августа 1953 г. с 22 сентября по 7 октября были проведены так называемые контрольные испытания, в ходе которых стреляли уже по реактивным бомбардировщикам Ил-28.
После взлета, набора высоты и разворота к полигону летчик Ил-28 катапультировался. Понятно, что это летчику особого удовольствия не доставляло. Хотя за прыжок с самолета-мишени пилоту платили 3 тысячи рублей на Ту-4 и 5 тысяч рублей на Ил-28. Для сравнения, автомобиль «москвич» тогда стоил 9 тысяч рублей.
Нелегко приходилось и летчикам самолетов сопровождения, задачей которых являлось недопущение выхода самолета-мишени за границы полигона. «Однажды, осенью 1953 года, зенитная ракета, предназначенная для мишени, полетела в сторону одного из ее “попутчиков”. Того спасла только невероятная реакция, когда он инстинктивно совершил первый в мире противоракетный маневр, да отсутствие на ракете боевой части – она была оснащена телеметрической аппаратурой. После этого случая к подготовке перехватов стали подходить еще тщательнее.
Более радикальным способом решения проблемы летающих мишеней стало создание специальных радиоуправляемых аппаратов. Ведь ко всему прочему “узаконенный” в задании Ту-4 был самолетом весьма дорогостоящим, да и обслуживания требовал соответствующего, Поэтому в КБ Лавочкина занялись созданием специального беспилотного аппарата-мишени – дешевого, способного использоваться многократно и требующего минимального обслуживания. В последующем серийном производстве этот аппарат получил обозначение Ла-17. Оснащался он одним прямоточным воздушно-реактивным двигателем и двумя стартовыми ускорителями, которые позволяли ему стартовать с любой площадки, не требуя аэродромов» [43].
Пока шли испытания, на заводе Лавочкина произвели модернизацию ракеты, которая получила название «изделие 207А».
Ракета «207А» оснащалась однокамерным двигателем С2.260. Взамен применения четырех камер конструкторы разделили на четыре части верхнюю часть камеры, установив в ней небольшую крестообразную перегородку высотой до 100 мм, получившую неофициальное название «исаевский крест».
При увеличении длины корпуса ракеты на 0,5 м (до 11,425 м) стартовый вес ракеты был снижен на 180 кг, составив 3405 кг.
Осколочно-фугасная боевая часть весом 235 кг заменена кумулятивной весом 318 кг. Новая боевая часть В-196 содержала 196 радиально ориентированных кумулятивных зарядов. Скорость струи при подрыве заряда составляла 3600 м/с, угол ее расхождения 2–2,5°. Угол поражения боевой части достигал 6°. Отсек боевой части сделан с двойной обшивкой. Внутренняя обшивка имела отверстия в зонах напротив кумулятивных зарядов. Эти отверстия прикрывались тонкой наружной обшивкой. Для задействования кумулятивной боевой части применили новый радиовзрыватель с радиусом реагирования 70 м.
«Уже в 1953 г. было проведено 34 пуска ракет “207А”, в целом подтвердивших заявленные тактико-технические характеристики. Первые пуски ракет “207А” в замкнутом контуре были выполнены 12 и 13 июня по условным целям на высотах 5, 20 и 25 км. После этого провели стрельбы по парашютным мишеням. Испытания с наведением на пассивном участке (при неработающем двигателе, после выработки топлива) выявили недопустимо большую динамическую ошибку наведения. Поэтому с восьмого пуска удлинили активный участок полета за счет применения на доработанных вариантах ракеты увеличенных баков. В ходе дополнительных испытаний ракетами “207А” (двумя с кумулятивной, одной с направленной осколочной боевой частью) сбили 3 Ил-28» [44].
Внезапно в завершение работ над «Беркутом» вмешалась «большая политика». Согласно официальным советским источникам, Л.П. Берия организовал заговор по захвату власти, и Президиум ЦК КПСС пошел на превентивные меры, арестовав Берию 26 июня 1953 г. В своих же воспоминаниях Серго Лаврентьевич приводит иную версию. 16 июня 1953 г. в Кремле было назначено заседание, но оно почему-то было отложено, и Л.П. Берия поехал домой. Обедал он обычно дома, в особняке на Малой Никитской. В этот день Серго находился в кабинете генерал-полковника Б.Л. Ванникова. Они готовили доклад об испытаниях «Беркута». Примерно в полдень Серго позвонил летчик-испытатель Амет-Хан Султан (именно он испытывал пилотируемый вариант «Кометы»): «Серго, у вас дома была перестрелка. Ты все понял?» Серго немедленно поехал домой.
Предоставим слово ему самому: «Когда мы подъехали, со стороны улицы ничего необычного не заметили, а вот во внутреннем дворе находились два бронетранспортера. Позднее мне приходилось слышать и о танках, стоявших якобы возле нашего дома, но сам я видел только два бронетранспортера и солдат. Сразу же бросились в глаза разбитые стекла в окнах отцовского кабинета. Значит, действительно стреляли… Охрана личная у отца была – по пальцам пересчитать. Не было, разумеется, и настоящего боя. Все произошло, насколько понимаю, неожиданно и мгновенно…
Внутренняя охрана нас не пропустила. Ванников потребовал объяснений, пытаясь проверить документы у военных, но я уже понял все. Отца дома не было. Арестован? Убит? Когда возвращался к машине, услышал от одного из охранников: “Серго, я видел, как на носилках вынесли кого-то, накрытого брезентом…”» [45].
Прошло девять лет с момента издания книги С.Л. Берия «Мой отец – Лаврентий Берия», но никто из официальных лиц даже не попытался опровергнуть его версию. По официальной версии же Лаврентий Павлович был расстрелян 23 декабря 1956 г., то есть спустя почти полгода после ареста. О том, что Г.К. Жуков лично арестовывал Берию, написано якобы со слов маршала лишь после его смерти. Сам же Жуков нигде и никогда не упоминал об аресте Берии.
У нас уже 25 лет царит «гласность». Действительно, не проходит и недели, чтобы СМИ не рассказали бы о каких-либо сталинских репрессиях, не публиковали или не трясли перед телекамерой какими-либо секретными документами. Но на дело Берии наложен полный запрет. Похоже, что это дело мы не увидим никогда.
После ареста (или убийства?) Л.П. Берии репрессии обрушились на… КБ-1. Прежде всего были упразднены должности главных конструкторов, которые занимали основатели этой организации П.Н. Куксенко и С.Л. Берия. Серго несколько месяцев пребывал в Лефортово, без суда и следствия, зато с избиениями и имитацией расстрела. Куксенко таскали на допросы в прокуратуру, а потом отправили на специально для него введенную должность председателя учебного совета по присуждению степеней и званий.
Начальник КБ-1 Елян, завод которого в годы войны дал фронту больше пушек, чем все заводы Германии, был отправлен главным механиком на подмосковный заводик заведовать вентиляцией в цехах и такелажными работами.
Из КБ-1 было выделено ряд отделов. Так, на базе отдела № 32 было создано ОКБ-2, которое занялось зенитными ракетами. Сам комплекс получил новый индекс С-25, а слово «Беркут» было велено забыть. ТГУ было упразднено.
В сентябре – октябре 1953 г. была проведена «контрольная» серия стрельб по мишеням. На этот раз роль мишеней выполняли не только бомбардировщики Ту-4, но и новые реактивные бомбардировщики Ил-28. Стрельбы в целом прошли удачно.
Ракета 205 была принята на вооружение и запущена в серийное производство под индексом В-300. Серийное производство ракет В-300 велось на трех заводах: № 41, № 82 (Тушинский машиностроительный) и № 586 (Днепропетровский машиностроительный).
В соответствии с Постановлением Совета Министров СССР от 31 марта 1951 г. для строительства сооружений системы
