В трофеи на месте баталии, и при береге дунайском, и при Измаиле получено: знамен – пятьдесят шесть, бунчуков – два, дервишских знаков – два, литавр – четыре, щит – один, разных калибров артиллерии – двести три орудия, о коих, как и снарядах, впредь буду иметь честь поднести специальную ведомость. Плену по сей день имеем более двух тысяч военных людей, но оный на всякий день приводимыми не перестает умножаться. Между пленными, взятыми на Дунае, до двадцати чинов есть из посредственных начальников, но в Измаиле, где также плен велик, попались познатнее сих. Прочей добычи, как-то: палаток, лошадей, верблюдов, разного скоту, провизии, экипажу, фур с пропитанием, никоим образом нельзя сделать сметы; всего того набираются многие тысячи; итак, за верно сие только донесть могу, что визирь и турки ничего из вышеописанного не перевезли с собою через Дунай, а все, что имела их армия, на сем береге осталось, следовательно, по многочислию разбитой армии легко судить всякому, сколь великую в том потерю неприятель несет и сколь достаточна есть корысть наша…
Румелия (т. е. страна румов, ромеев) – название завоеванных Османской империей в XIV–XVI вв. территорий Восточно-Римской империи. В более узком смысле – название провинции, которая включала в себя почти весь Балканский полуостров, а затем, по мере отпадения Балканских стран от Турции, постепенно суживала свои пределы. На рубеже XIX–XX вв. Румелия стала частью Болгарии.
Осталось мне за сим справедливость отдать перед вашим императорским величеством, во-первых, командующим дивизиями и корпусами генераланшефу и кавалеру Олицу, генерал-поручикам Племянникову, графу Брюсу, графу Салтыкову, князю Репнину и генерал-квартирмейстеру Боуру, что они собою пример давали своим подчиненным мужества и усердия в происходившем деле, и всяк из них к победе неприятеля споспешествовал своим предводительством и порядком веденных войск; так как генерал-майору князю Долгорукову, который персонально при атаке неприятельской пехоты, как оная устремилась на каре генерала-поручика Племянникова, врубившись пред своими эскадронами в кучу неприятеля и окружен от него будучи, собственною рукою поражал супротивных; полковникам: Энгельгарду, Панину и князю Прозоровскому, которые с своими полками, между каре атаковав многократно неприятельскую конницу и насквозь пробиваясь через густую их толпу, опрокидывали оную со вредом.
Неизвестный художник. Портрет М. И. Кутузова в мундире полковника Луганского пикинерного полка.1770-е гг.
Генералы – инженерный Голенищев-Кутузов, артиллерии Унгерн, дежурный Ступишин, – находясь всегда при мне, по мере своих сил усердно вспомогали в самом огне мне своим примечанием в потребных случаях с отличной твёрдостью духа, а последний и удержанием повсюду порядка. По справедливости я также должен засвидетельствовать и о подвигах отделенных на сие время от армии генерал-майоров и кавалеров Глебова, графа Подгоричани, Потемкина и бригадира Гудовича, которые со вверенными им войсками сохранили целость пропитания нашего и нападки хана крымского со всей ордой в ничто обратили. Его светлость принц Брауншвейгский впереди всегда находился во время жестокого сражения и презирал всю опасность, оказывая добрую свою волю к пользе нашей, в чем его примеру подражали и прочие чужестранные, при армии вашего императорского величества пребывающие волонтеры; равно и все наши на сем сражении с похвальною охотою при всяком их употреблении поступали, из коих: подполковник князь Долгоруков, лейб-гвардии конного полка ротмистр князь Мещерский и Семеновского капитан-поручик Волков при мне находились и были посылаемы, как и обер-кригскомиссар князь Щербатов, которой по доброй своей воле в каждом случае отличал себя отвагой. Инженерный подполковник Фалкиншид и при сем случае, будучи при мне, доказывал отменное усердие повсюду поспешным исполнением моих повелений. Прочие же все чины армии вашего императорского величества не требуют моей хвалы. Дела их, когда они величайшие силы неприятеля сокрушили столь малым своим числом, наилучшим суть доводом, как они храбры, и сколь усердны к повелениям своей монархини, и сколько сим подвигом учиняют себя достойными высочайшего вашего императорского величества и материнского к ним покровительства. К их славе я присоединю ту только истину, что я прошел все пространство степей до берегов Дунайских перед неприятелем, не делая нигде полевых укреплений, а поставляя одно мужество и добрую волю их во всяком месте за непреоборимую стену.
Визирь, по известиям, остатки разбитых своих войск, коим удалось переправиться через Дунай, держит при Исакче, стараясь всяким образом не допустить в Царьград [Стамбул] предварительно прямой ведомостио своем состоянии.
Есть слух также, якобы сам хан крымский поскакал к султану, дабы приготовить его к известию о пагубе, которую претерпела его армия.
В сем состояли успехи победы армии вашего императорского величества над визирем и войсками его предводительства, а сверх сего описания к усмотрению всех подробностей имею честь при сем поднести обстоятельные планы[82], изображающие наши действия и неприятельское положение.
Вашего императорского величества всеподданнейший раб
граф Петр Румянцев
Из реляции П. А. Румянцева Екатерине II о взятии города и крепости ИзмаилаПосле победы при Кагуле П. А. Румянцев отправил преследовать бежавших турок отряд под командованием генерала Боура. Противника настигли в тот момент, когда он спешно переправлялся через Дунай у Исакчи, атаковали его и довершили разгром. В этом сражении русские войска взяли в плен более тысячи солдат и остатки вражеской артиллерии в составе 30 орудий. Часть разбитой армии визиря отошла к Измаилу. Преследование в этом направлении было поручено генерал-поручику Репнину.
2 августа 1770 г., лагерь при устье р. Кагул
По уведомлениям от генерала-поручика и кавалера князя Репнина, я теперь имею честь донести всеподданнейше вашему императорскому величеству обо всех обстоятельствах экспедиции, им произведенной на город Измаил, дополняя вкратце о том учиненное мной представление от 27-го прошедшего июля через сержанта лейб-гвардии Семеновского полка князя Долгорукова.
Сей генерал-поручик, пришедши к Измаилу со своим корпусом 26 июля, как известие мы имели, что великая часть пехоты и конницы от Дуная против Исакчи, где визирь ускорил перебираться на другой берег, к сему городу отделилась, в соответствие данному от меня повелению предпринял атаковать городской вал и разделял к достижению того свою пехоту на четыре части. В первой с правой стороны были четыре батальона гренадер и четыре орудия полевой артиллерии под командой генерал-майора и кавалера Потемкина. Вторую составляли два батальона егерей под командой подполковника и кавалера Фабрициана. В третьей части находились полки: Кабардинский, Санкт-Петербургский, батальон Киевский и четыре орудия полевой артиллерии, коими предводительствовал бригадир и кавалер барон Игельстрём. А четвертую часть крайней с левой стороны делали два батальона гренадер и два орудия полевой артиллерии под командой бригадира Ржевского. Конница же вся была построена в средине между пехоты.
Рядовые егерского полка второй половины XVIII века.
Литография. Середина XIX в.
Коль скоро неприятель увидел в таком порядке марширующий корпус, то с великою поспешностью стал из своего лагеря, стоявшего под городом, тоже из города и из-за валу выбираться в правую свою сторону, отделяясь от города. А число оного составило конечно тысяч более двадцати, почему и князь Репнин, оставив следовать к городу, оборотил свой фронт к неприятелю и прямо на него пошел. Но оный, уклоняясь от дела, зачал ретироваться в две разные стороны. Некоторые кучи пошли вниз по Дунаю, а другие отделились в их правую сторону. Затем пошел первых преследовать генерал-майор Потемкин, к которому предводитель корпуса в прибавок отрядил Ахтырский гусарский полк; а для преследования вторых спешил бригадир Ржевский в подкрепление посланных туда казацкого полка полковника Иловайского, Венгерского гусарского и двух эскадронов карабинер, под командой майора Ладыжинского. Прочие же две пехотные части бригадира и кавалера барона Игельстрёма, подполковника и кавалера Фабрициана держал князь Репнин в середине так, чтобы они в случае нужды могли на обе стороны обратиться, отделив между тем Острогожский гусарский полк назад к городу для примечания и отражения всего, что бы оттоль ни показалось.
Вышеописанным образом был неприятель везде преследован, и, наконец, свою ретираду в совершенный бег обратил; но и в сем случае, как донские казаки Иловайского, так полки гусарские Ахтырский и Венгерский, то же и карабинеры, достигая оного, великое число турок срубили и взяли в плен. Свое преследование помянутый генерал-поручик простирал от города верст шесть, и, видя уже конец дня, послал для занятия оного генерал-майора Потемкина, дав ему два батальона егерей и один гренадер, маршируя вслед за ним со всею пехотою. Притом же, исполняя мое повеление, послал одного из пленных в город сказать, чтобы все сдались, коль желают пощады, и хотя из-за вала уже было начали на подходящие войска стрелять, но, получив посланного с вышеупомянутым объявлением, тотчас запершиеся сдались; после чего беспрепятственно вошли наши войска в самые уже сумерки в город, то ж вал и на нем стоящую артиллерию заняли. А неприятель преклонил свое бегство к стороне Килии, за коим далее не было возможности гнаться за усталью людей и изнурением лошадей, оттого более, что поход сей делал корпус в сильную дождливую погоду, форсируя столько, что для подпряжки под артиллерию лошадей доходило спешивать казаков.
