Однако и там он не сразу нашел свое призвание. Оно пришло позже, после того, как молодой механик собственными руками потрогал каждый узел самолета и впервые с уверенностью доложил о его готовности к вылету. Тот день остался в памяти навсегда.
Взлетев на форсаже, крылатая машина скрылась из виду, но Вячеслав еще долго смотрел ей вслед, чутко прислушивался к затухающему гулу двигателя. Казалось бы, проверил все до последнего винтика. Но стоило на миг представить, какие громадные перегрузки приходится выдерживать узлам и агрегатам самолета во время воздушного боя, когда летчик старается выжать из него все возможное, так невольно закрадывался холодок беспокойства. С годами в его сознании укоренилась мысль, что машину в воздухе держат не только мощь турбины и подъемная сила крыла, но в неменьшей степени — крепкие, надежные руки инженеров, техников, механиков.
После посадки летчик, не скрывая удовлетворения, сказал:
— Техника и вооружение работали, как часы, без единого замечания. Молодец, спасибо за подготовку самолета, — поблагодарил он механика.
Для Бородина слова летчика были высшей оценкой его труда. Солдат был по-настоящему счастлив. Чувство исполненного долга поднимало настроение, придавало уверенности в свои силы.
Вячеслав вспомнил отца. Алексей Матвеевич — фронтовик, ветеран Великой Отечественной войны. Газета «Вечерний Челябинск» писала о нем:
«Под матерью-Москвой и древним Новгородом, на станции Мга и под стенами Ленинграда, под огненным Брянском и Орлом был верен своей мечте машинист бронепоезда старший сержант Алексей Бородин. Оставался цел и невредим, хотя смерть, казалось, стояла за спиной. Четыре бородинских бронепоезда разбили гитлеровцы, четырежды выскакивал из объятых пламенем машин, уходил от шквального артобстрела машинист. Уходил, чтобы снова сесть на бронепоезд и вести его на врага».
Ратные подвиги Бородина-старшего отмечены орденом Красной Звезды, боевыми медалями. После войны он не изменил профессии машиниста, работал в Челябинске на металлобазе. Его добросовестный труд отмечен орденом Октябрьской Революции. Втайне сын гордился им и старался быть похожим на него. Первый успех ободрил механика и, по сути дела, определил выбор воинской специальности. Трактор, на котором он работал в поле, и даже тепловоз отца с их лошадиными силами бледно выглядели перед мощью стали и пламени, заключенной в самолете. Поэтому, когда пришло время увольняться в запас, Вячеслав решил остаться на сверхсрочную службу.
За шесть лет Бородин в совершенстве изучил начиненную приборами и электроникой машину. Когда появилась возможность, то прошел медицинскую комиссию на допуск к летной работе. И в качестве бортового механика бороздил просторы Пятого океана, Вот, может быть, тогда окончательно прикипел душой к авиации. А случай, когда однажды в полете произошел отказ двигателя и ему ценой огромных усилий удалось запустить силовую установку в воздухе, особенно остро врезался в память. Тогда он глубоко прочувствовал свою ответственность за исход каждого полета. Он много постиг в избранной профессии, но не останавливался на достигнутом. Будучи уже старшим сержантом сверхсрочной службы, авиационным механиком 1-го класса, он поступил в военное авиационно-техническое училище и экстерном его закончил. Ему было присвоено звание «младший лейтенант».
— Авиационная техника постоянно обновляется, — утверждает офицер. — Чтобы идти в ногу со временем, надо учиться, систематически работать над собой.
В этом и есть ключ к познанию, ключ к мастерству. А борьба за высокую классность для каждого из нас начинается с первыми аэродромными зорями.
Возвратившись в родную часть уже в новом качестве, младший лейтенант Бородин был назначен на должность техника самолета. По традиции, прежде чем допустить его к самостоятельной работе, к нему прикрепили опытного специалиста капитана Селиванова. Для этого офицера не существовало профессиональных тайн и загадок, которые он не мог бы разгадать. Если случались сложные неполадки, авиатор, не считаясь со временем, трудился до тех пор, пока не добивался их устранения. Вячеслав Алексеевич стремился подражать ему, по-доброму завидовал его всесторонней подкованности. Селиванов понимал это и не держал знания и опыт в секрете, а щедро делился с ним. Он любил повторять: «Быть мастером — наш долг, ведь мы в ответе за боеготовность ракетоносца, за безопасность полетов».
А вообще, считает Бородин, ему везло на хороших, по-настоящему увлеченных людей. К их числу относится и бывший в ту пору заместителем командира полка подполковник Гришин. Любимец специалистов, спокойный, уравновешенный. К нему можно было прийти с любой идеей, и, если он находил в ней рациональное зерно, то всегда горячо поддерживал и способствовал воплощению ее в жизнь.
Но не только тех, кто рангом выше, Бородин наделял лучшими качествами. За многолетнюю службу он не мог ни одного механика характеризовать с отрицательной стороны. Будучи уже начальником группы средств аварийного покидания самолета, он столкнулся с таким случаем. Его подчиненный допустил серьезную ошибку, в результате этого сработали два пиропатрона. Вроде бы факт налицо, виновен солдат, но офицер принял ответственность на себя: мол, недоучил, недоработал. Причем был убежден: поступил правильно. Видел в механике трудолюбивого, старательного человека, которому нужно было своевременно оказать помощь.
Бородин справедливо считает: коль имеешь дело с современной авиатехникой, то в одиночку тут не управиться, будь ты хоть семи пядей во лбу. А значит, нужно уметь обучать и воспитывать тех, кто трудится рядом, терпеливо готовить надежных помощников.
Сколько солдат, сержантов, прапорщиков прошло школу Бородина: и каждому из них была по душе его целеустремленность, способность владеть инициативой при обслуживании авиационных комплексов и их ремонте, увлеченность делом. Его энтузиазм, энергия отмечены медалью «За боевые заслуги».
Невольно эти качества передавались и его сыну, оказали решающее значение при выборе им жизненного пути. А случилось это не в одночасье. Бывало, приводил Вячеслав Алексеевич мальчишку, как тот просил, «показать самолет». Сын собственными глазами видел отца в деле. А кого может оставить равнодушным аэродром? Гул стреловидных машин, бегущих по рулежной дорожке, обдающих горячей волной так, что невольно хватаешься за шапку, затем с грохотом отрывающихся от бетона и почти отвесно вонзающихся в небесную синь.
Отец не настаивал, чтобы Роман стал военным. А когда тот решил поступать в Калининградское военное авиационно-техническое училище, возражать не стал. Провожая на вокзале, тихо произнес: «Не урони честь нашей семьи».
После окончания учебы родители получили от сына письмо, в котором он писал:
«Я правильно сделал, что надел офицерские погоны. Дело сыновей — быть защитниками своего Отечества. Постараюсь продолжать семейную традицию».
А совсем недавно Вячеслав Алексеевич получил от него волнующую весть: Романа назначили техником на самолет, который когда-то обслуживал он сам.
«Не сомневайся, папа, — писал Бородин-младший, — это тот же истребитель: и номер, и формуляр твоей рукой заполнен».
— Сын по моей бетонке пошел, — майор Бородин произнес эти слова сдержанно, но чувствовалось, он горд тем, что Роман идет его дорогой.
ОКЕАНСКИЕ ВАХТЫ ЧЕЛЯБИНЦЕВ
1. МОРСКАЯ ТРАДИЦИЯ СУХОПУТНОГО ГОРОДА
В Челябинской областной комсомольской организации, как особо дорогая реликвия, хранится бело-голубой Военно-морской флаг. Его южноуральским комсомольцам вручили моряки соединения подводных лодок Краснознаменного Северного флота.
Челябинск далек от морей. Южный Урал — область сухопутная, у нее иная слава — магнитогорский металл, златоустовский булат, челябинские тракторы, дорожные машины, трубы. И тем не менее челябинцам не чужда романтика флотской службы. На одном из традиционных приемов делегации челябинских комсомольцев в Североморске командующий Северным флотом сказал:
— Мы, североморцы, гордимся тем, что здесь, за Полярным кругом, в холодных водах у нас есть южноуральский причал — он надежен, согревает сердца дружбой.
В январе 1943 года Челябинский обком ВКП(б), обком ВЛКСМ одобрили патриотический почин комсомольцев по сбору средств для строительства военных кораблей. За короткое время было собрано 55 миллионов рублей. На эти деньги был оформлен заказ на две подводные лодки типа «малютка». Одной дали название «Челябинский комсомолец», другой — «Ленинский комсомолец». В марте 1943 года челябинская делегация передала эти подводные лодки морякам Северного флота, на них были торжественно подняты Военно-морские флаги.
