импотенцией или фригидностью, конечно, обращаются к врачам. А вот люди с гиперсексуальностью в зрелом возрасте считают это своим плюсом. И вот ещё одно отвратительное и ужасное качество человеческого общества: оно постоянно превращает норму в болезнь, а болезнь – в норму. Ты нигде не увидишь в открытую информации о таких отклонениях, ты нигде не увидишь советы и помощь, зато ты постоянно видишь рекламу лечения от целлюлита, хотя уже давно медиками доказано, что целлюлит – это не заболевание, а естественное проявление женского организма, которое есть у 80 % женщин на планете; ты повсюду будешь видеть «сигнальные огни», которые так и говорят: «Давай, присоединяйся к нам, спаривайся со всеми, это нормально, это природа, меняйся партнёрами, каждый день, думай об этом, это и есть смысл жизни, давай же». Общество превращает норму в болезнь, а болезнь – в норму… И за это я презираю людей. Но ещё больше презираю их за то, что они принимают всё, что им дают. Бездумно, даже не стараясь разобраться в том, что есть правда, а что грязная ложь. Они всё равно, что слепые котята, и они будут глотать всё, что вольют им в рот из «соски» общества, страдающего одним большим динамическим стереотипом.
Едва ли в западном обществе хоть одна женщина осмелится в общественном месте покормить грудью своего проголодавшегося младенца. Речь не идёт, конечно, о театре, музее и т. д. Но ни одна мать не осмелится сделать это даже в парке. А если и осмелится, то столкнётся с негодованием со стороны окружающих, фырканьем и замечаниями о том, как это некрасиво и неприлично. С такой проблемой недавно столкнулись американки. Ранее они не задумывались об этом, но там феминистское движение всегда было очень резким и спонтанным. Казалось бы, что может быть естественнее, чем процесс кормления грудью, если есть такая возможность? Это не только совершенно естественный природный способ накормить новорождённого или младенца, но за этим процессом также кроется психологический подтекст. Чем больше мать кормит грудью своё дитя, тем больше выделяется у неё окситоцина, это доказано медиками, а значит, связь между родителем и ребёнком укрепляется, становится прочной. Это первый вклад в фундамент развития новой личности. Естественнее этого может быть, наверное, только процесс испражнения. Но в западном обществе больше нет понятия «молочной железы», есть только понятие «сиськи». В «умах» больше не существует органа для вскармливания младенцев, есть только инструмент для поднятия фаллоса, понимаешь? Женщина, которая осмелилась покормить грудью ребёнка на людях (даже не оголяя эту самую грудь) столкнётся с порицанием со стороны своего же пола, а на лицах мужчин будет такое выражение, как будто они только что съели миску тёплого собачьего дерьма. Ведь сиськи нужны совсем не для этого, не так ли? Полуголые девицы в клипах с силиконовыми отростками там, где природой начертано быть молочным железам, – это правильно, это естественно, это хорошо. Но видеть, как мать кормит грудью человека, которого она родила на свет, – это то, что в горячо любимом мною английском языке называется сочным и звонким словом, – disgusting. [6] Абсурдно, не так ли? Какими бы глупыми люди ни были, все они прекрасно понимают, что это абсурд. Я привела тебе пример стереотипа, который воцарился в обществе. Стереотипа, который граничит с умалишённостью. Стереотипа, который лишён всякого здравого смысла. Но ведь люди испытывают именно такие эмоции, когда видят что-то подобное на улице, хотя увидеть такое – это, скорее, чудо. Проблема в том, что все эмоции, которые мы испытываем, мы принимаем за естественную реакцию природы, заложенной в нас. Но очень и очень многие эмоции подвластны нашему подсознанию, которое к природе отношения не имеет. Запомни: сначала подсознание, а уже потом эмоции. А наше подсознание строится на импульсах, раздражителях извне. К чему я? Да всё к тому же: далеко не всё, что люди ощущают в своей жизни, имеет естественные импульсы. Обществу необходимо научиться разграничивать это. Научиться размышлять над своими желаниями, поступками, действиями, порывами…
От людей требуется одно: начать думать. Я призываю их к одному: смысл любой жизни заключается в развитии. Так пусть же начнут это развитие. И пусть их потомки продлят его. Хватит удовлетворяться слоганами рекламных роликов и дешёвых статеек в журналах. Хватит. Всё, что бы люди ни говорили, всё, что бы они ни подумали, уже было за них сказано, уже было за них обдумано. Теперь, когда ты здесь со мной, мне хочется крикнуть людям: «Хватит жрать помои! Хватит жить в помоях! Хватит быть помоями!»
Глава 11. У них было 60 шансов подумать…
Боже мой, как хочется хоть какого-то душевного подъёма, хоть совсем немного. Просто услышать тёплый, проникновенный голос – «Господи! Господи! Я живой!» Есть мысль – немного поиграем? Давайте притворимся, что мы человеческие существа и действительно живём. Почему для смеха не повалять дурака? Притворимся, будто мы люди <…> Абулия. Существительное. Отсутствие инициативы, недостаток твёрдости, трусость, ограниченные умственные способности.
Джон Осборн, «Оглянись во гневе»
В этот раз я расскажу тебе о жизни человека по имени Питер Коннели. Не пытайся вспомнить его имя: он не был известным поэтом, музыкантом, художником или актёром. Однако он известен во всём мире. Он прожил всего лишь 17 месяцев. Но все 17 месяцев его жизни были наполнены болью и страданиями. Едва ли многие христианские мученики могли «похвастаться» такими страданиями. Не бойся, не переживай, рассказ о Питере Коннели не будет слишком затянут. Но главными героями в этой истории являются люди, в руках которых десятки раз находилась возможность спасти маленького человека от жестокой смерти. О людях, которые не сделали свою работу, которые не оправдали наложенной на них ответственности. О простых людях… Но… Перед тем как начать описывать историю, я хотела бы задать вопрос, на который они могли бы ответить в конце: кто, если не вы и не сейчас?..
Питер Коннели, который более известен под псевдонимом Baby P, родился 1 марта 2006 года в северном Лондоне. Он был красивым маленьким мальчиком со светлыми волосами и яркими голубыми глазами.
После того как Питеру исполнилось 3 месяца, его мать Трэйси Коннели и отец навсегда разошлись. Отец бросил их, и у Трэйси Коннели завязались новые романтические отношения с человеком, которого она встретила в баре. Это был Стивен Баркер. В ноябре 2006 года Баркер переехал в квартиру к Коннели в округе Харингей на севере Лондона. Помимо Питера в этой странной семье было ещё три собаки.
