газетах, по этому случаю даже был снят документальный фильм, который показывали в кинотеатрах наряду с новинками советского кинематографа. Началась, как я это называю, религиозная амнистия. И вот тут в дело вступает Украина. Уже в 1989 году, то есть еще при полной, абсолютной власти ЦК КПСС (не путать с 1991 годом), киевские студенты начали говорить о том, что надо добиваться независимости. Мол, когда будем отдельным государством, мы заживем лучше, чем в Европе. Вот тогда-то весь мир по-настоящему узнает, что такое Украина! Эти настроения распространялись чрезвычайно быстро. И даже многие жители Донбасса искренне поверили им, полагая, будто независимая Украина станет новой Швейцарией. И это в абсолютно русском регионе! Что уж говорить про остальные территории. Естественно, Церковь при этом послаблении власти ЦК КПСС тоже не осталась в стороне и заговорила о том, что Украинский экзархат должен быть отделен от Московского патриархата. По этому поводу было написано умопомрачительное количество предложений от клириков из западноукраинских епархий, и все они сводились к одному: «Давайте получим автокефалию». Забегая несколько вперед, скажу: когда пойдет речь об эпопее с томосом, о деятельности Филарета давайте не забывать. А пока остановимся на том, что это все происходило в эпоху Советского Союза, а не во времена независимой Украины и что по большому счету требования автокефалии — это прелюдия к тому, что позже будет называться «предоставлением автокефалии Православной церкви Украины Константинопольским патриархатом», или томосом, полученным Петром Порошенко.
В результате Архиерейский собор РПЦ 30–31 января 1990 года принимает «Положение об экзархатах», которое предоставляло Украинскому и Белорусскому экзархатам большее самоуправление и — внимание! — право называться Украинской и Белорусской православными церквями. Повторюсь: это все происходило еще до развала Союза. Если бы тогда кто-то сказал, что через два года Советского Союза не будет, этого человека, скорее всего, определили бы в психиатрическую лечебницу. Хотя, конечно, знающие люди в тот момент уже видели, что корабль не просто дал течь — пробоина была такого размера, что залатать ее не представлялось возможным. Особенно в походных условиях.
Дальше все происходило как по нотам. В июле 1990 года синод Украинской православной церкви (УПЦ) направляет просьбу о расширении прав патриарху Алексию II. И что же вы думаете? Священный синод РПЦ примерно через десять дней публикует решение рассмотреть это предложение на внеочередном Третьем Архиерейском соборе [6]. По этому поводу создается целая комиссия. Все материалы, предоставленные УПЦ, разослали епископам, чтобы они заранее с ними ознакомились и вынесли мудрое решение. Собор прошел в октябре того же года — на нем присутствовал 91 иерарх Русской православной церкви.
Были вынесены следующие положения:
1. УПЦ предоставляются независимость и самостоятельность. Предстоятель избирается Украинским епископатом и благословляется патриархом Московским и всея Руси.
2. Предстоятель носит титул митрополит Киевский и всея Украины.
3. Синод Украинской православной церкви избирает и поставляет правящих и викарных архиереев, учреждает и упраздняет епархии в пределах Украины.
То есть, идя навстречу пожеланиям УПЦ, Русская православная церковь по большому счету дала независимость Украинской. Более того, утвердила, что именно сами украинцы должны будут все решать и определять. Любопытно, что потом Архиерейский поместный собор не собирался вплоть до 2009 года. То есть статус УПЦ был утвержден только в конце января 2009 года, и времени одуматься у украинских священников было более чем достаточно. Но их все устраивало. Поэтому, когда заходит речь о судьбе УПЦ, давайте не забывать об этом. Я понимаю, что с точки зрения многовековой истории 19 лет — это пустяк. Но с точки зрения жизни человека — это более чем достаточный срок. Повторюсь, что никто из священноначалия Украинской православной церкви за это время не поставил вопрос: «А точно ли нам нужно это все?» Нет, напротив, все было воспринято с абсолютным восторгом.
Первым предстоятелем независимой УПЦ стал митрополит Филарет. В октябре 1990 года он получил соответствующую грамоту от патриарха Московского и всея Руси Алексия II. Произошло это в соборе Святой Софии в Киеве, поэтому вряд ли кто-то с кем-то где-то кулуарно договаривался — ничего подобного не могло произойти. Повторяю, это было решение собора, и проводился он по всем церковным канонам. В ноябре 1990 года пройдет первый собор УПЦ, на котором будут присутствовать правящие архиереи всех епархий УССР, представители духовных школ, монахи Киево-Печерской и Свято-Успенской Почаевской лавр, миряне. А дальше наступает 1991-й — последний год существования Советского Союза. 24 августа Верховный Совет Украины принял Акт о государственной независимости, и уже в ноябре Филарет созывает собор УПЦ [7], на котором присутствовали абсолютно все делегаты епархии, представители монастырей и духовных школ. По итогу собора было принято решение о присуждении Украинской православной церкви полной независимости — автокефалии. Нашлись три человека, которые выступили против, но с ними была проведена определенная работа, и 23 января 1992 года они были смещены со своих кафедр.
В феврале 1992 года Священный синод РПЦ принял обращение к митрополиту Филарету и епископату Украинской православной церкви с требованием незамедлительно пересмотреть решение Украинского синода от 23 января, чтобы внести мир в сердца архиереев, паствы и сохранить церковное единство. Тогда это уже было бессмысленным, потому что власть в Украине дала крен в сторону абсолютно полной самостоятельности. В это упиралось абсолютно все, и церковь как важный на тот момент институт общества — не исключение. Наивно полагать, что могло быть как-то иначе. Затем прошел Архиерейский собор РПЦ, где с докладом выступил сам Филарет, который обосновывал необходимость автокефалий — внимание! — политическими событиями: поскольку образовалась независимая Украина, должна быть и независимая церковь. То есть здесь в основе лежали не религиозные соображения, как происходило, например, в 20-х годах прошлого века, когда зарубежные епархии РПЦ горячо спорили со священноначалием, находившимся на территории Советского Союза. Нет — здесь был вопрос политический: «Стране дали независимость? Извольте и церковь сделать автокефальной».
Выступление Филарета вызвало жаркую дискуссию. Кто-то спрашивал: «А с чего вы решили, что в этом случае судьба православной церкви в Украине будет безоблачной?» На тот момент вопросов вообще накопилось уже очень много. Откуда же они брались, эти вопросы? Дело в том, что после начала «церковной оттепели» государство, то есть еще единый тогда Советский Союз, стало возвращать церквям храмы и имущество. И на западе Украины подсуетились грекокатолики, под шумок начав забирать себе имущество Русской православной церкви. Средства массовой информации смотрели на все сквозь пальцы: «Какая разница? И то церковь, и это. Пусть граждане сами разбираются». Понятно, что тогдашние журналисты о религии знали крайне мало, и на вопрос «чем
