей отправившись наутек, облетают большое пространство, а потом вдруг сворачивают в какую-нибудь сторону и прячутся так, что их не отыщет и опытный охотник. Тогда как утром спросонья они отлетают недалеко, пересаживаются вразбивку, часто поодиночке и сидят крепко, стараясь насытить свои просидевшиеся в долгую ночь желудки. То же можно сказать и относительно вечера — тут они торопятся не запоздать и потуже поужинать, чтоб покрепче спать и не зябнуть ночью. Кроме того, в морозные дни тетери, позавтракав с утра, падают, как и ночью, в снег и в нем крепко лежат до вечера. В это время они так упорно таятся в своих теплых каморках в снегу, что не раз случается ездить вблизи их западения и не выгнать на лес. Впрочем, это бывает только тогда, когда снег довольно глубок и не слишком черств; если же снег мал, то в полдень тетери прячутся на полу в мелкой чаще или же сидят в мохнатых деревьях и греются солнцем. Тут они садятся обыкновенно не слишком высоко, даже вполдерева, тогда как утром и вечером залезают преимущественно на самые вершины деревьев. Любимое их сиденье в полдень — это громадные, материшные, как здесь говорят, сосны. В них тетери так хитро умеют прятаться, что и опытные охотники проезжают мимо и не замечают их присутствия. Скорее всего выдают себя косачи, которые более осторожны, и потому, боясь охотника, начнут пошевеливаться, и этим движением, а равно и чернотой своего оперения открывают себя. В этом случае и излишняя осторожность бывает пагубна — смотришь, зоркий сибиряк тотчас заметит малейшее движение косачей, не подаст виду своей сметки, хитро объедет хитрую птицу, незаметно приостановится в меру выстрела, быстро прилепится к своей немудрой винтовке — бац! Глядишь, косач и летит вниз, считая сучки.
Утренняя подъездная охота начинается не слишком рано, и потому нет надобности вставать до чертиков, как это бывает при охоте на глухариных токах. Почти всякое зимнее утро слишком холодно, а тетеря, хоть и туземная наша сожительница, к морозу не совсем крепка, напротив даже хлипка, как говорят сибиряки; вот почему она и не вылетает рано из своих теплых подснежных норок. В этом случае она сибаритка и любит понежиться. Обыкновенно тетери поднимаются с ночлега, когда уже взойдет солнышко, а в теплые дни — ранее.
Проснувшись и выбравшись из тайников, они тотчас летят кормиться на березы и сосны, а если где есть ягодники, то с удовольствием отправляются на них.
Охотнику необходимо знать хорошо местность и те уголки, где преимущественно ночуют тетери и где кормятся. Иначе он без толку будет ездить по пустым местам, маять коня, маяться сам и потеряет удобное время охоты, а запоздав, хоть и найдет тетерь, но уже тогда, когда они позавтракали и сделались сторожкими. Кроме того, сытая тетеря любит полетать и без тревоги охотника — побаловать, поразмять свои крылышки. Вон тут и поезди за ними по лесу да еще нередко по колено в снегу, а хитрые тетери как нарочно далеко перелетают с места на место и точно дразнят охотника.
Если же стрелок скоро найдет или взбудит тетерь с места ночлега, то охота бывает удачна, только не надо торопиться, а систематически, на кругах, шагом объезжать жирующих тетерь на деревьях. Зная хорошо местность и в известное время не найдя тетерь на кормежке, многие охотники нарочно стреляют в воздух, отчего затаившиеся тетери либо тотчас поднимаются с ночлегов, либо где-нибудь покажут свое присутствие, перелетая по деревьям. Интересно наехать на тетерье ночевище и захватить их, попрятавшихся в снегу. Тут какая-нибудь крайняя тетеря, переполошившись охотника, с шумом и треском вырывается из снега; смотришь, в ту же минуту вдруг срывается все стадо тетерь и делается это так моментально, с таким оглушительным шумом и пылью поднятого на воздух снега, что и привычный охотник невольно содрогнется, а и бывалые кони непременно шарахнутся в сторону. При таких внезапных наездах тетери выбиваются нередко около самых саней и чуть не из-под ног ошарашившейся лошади. В этом случае быть на несмирном коне плохо: как раз ударит такого козла, что не соберешься и с духом, понесет по лесу, исковеркает сани и, пожалуй, изувечит охотника. Вот почему и дороги смирные, приезженные лошади, которые хладнокровно переносят и не такие диковины, а брошенные на волю, стоят на месте и не сделают шага, пока не придет к ним охотник.
Ознакомительная версия.
