Задумайтесь о значении проблемы! До сих пор существуют данные, которые полностью игнорируются. Например, скорость обрушения, плавление металлических конструкций, горизонтальная эжекция сотен метров стальных балок, показания очевидцев, видевших вспышки и слышавших хлопки взрывов, начальная фаза обрушения. Всё это никоим образом не стыкуется с моделью NIST. И при этом заключительный доклад принимает во внимание и анализирует развитие событий только до того момента, когда здание «разба-лансировано» и обрушилось.
Приобщая студентов к правилам научно-исследовательской работы, мы учим, что, прежде всего, необходимо рассмотреть всю совокупность данных и только затем обдумать объяснение, которое способно учесть всю полученную информацию. Инженеры-строители также критикуют доклад NIST, так что, я не одинок в своём критическом отношении к этому опусу. Журнал «New Civil Engineer» опубликовал статью, в которой сказано:
«Работники NIST, изучающие катастрофу Всемирного торгового центра, отказываются обнародовать компьютерную модель падения башен-близнецов, несмотря на запросы ведущих инженеров-строителей и пожарных». «Визуализация механизмов обрушения обычно используется для обоснования заключительного этапа аналитической модели, предлагаемой NIST.
Ведущий инженер-конструктор сказал о NIST следующее: «Программное обеспечение, используемое NIST, находится за гранью допустимого. Слишком много упрощений, экстраполяции и противоречий. Следовательно, мы вправе не доверять компьютерной модели, где деформации этажных перекрытий величиной в 3 дюйма экстраполируются до 40 дюймов».[190]
Доклад FЕМА о разрушении башен-близнецов также получил нелицеприятную оценку со стороны инженерно-технического сообщества:
«Уважаемые члены противопожарной защиты, инженерно-техническое сообщество бьёт тревогу в связи с публикацией впечатляющего результата: «Повреждения конструкции самолётами и взрывом от воспламенения реактивного топлива, самих по себе недостаточно для обрушения башен».
И далее: «Специалисты-инженеры в области противопожарной техники имеют серьёзное основание полагать, что «официальное расследование», проведённое с благословения Федерального агентства по чрезвычайным ситуациям (FЕМА) является неприкрытым фарсом, который, быть может, является заказом тех политиков, чьи первостепенные интересы, мягко говоря, весьма далеки от стремления полностью раскрыть обстоятельства катастрофы. Единственное исключение составляет трёхдневный осмотр места событий с участием членов следственного комитета Американского общества инженеров-строителей (ASCE). Правда, один из близких к этим кругам источник называет это мероприятие «турпоездкой». В принципе сейчас никто не проводит проверки доказательств и свидетельств».
«Граждане выходят на улицы, чтобы выразить протест против проволочек в следствии по делу ВТЦ. Гражданка Салли Редженхард хочет знать, почему и как обрушилось здание, ведь в катастрофе погиб её сын Кристиан, стажер пожарного депо Нью-Йорка». И мы тоже хотим знать, почему и как произошла катастрофа. «Налицо острые вопросы, требующие ответа. Принимая во внимание только масштабность катастрофы, необходимо безотлагательно провести полное и исчерпывающее судебное расследование. С нравственной точки зрения важно сделать соответствующие выводы для нынешних и будущих поколений…»[191]
Почти все стальные конструкции ВТЦ были разобраны и отправлены в Азию на переплавку. Уничтожение улик, по нашему определению, является крайним проявлением деятельности лжеучёных, так как это было сделано вопреки протестам учёных и инженеров, пытавшихся остановить ликвидацию доказательств.
Утечка расплавленного вещества из Южной башни
Теперь перейдём к вопросу об утечке загадочного вещества незадолго до обрушения Южной башни. На видео- и фотоматериалах заметно, как нечто оранжево-жёлтое вытекает из здания на уровне 80-го этажа. Можно также наблюдать истечение металла из третьего и четвёртого окна на Северном фасаде по северо-восточному углу башни номер 2.[192] Обратим внимание также на белый пепел, время от времени вылетающий из здания. Нет, не более тёмный по цвету дым, а именно белый пепел. Естественно, что дым является результатом пожара внутри здание. В целом ряде случаев белый пепел сопровождает специфические химические реакции.
Говоря о названной нами угловой части фасада, откуда происходит утечка вещества, NIST демонстрирует фотографию необычного пламени и в этой связи подчёркивает:
«В ходе пожара наблюдалось необычное пламя. На верхней фотографии (Рис. 9-44) отмечается необычайно яркое пламя в противоположность типичной жёлтой или оранжевой окраске пламени в данном случае наблюдаются перьевые выбросы белого дыма».[193]
Итак, на фотографии зафиксировано место необычной химической реакции, производящей перьевые выбросы белого дыма. Запомним этот факт, поскольку чуть позже мы проанализируем характерные особенности горения термитных смесей. NIST указывает также, что в 09:52, то есть, всего за несколько минут до обрушения, в одном из окон произошла ослепительная вспышка, сопровождавшаяся выбросом пылающего жидкого вещества. Это существенное свидетельство: ослепительно яркая вспышка, белые перья дыма и расплавленный металл, вытекающий из окон.
Что это такое?
Какие эксперименты можно поставить, чтобы попытаться воспроизвести аналогичное явление?
Выдвину четыре гипотезы для объяснения данного феномена:
1. Расплавились элементы конструкции.
2. Расплавленный алюминий обшивки самолёта с примесью органики и т. п.
3. Сочетание первого и второго события, включая примеси офисного оборудования и пр.
4. Расплавленные металлы (например, железо) под воздействием мощных экзотермических реакций (например, в результате алюмотермического процесса, или горения термической смеси).
Рассмотрим первую гипотезу — плавление стальных конструкций самого здания:
«Температура горения в ВТЦ была обычной и определённо не была в состоянии расплавить сталь»[194]. «Первая мысль о реактивном топливе. Вот, что сделало пламя столь интенсивным. Многие полагают, что горение топлива вызвало плавление стали в конструкциях ВТЦ. В действительности же сталь не была расплавлена».[195]
Специалисты NIST не обнаружили таких стальных сплавов, которые плавились бы при 600 °C. Сталь начинает плавиться при температуре более. чем 1500 °C. Не бывает настолько «жарких» пожаров, чтобы расплавить сталь.
Для проверки второй гипотезы мы провели эксперименты с расплавленным алюминием. Мы расплавили алюминиевый сплав в стальном тигле и вылили алюминий в ёмкость. Вещество было серебристого цвета и не обладало ярко-оранжевым свечением, какое наблюдалось на Южной башне. Затем мы раскалили тигель до получения ярко-жёлтого цвета и влили в него алюминий. Расплавленный алюминий сохранил всё тот же серебристый цвет.
Можно ли довести алюминий до 1000 °C (температура оранжевого спектра), если алюминий находится в текучем состоянии? Разве что, под рукой у вас в здании, охваченном пожаром, имеется огромный тигель, в котором кто-то разогревает алюминий до температуры выше точки плавления.
Причина, почему расплавленный алюминий выглядит серебристым, понятна. Свечение простых металлов в оранжевом спектре при нагреве начинается в диапазоне температур около 1000 °C. Алюминиевые сплавы плавятся при 600 °C. Мы нагрели стальной тигель и увидели жёлто-оранжевый цвет раскалённой стальной ёмкости. Однако, расплавленный алюминий содержит много свободных электронов и поэтому отражает большее количество света. Алюминий также имеет низкий коэффициент излучения, иными словами — алюминий светится, но только очень слабо. При дневном освещении, жидкий алюминий кажется серебристым особенно в момент слива из-за высокой отражательной способности. Светящаяся как бы изнутри жидкость, вытекавшая из Южной башни, не могла быть алюминием, потому что не обладала серебристым оттенком. По свидетельству очевидцев, скорее это загадочное вещество светилось «раскалённым оранжевым цветом» (так сказано в докладе NIST и засвидетельствовано очевидцами).
Кроме того, алюминий очень трудно раскалить. Например, в нашем эксперименте мы направили кислородно-ацетиленовый факел на расплав алюминия. Произошло окисление, но не возгорание с «необычным пламенем». Никакого пламени от алюминия вообще не было замечено.
