доказательств.
Поскольку не было приобщено никаких новых доказательств, судья постановил рассмотреть дело без судебного следствия и сразу перейти к прениям сторон. В ходе прений стороны лишь вкратце повторили свои аргументы: адвокат сказал, что Ильназ на момент совершения преступления был невменяем и должен лечиться, прокурор сказал, что он признан вменяемым и "за такое хладнокровное убийство девяти человек заслуживает самого строго наказания — в данный момент это пожизненное лишение свободы".
Из потерпевших в прениях выступили супруги Волковы — однофамильцы, а не родственники судьи, как специально пояснил председательствующий. Они сказали, что татарстанским судом уже все доказано, приговор справедлив, Галявиев должен понести полное наказание.
Реплик у сторон не было, и суд удалился в совещательную комнату.
Через двадцать минут судьи вернулись, и Волков сообщил, что приговор остается без изменений. Так завершилось девятимесячное судебное разбирательство дела Ильназа Галявиева.
___________
14 августа отец и мать посетили Ильназа в СИЗО, где он им сказал, что не отказывался от участия в апелляционном заседании, ничего не писал и не подписывал и что адвокат Нуриахметов вообще к нему не заходил. Между тем, судья Волков на заседании 7 августа четко сказал: «…осужденный Галявиев также не желает принимать участие в судебном разбирательстве, от него имеется письменное заявление». Далее Волков спросил у Нуриахметова: «Ваш подзащитный извещен надлежащим образом, вы подтверждаете? До начала судебного разбирательства вы беседу с ним по поводу данного дела имели? Позиция с ним согласована?» «Да, уважаемый суд», — ответил ему Нуриахметов.
15 августа Ринат встретил возле Верховного суда РТ полковника Алексея Парамонова, который расследовал дело его сына, и узнал, что он уволился из следственного комитета и теперь работает адвокатом.
23 августа я получил ответ на свое обращение в следственный комитет, отправленное в июле. Старший следователь по особо важным делам при председателе следственного комитета Российской Федерации Александр Лавров не ответил ни на один из четырнадцати адресованных ему вопросов; вместо этого он лишь сообщил, что «производство по уголовному делу № 12102007703000139 по обвинению Галявиева И.Р. окончено, приговором Верховного суда Республики Татарстан от 13.04.2023, вступившим в законную силу 07.08.2023, Галявиев И.Р. признан виновным в совершении инкриминируемых ему преступлений».
28 августа Ильназа увезли из Казани отбывать пожизненное наказание в Соль-Илецк, городок в Оренбургской области на самом севере Казахской степи. Там находится колония особого режима, известная в народе как «Черный дельфин».
Дело Ильназа Галявиева, как оно предстало моим глазам, составит еще одну сомнительную страницу в истории новейшего российского правосудия и журналистики. Но что, а вернее, кто мог заставить следственный комитет, прокуратуру, судью, адвоката и журналистов вопреки всем фактам и логике настаивать на том, что у Галявиева не было сообщников? В российских реалиях не может быть двух ответов на этот вопрос, но в российских же реалиях озвучить ответ невозможно. Тем ценнее то, что у нас уже есть, за что мы можем ухватиться здесь и сейчас без всяких предположений и гипотез; однако и это непросто. Правоохранительная система оказалась шаром с идеально гладкой поверхностью, какая физикам является лишь в воображении, без окон и дверей для посторонних. На первый взгляд, в этом есть своя логика, ведь каждым делом должен заниматься специалист, эксперт в своей области; разделение труда дает высокую производительность и лучшее качество. Однако разделение труда имеет смысл лишь в рамках целого общества и результаты разделенного труда в конечном счете должны непротиворечиво сойтись и служить целому общему делу (res publica), а не интересам самих специалистов, в каком случае они становятся чем-то вроде раковой опухоли.
То, чем занимаются судья, следователь, прокурор и адвокат есть частный случай социального производства истины, которая производится так же, как любой продукт. Их работа выяснить, что было, а чего не было, а затем определить, в какую ячейку кодекса следует положить то, что было. В идеальном мире, где работа специалиста по производству истины не встречает помех, действительно не было бы причин вмешиваться в его работу. Но мы живем в мире, где главной константой является власть и ее удержание, а не истина и ее поиск. Сохранение власти правящей группой первично, поэтому она вторгается во все и нарушает нормальные процессы производства истины. Вредное власти знание не должно производиться, поэтому специалисты иногда производят ложь. Именно это, по моему мнению, произошло в деле Галявиева; именно поэтому его нельзя оставить на откуп специалистам.
Давно подмечено, что даже в «чистых» науках, далеких от социальных вопросов, прогресс достигается либо за счет молодых, которые еще могут мыслить без оглядки на свой авторитет в глазах коллег и свое место в иерархии, потому что у них еще нет ни того, ни другого, либо за счет дилетантов, потому что ошибка в чужой области не сильно ударит по их авторитету и месту в своей специальности. В обоих случаях речь идет об отсутствии страха наказания за мнение, противоречащее мнению коллег и начальства.
Перед кризисом 2008 года специалистами было математически доказано, что капитализм преодолел цикл «бум-спад», что наступила эпоха «великого умиротворения», риски распределены и кризисов больше не будет. Их достижения были отмечены «нобелевскими» премиями по экономике. Такой масштаб просчета нельзя объяснить внутринаучными факторами, он объясняется искажением научной работы властными отношениями, желанием ученых угодить идеологии господ, щедрых к своим друзьям. Так работает производство истины лучшими специалистами в самых цивилизованных странах.
Судья Четвертого апелляционного суда Волков, без всякого сомнения, отличный специалист: он отклонил письмо Рината Галявиева, не читая, ведь по закону свидетель не является лицом, которому позволено подавать апелляционные жалобы. Но это не была апелляционная жалоба; вам написали письмо, в котором изложили противоречия в деле, проигнорированные судом первой инстанции; Уголовно-процессуальный кодекс России не связывает вас лишь доводами апелляции адвоката, позволяя пересмотреть дело в любой части; так какая же разница, кто написал вам письмо и как его назвать, почему не прочесть?
Такой же специалист генерал Лавров, нашедший время приехать в Казань и уговаривать родителей тогда еще невменяемого подсудимого отказаться от адвокатов; специалист прокурор Шайдуллина, которая сказала потерпевшим в ответ на их сомнения, что даже если нападавших было несколько, то это все равно не может быть рассмотрено в рамках дела Галявиева; специалист адвокат Нуриахметов, который заявил родителям, что ничего не может сделать, если подсудимый признает вину полностью; специалисты следователи Гайнутдинов и Парамонов, которые перед каждым заседанием зачем-то посещали Галявиева в суде или в СИЗО и говорили родителям, что, нанимая адвокатов и доискиваясь правды, они лишь сделают сыну хуже. Все это специалисты,
